Мачеха Золушки - попаданка (СИ) - Максонова Мария

Я нахмурилась:

— Я же говорила, служанку не трогать и выдать ей новое платье взамен испорченного.

— Ох, ваша светлость, так ведь и по миру пойдете с такой-то добротой, — покачала головой экономка.

— Много ты понимаешь, мне это дело с отбеливателем может огромные деньги сэкономить, если все удастся, — отмахнулась я, пошив нового платья из дорогой качественной ткани, подходящей для бала, будет стоить куда дороже, чем даже подорожавший отбеливатель, а в затею я свою верила. — А что, отбеливатель больше негде купить? Почему сейчас вдруг так подорожал — говорят что-нибудь? Что-то с ингредиентами?

— Да кто ж их знает, иродов-то этих, алхимиков. Как хотят, так цены и вертят, когда им вздумается, — проворчала экономка.

Я решительно подхватила ее под локоть, усадила на диван и заставила рассказать все, что она знала об этих специалистах. Выходило, что алхимия в этом мире — сфера весьма зарегулированная, была у них гильдия, а вот какой-то школы или университета, где все бы учились — нет. Вместо этого мастера брали учеников, все чаще — родных сыновей, поэтому большого избытка их на рынке не было, но иногда принимал и со стороны.

— Да только говорят, что в учениках алхимиков жизнь не сахар, мало кто выдерживает, там ведь химикаты эти всякие, пары ядовитые, опасность пожара, вещества, кожу разъедающие. У меня сестра хотела младшенького пристроить, взрослому-то алхимику жизнь привольная, зарабатывают хорошо, да только мастерства мало кто из пришлых добиваются.

Мастерство — это статус полноправного члена гильдии алхимиков, который дается только если молодой человек проходит полный курс обучения у мастера и в комиссии демонстрирует некое новое изобретение, которого прежде никто не видел, привносит свою технологию. Понятно, что своим сыновьям мастера это сделать помогают, а чужакам приходится самим крутиться, сфера эта очень конкурентная, украсть чужой рецепт или из зависти испортить эксперимент — это норма между подмастерьями. При этом статус подмастерья фактически делает ученика рабом мастера, не закончив обучения, он не имеет права работать по профессии в найме или продавать плоды своих трудов, а то вся гильдия на него ополчится.

— Мне это сестра рассказала, а ей один подмастерья. Двадцать пять ему уже, а его все в мастера не пускают. Говорят, денег надо дать главе гильдии, тогда позволит экзамен без разрешения мастера пройти, а у него ничего нет — сирота. Он-то сестру мою и отговорил сына в подмастерья отдавать. Да и она сама поняла, как на него посмотрела: все лицо у него все в мелких шрамиках.

— В оспинах? — насторожилась я, вспомнив земную болезнь.

— Не знаю, о чем вы это. Шрамы у него. Мастер как-то разозлился на и ударил кулаком по столу с реагентами. И дрянь какая-то подмастерью на лицо и попала, хорошо хоть не в глаза, только кожу местами разъела, — экономку передернуло.

У меня тоже по спине пробежались мурашки от этого образа. Вот тебе и сказочный мир, то мошенники с пирамидами, то подмастерья бесправные...

— А что говорила твоя сестра? Подмастерье этот уже взрослый, значит, все знает и все умеет?

— Конечно! Взрослый, давно всему научился уже. Мастер только пьет в горькую, а подмастерье за него все заказы делает и лавку зельями заполняет.

— Хм... а не хочешь ли ты, милая, к сестре на денек в гости сходить? — улыбнулась я, но, кажется, в улыбке проскользнуло что-то хищное, потому что экономка напряглась и с трудом не отпрянула, но потом все же кивнула.

Глава 50

— И это все? — удивилась я, принимая большую стеклянную бутылку с мутноватой белесоватой жидкостью.

— Все, — спокойно кивнул Деймон, ученик алхимика.

— И вы даже не потребуете с меня какой-нибудь расписки, предоплаты или договора? — усомнилась я.

— Если вы захотите обмануть, то обманите, вы же маркиза, я вам не указ, — равнодушно пожал он плечами. — Вы хотели протестировать, как я смогу создать отбеливающее зелье, обещаете работу — что ж, я в настолько безвыходном положении, что готов хвататься за соломинку. Обманете — будет мне наука. Зато я буду знать, что свою часть нашей сделки я выполнил четко.

Я растерянно посмотрела в не по годам серьезные глаза этого молодого человека. Простоватое лицо не портила россыпь округлых небольших шрамиков под левым глазом. Он был высок ростом, худощав, астенически слажен с длинными, но при этом сильными пальцами, покрытыми шрамами и ранками старыми и новыми. Темная челка косо обрезана, но не из-за моды современного мне мира, а просто для удобства и потому что ему было все равно. Лицо бледное, будто он редко бывал на солнце, глаза неожиданно светло-серые, почти белые, волчьи.

— Вы должны понимать, что сумма, которая требуется, чтобы оплатить экзамен на мастера, очень велика. Я должна удостовериться в вашем мастерстве, — смутившись от его доверия, принялась опять оправдываться я, хотя все это было уже сказано при нашей первой встрече.

— Я понимаю, — спокойно кивнул подмастерье. — Проверяйте, я буду в мастерской моего хозяина, мне еще нужно сделать все заказы, которые я отодвинул из-за срочности этого, — он зевнул и потер глаза как давно вдосталь не спавший человек.

— Может, вы останетесь и подождете результата проверки у меня? Я попрошу слуг подготовить комнату, — предложила я.

— Не нужно, я все равно не хочу подводить мастера, от которого ухожу, и его заказчиков. Я ведь уже взял на себя обязательства, должен их выполнять до конца. Простите, мне нужно работать, — он неуклюже поклонился и вышел из комнаты.

— Однако, — только и смогла пробормотать себе под нос я.

Впрочем, я ведь не собиралась его обманывать, так что все должно быть хорошо. Взбодрившись от этой мысли, я аккуратно перенесла сосуд с отбеливателем в малую гостиную, которую собиралась использовать для рукоделья. Сюда же по моему приказу был слугами установлен манекен с неудачным платьем Зоуи, а вот ковер я велела убрать и всю мебель по возможности отодвинуть в стороны или и вовсе вынести. Пол здесь был покрыт камнем, так что я надеялась, что мои эксперименты его не испортят. Но сперва я сбегала в свою комнату и переоделась в самое старое и непритязательное платье, а сверху еще повязала фартук.

— Что ж, посмотрим, — пробормотала, аккуратно откупоривая хорошо притертую крышку бутыли с отбеливателем, пахнуло такой ядреной химозой, как в родном мире, а то и похлеще.

Я отлила немного отбеливателя в простую кружку, а остальное закрыла и убрала подальше в шкаф, чтобы случайно не разлить ценную жидкость. И начала свои эксперименты. У несчастной служанки, которая до того опрокинула на себя отбеливателем, я забрала испорченное платье, взамен оплатив пошив нового. И теперь пробовала на нем потихоньку разные варианты концентрации состава, разводя его водой: как реагирует краска, не портится ли ткань. На первом этапе выяснилось, что состав, который сделал Деймон, более концентрирован: пятна от него были четче и ярче, прожигали цвет практически до белого, а ткань становилась чуть более хрупкой и легче рвалась в этом месте. Пришлось разбавить отбеливатель в десять раз, чтобы получить состав примерно с тем же действием, что у нас было до того. Но я пошла дальше и продолжила уменьшать концентрацию, добиваясь более мягкого действия.

Наконец, оставшись довольной на экспериментах с дешевой тканью, я вытащила из маленькой шкатулки свои сокровища — у леди Маффир я выпросила обрезки от шитья платья, аргументируя тем, что они нужны для отделки. Та покривилась, но дала контакты швеи и написала ей письмо. Наверное, я не стала бы морочиться, если бы действительно нужна была ткань для отделки, купила бы кусок другого цвета и сыграла на контрасте, но в данном случае нужна была именно та самая ткань, тот самый кусок, чтобы протестировать кнкретный краситель на реакцию с отбеливателем.

Капля, другая, добавить немного воды — я попробовала несколько разных комбинаций, еще раз протестировала на изменение качества ткани, возможность разрывов... все было идеально.