Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 (СИ) - Афанасьев Семен

Ключевое отличие от загранпаспорта: загранпаспорт КНР — для поездок в другие государства (США, Япония, Франция или куда денег хватит). «Разрешение» используется только для Гонконга и Макао.

Три: отметка в разрешении, на какой период данному гражданину разрешена поездка в «особые территории» (без отметки первые два пункта бесполезны). По аналогии с визами разрешение бывает недельное, двухнедельное, годовое, разовое, многоразовое.

Интересно, в каких-то ещё странах гражданам внутри собственного государства нужны отдельные документы-разрешения? В теоретическом страноведении генерал был не силён — не та специализация.

— У вас очень интересное «Разрешение», — вздохнул чиновник смежного ведомства ¹, ожидая прогрузки системы.

— И чем же оно вызвало ваш интерес? — ровно поинтересовался убегающий, которому пока не присвоили официального статуса беглеца. Впрочем, за этим дело не станет, вопрос весьма короткого времени. — Всё более чем законно, я знаю, о чём говорю.

— Оригинальность — в части выдавшей организации, — скупо улыбнулся пограничник.

Генерал про себя подумал: понятное дело. Этот и многие другие документы (хоть и водительские права) за годы службы у него скопились на самые разные случаи. Если внутренний паспорт был личным, то пластик разрешения, напротив, эмитирован самому себе в родной службе. Там же регулярно обновлялась и отметка — годовое многократное разрешение на посещение двух особых зон.

Годами пестуемая предусмотрительность только что пригодилась.

Вслух же Чень сказал:

— Такая работа, — и незаметно для остальных добавил на стойку служебное удостоверение действующего генерала МГБ плюс его же, но открытое на смартфоне в электронном виде.

Qr-кодом наружу, чтоб чиновник мог просканировать и убедиться, с кем имеет дело. Без давления, без претензий — исключительно для поддержания разговора.

— Хватит первой пары, — пограничник мазнул взглядом по полке и продолжил отстранённо работать с двумя пластиковыми карточками, игнорируя генеральские регалии.

— Что за затык? Почему так долго? — Чень лениво зевнул где-то через полминуты.

Не хотелось бы идти на прорыв. Оно и проблем радикально не решит, и вообще… Он незаметно огляделся. Нет, оснований дёргаться нет, спокойствие, только спокойствие.

Форму с надорванным рукавом он сменил на обычную одежду, сечку на лице обработал и заклеил пластырем. Стрижка дорогая и модельная, сдвинутые на лоб брендовые солнцезащитные очки стоят более тысячи юаней, внешний вид — респектабельный мужчина средних лет. Образ получился аккуратным, несмотря на физическое повреждение.

Кто б мог подумать, что на старости лет всерьёз выручит умение бить нехорошего человека кулаком в голову.

— Бывает минутная задержка в это время суток. Сейчас. — Пограничник повторно скользнул картой в сканер, скучающе глядя в монитор.

Две секунды. Три. На экране мелькнул зелёный символ, турникет щёлкнул замком.

— До свидания. — На смежника чиновник на прощание даже не посмотрел — смена только начинается, работы вот-вот будет масса, поскольку основной поток людей пойдёт где-то через час.

Чень прошёл на ту сторону, положил гражданские документы на стойку аналогичного чиновника Гонконга и оглянулся. Люди за спиной продолжали подходить к окошкам по одному, ни у кого сценарий не отличался от его собственного. Сначала пограничник брал внутренний паспорт, иногда делал быстрый взгляд на фото (основная сверка делается висящей на кронштейне камерой, а не ненадёжным человеческим глазом), затем пластиковая карта «Разрешения» шла в щель сканера.

В зале тихо щёлкали считыватели, звучали короткие электронные сигналы.

— Проходите. — Сотрудник на той стороне и сработал быстрее, и общался намного лаконичнее.

В принципе, логично. Гонконг — государство в государстве.

Чень вышел на улицу и с наслаждением потянулся: вот он, сладкий глоток свободы. Ничего ещё не кончено, но первый этап он, если старой спортивной терминологией, убедительно выиграл по очкам — переиграл на технике.

Хорошо, что не стал городить сложностей с «прорывами» по воде, подумал он. Хорошо быть, кроме прочего, опытным бюрократом и знать систему изнутри.

Сотрудники Комиссии, развив бурную деятельность по выведению его на чистую воду, как ни парадоксально, по сравнению с ним были в проигрышном положении. В процессуальным плане Комиссии не существует — во всяком случае, её нет в законе о правоохранительной деятельности, она не упоминается ни в одном из законов о силовых либо судебных организациях.

По факту является полунеформальным клубом, хоть и с очень высоким «адресом» базирования.

Да, у структуры Центрального Комитета хватает возможностей и любого иностранца одна двадцатая этих «несуществующих» ресурсов поразит до глубины души. Но проблема тех, с кем он подрался, в том, что для нейтрализации действующего генерала МГБ одного энтузиазма мало — нужны процессуальные рычаги, требующие времени.

Когда условные коллеги очень настойчиво предложили ему проехать для разговора, Чень спокойно попросил у них письменные основания — решение Суда Китайской Народной Республики либо приказ от своего прямого начальства: «Я не имею права по уставу подчиняться кому-либо ещё. Если это ваша просьба — отказываю, а если какие-либо официальные действия, пожалуйста, предъявите бумаги? На основании чего я должен всё бросать и по первому слову первых встречных незнакомцев куда-то бросаться? На основании ваших голословных устных заявлений ? » — дальше он добавил в голос металла. — «Вы отдаёте себе отчёт, с кем разговариваете⁈».

Как ни крути, любой генерал-лейтенант в Пекине — номенклатура уровня ЦК. Особенно если это — генерал МГБ.

По большому счёту, он им нисколько не соврал и оппоненты это отлично поняли. На последовавший за этим достаточно логичный, резкий, «внепроцессуальный» наезд более молодых сотрудников новоиспечённого органа поживший чуть дольше них генерал ответил тем же языком, благо, стати позволяли.

Это раньше, в далёкой молодости, парень по фамилии Чень, будучи ростом за сто восемьдесят, бился во втором среднем весе и в полутяже. А сегодня он весил здорово за сотню, держал форму и жира в его центнере с лишним было ой как немного.

Супертяж всегда есть супертяж, даже в этом возрасте.

Следующие шаги сотрудников Комиссии ему были понятны, как майский полдень. Получив по носу от крепкого ещё мужика за полтинник, они рванут к своему непосредственному руководству, причём лично, ногами — есть моменты, о которых нельзя докладывать по телефону. Ну или можно, но тогда тебе же хуже (начальство будет не разбираться, а вешать на тебя всех собак, по телефону иначе не бывает) — случай был как раз из такого разряда.

К своему высокому начальству (Чень очень неплохо предполагал режим дня пославшего этих бравых ребят) они тоже попадут не сразу — Китай. Пекин. Не какая-нибудь Голландия. В самом худшем для генерала сценарии несколько часов у него по-любому есть: пока чин Комиссии успокоится после доклада нерадивых сотрудников, пока всё обдумает, пока выберет оптимальную тактику.

Взвесив за и против, по-любому придёт к выводу, что нужно связываться с руководством МГБ: сама Комиссия пока имеет формальных прав арестовывать либо задерживать граждан ровно столько же, сколько медсестра из государственной клиники.

В родном Министерстве, несмотря на ажиотаж, никто лихорадочно торопиться не будет: пока перепроверят, пока отмотают события аэропорта и вылета Вана. Обязательно попытаются найти запрещённое в факте получения недавним заключённым загранпаспорта с помощью генерала (сразу можно утверждать: не найдут. Да, такое не принято, но это вовсе не равно «незаконно»).

В исключительно неблагоприятном для Ченя варианте в родной структуре Департамент внутренней безопасности с пробуксовкой мог рвануть с места. Те на судебные санкции и документы оглядываться не будут — у них как раз есть полномочия сперва действовать, потом согласовывать. Исключать такого нельзя, но пока ДВБ точно не раскачался — в этом случае сейчас не вышло бы пройти пункт пропуска в Гонконг.