Молчание во благо. Том 1 (СИ) - "doditod"

Девушка улыбнулась и кивнула с довольным видом.

— Но для этого придётся подраться не с духом, а с каким-нибудь шаманом первого ранга. Ничего страшного, ведь так?

В этот момент к ним подошла официантка, подливая кофе. Мирак, не отводя взгляда от Мэй Мэй, открыл рот и чётко произнёс:

— Тон Лаа Зи.

Звук прокатился по помещению, мягкий, но властный. В следующий миг плечи людей расслабились, а на их лицах расцвели умиротворённые улыбки. Слова силы, вплетённые в заклинание успокоения школы иллюзии, изгнали весь негатив из мыслей. Слабые духи, питавшиеся этим, лопнули, словно мыльные пузыри.

Официантка удивлённо потёрла плечи, её движения стали легче.

— Легко, — сказал Мирак, его голос был холоден и уверен.

Мэй-Мэй прошептала, едва сдерживая восторг:

— Обожаю работать с лидерами кланов.

* * *

Полутёмный номер ночного отеля в Синдзюку был пропитан запахом дорогого дерева и тонким ароматом жасмина от аромадиффузора на прикроватном столике. Высокие окна, закрытые тяжёлыми бархатными шторами, пропускали лишь тонкие полоски света от неоновых вывесок снаружи, а мягкий ковёр заглушал шаги. На широкой кровати с шёлковым покрывалом лежали разбросанные бумаги.

В центре комнаты, освещённой лишь мерцающим светом ноутбука, сидела Мэй Мэй. В одной руке она держала чашку чая, в другой — калькулятор, её пальцы ловко постукивали по кнопкам. Напротив неё, прислонившись к стене, стоял Мирак, его тёмно-синее кимоно слегка смялось от долгого дня, но осанка оставалась прямой, как у статуи.

На столе между ними лежала карта Канто, испещрённая красными крестиками — базы Якудзы, которые он планировал уничтожить. По карте, словно играя в какую-то странную игру, прыгал чёрный ворон, его когти оставляли мелкие царапины на бумаге.

— «Он что, контролируется напрямую этой женщиной?» — подумал Мирак, бросив короткий взгляд на птицу.

Его глаза сузились, когда он перевёл их на Мэй Мэй, а затем медленно осмотрел номер. Люстра с хрустальными подвесками, кожаный диван у окна, мини-бар с бутылками сакэ, которые он, кстати, оплатил из своего кармана. Всё здесь кричало о роскоши, приятной.

У него с Мэй Мэй были схожие вкусы.

— Зачем мы здесь? — спросил он.

Мэй Мэй подняла взгляд от ноутбука, её губы тронула лёгкая улыбка.

— Отсюда можно удобно работать. Слушай внимательно, — она наклонилась к карте. — Я нашла компанию, которая принадлежит Якудзе. «Кровавая Сакура» — сеть баров по всему Канто. Их акции торгуются на бирже, и сейчас они стоят тысячу йен за штуку. Мы можем заработать на их падении.

Мирак нахмурился, его брови слегка сдвинулись.

— Заработать на падении? Это как? Я думал, акции покупают, чтобы они выросли, а потом продают дороже.

Мэй Мэй подняла палец, её глаза блеснули.

— Обычно да. Но есть другой способ — игра на понижение, — начала Мэй Мэй. — Представь: у тебя есть знакомый, который одалживает тебе дорогую вазу. Ты знаешь, что завтра её разобьют, и она подешевеет. Берёшь вазу, продаёшь её сейчас за тысячу йен, ждёшь, пока цена упадёт до трёхсот, покупаешь такую же за триста и возвращаешь хозяину. Семьсот йен разницы — твои. Пример грубый, но суть ясна. На бирже человек даёт нам акции взаймы — он зарабатывает на комиссии и верит, что мы вернём их в любом случае. Дорогие они или дешёвые, ему всё равно, лишь бы мы отдали столько же штук.

Мирак задумался, потирая подбородок. Его взгляд скользнул по карте, затем вернулся к ней.

— То есть мы берём акции «Кровавой Сакуры» взаймы, продаём их сейчас, а потом, когда бары и их хозяева падут, покупаем обратно дешевле, чтобы вернуть долг?

— Именно! — Мэй Мэй хлопнула в ладоши, и ворон издал хриплый крик, подпрыгнув в воздух.

Она ткнула пальцем в карту, указав на красный крестик в районе Синдзюку.

— Вот их главный филиал. Уничтожим его — новости разлетятся, инвесторы запаникуют, и акции «Кровавой Сакуры» рухнут. Мы заработаем миллионы.

Мирак подошёл к столу, глядя на карту сверху. Его тень легла на бумагу, закрыв несколько крестиков.

— А как мы возьмём акции взаймы?

Мэй Мэй открыла ноутбук и повернула экран к нему, показывая график акций.

— Через брокера. Это человек на бирже, который одалживает акции за плату — вроде процента за аренду. Он берёт их из своего запаса или у клиентов, доверяющих ему свои акции, чтобы он сдавал их и брал комиссию. Мы продаём их по тысяче йен за штуку — это сто миллионов в наших руках. Ты разносишь их филиал, бизнес теряет доход, акции падают, скажем, до трёхсот йен. Покупаем сто тысяч акций обратно за тридцать миллионов — любые, что есть на рынке, — возвращаем брокеру, а семьдесят миллионов, минус его комиссия — наша прибыль.

Она замолчала, глядя на него с лёгкой улыбкой, и добавила:

— А теперь скажи, сколько у тебя денег? Они нужны для залога.

Мирак прищурился, его взгляд стал острым, но он не ответил сразу. Мэй Мэй наклонилась ближе, её тон сделался настойчивей.

— Снимай всё, что есть. Это шанс, который не упускают.

Мирак кивнул, его лицо осталось бесстрастным. Её слова всколыхнули старые воспоминания — отголоски делов Амона Тонг. Эти головорезы процветали на чужом горе, торгуя скумой и выжимая золото из торговцев через рэкет. Они поджигали лавки несговорчивых, ломали кости должникам, а потом скупали их добро за медяки, прикрываясь подставными именами. Их сеть опутывала таверны и рынки, а любой, кто вставал на пути, находил свой дом в огне или нож в спине.

Схема Мэй-Мэй — займы, пепел филиала, выкуп акций — несла тот же зловещий привкус: богатство, выстроенное на обугленных останках. Был ли он против?

— «Я тайно возглавлял этих убийц. Как я могу быть против».

— Хорошо. Что мне нужно сделать?

Мэй Мэй ухмыльнулась, набирая номер на телефоне.

— Сначала я звоню брокеру. Мы берём акции в долг и продаём их сегодня. Завтра ты идёшь в Синдзюку — один, без лишнего шума. Я помогу с разведкой и прослежу, как ты выполнишь задачу. Когда филиал превратится в пепел, я закрою сделку. Деньги будут у нас позже. А тебе пора переодеться во что-то поприличнее…

* * *

Тем временем в штабе клана, в скромной комнате с деревянными стенами и низким столом, сидела Томоэ. Её светлые волосы были аккуратно собраны в пучок, а перед ней лежали свитки и бухгалтерские книги. Она устало потёрла виски, но в её глазах светилась тихая гордость. Последние дни она трудилась не покладая рук, поддерживая территории клана: распределяла шаманов по ключевым точкам, заключала сделки с местными работниками, следила, чтобы каждая йена попадала на счёт. Её усилия вместе с работой Широе принесли плоды — клан заработал двадцать миллионов йен за последние недели. Быстро, но это был тяжелый труд, оставивший некоторых послушников с ранениями.

Томоэ открыла ноутбук, проверяя общий банковский счёт. Увидев цифру — двадцать миллионов — она улыбнулась, её лицо смягчилось.

— Мы сделали это. Наконец-то стабильность! — подумала она, откинувшись на спинку стула.

Но экран мигнул, и баланс резко обнулился. Двадцать миллионов исчезли, словно их никогда не было. Улыбка пропала.

— А…

Томоэ подалась вперёд, торопливо обновляя страницу, но счёт оставался пустым. Сердце заколотилось, пальцы задрожали.

— Мошенники? Взлом?

Она схватила телефон, пролистала историю транзакций и стиснула зубы.

— Опять он, — мелькнула мысль.

Мирак уже не раз брал огромные суммы из казны клана в прошлом, тратя их на бессмысленное — казино, девочек, ставки. Это давно прекратилось, но мысль, что он мог вернуться к старому и теперь забрать всю казну, оказалась невыносимой. Она набрала его номер, стараясь держать голос ровным, уважительным, как подобает младшей сестре.

— Брат, это Томоэ, — начала она, её тон был спокойным, но дрожь выдавала напряжение. — Я только что видела счёт. Двадцать миллионов… Куда они делись? Ты их взял?