Костоправ. Книга 3 (СИ) - Небокрад Максим

— А что насчёт других зелий? Может, есть что-нибудь более эффективное?

Я задумался на пару секунд и произнёс:

— Вроде есть, но варят их не один день и с довольно редкими ингредиентами… Да и там прорва магии — для дуэли не подойдёт. Это уже сложные, многосоставные зелья.

Вайнор умолк ненадолго и вдруг спросил с неожиданным блеском в глазах:

— Можно поучаствовать в варке?

— Тогда подготовишь лепестки ромашки, — улыбнулся я.

Утро выдалось словно созданным для поединка: серое небо затянуло пеленой облаков, милосердно скрывших солнце; ветер гулял по полю лёгкими порывами, трепля знамёна и остужая разгорячённые лица. Местом схватки стал вытоптанный пятачок земли ровно посередине между выстроившимися армиями.

Я выхватил взглядом Рогнера — рядом с ним, пытаясь что-то втолковать, стоял Вальмиор. Рогнер резко дёрнул плечом, явно бросив что-то настолько грубое, что даже на расстоянии я заметил, как исказилось лицо Вальмиора. Затем он решительно двинулся к центру импровизированной арены.

— Уже выпил?.. — шёпотом спросил Вайнор, встав рядом.

— Да.

— Как себя чувствуешь?

— Отлично.

Я уверял себя, что спокоен, но тело не умело лгать. Внутри меня разворачивалась буря, которую не мог унять разум. Я стоял лишь в одной рубахе среди прохладного утра, но жар поднимался изнутри, как перед лихорадкой. Ставки были слишком высоки.

Садрок поймал мой взгляд и громко произнёс:

— Господин Эйдан, перед боем необходимо надеть Узы доблести.

— Хорошо.

Я не мог рисковать, поэтому артефакт нужно было тщательно проверить. Этим и занялись наши маги: тёмный эльф и вотриец — опытные артефакторщики.

— Всё в порядке, господин Эйдан, — успокоил меня через минуту тёмный эльф. — Браслет всего лишь реагирует на магию.

Я протянул левую руку и позволил нацепить артефакт на запястье. Рогнер уже успел раздеться по пояс, оставшись в одних штанах, и я последовал его примеру.

— Дуэль по старым традициям! — прогремел голос Садрока, привлекая всеобщее внимание. — Голый торс и меч! Любое использование магии или Мрака приведёт к немедленному поражению! — Он выдержал паузу, окинув взглядом притихшие ряды воинов, и добавил: — Победитель получает в полноправное владение северную часть Карнмейра! Господа дуэлянты, вам понятны условия?

— Понятны, — откликнулся Рогнер.

— Понятны, — произнёс я, сжимая рукоять меча.

Садрок подошёл ко мне и сказал, понизив голос:

— За вами будут наблюдать все, господин Эйдан. Если ваши глаза хотя бы на миг почернеют, мы остановим бой.

— Я уже согласился с условиями, господин Садрок. Проведём честную дуэль.

Он коротко кивнул и, встав невдалеке, объявил начало дуэли:

— Сражайтесь!

Едва прозвучал сигнал, как Рогнер преобразился: он не стал выжидать, изучать мою стойку или примеряться — ринулся вперёд словно дикий зверь. Молниеносно превратившись из напыщенного аристократа в хищника, он обрушил на меня серию ударов, каждый из которых мог стать последним. Острие его меча скользнуло по моему плечу, вспоров кожу. Боли не было — лишь ощущение холодного прикосновения. Зелье действовало.

Стиль Рогнера сбивал с толку. Он менял ритм атак без всякой системы, не позволяя предсказать следующий удар: то рубил с силой дровосека, то жалил подобно осе, никогда не повторяясь дважды.

Я не спешил отвечать на удары, пытаясь изучить сильного противника. Время растянулось, превратив секунды в вечность наблюдений. Наконец, после особенно размашистого выпада, у Рогнера открылся правый бок. Я нырнул под его руку, направляя острие в незащищённое место, но он успел извернуться. Воспользовавшись этим, я перешёл в короткую атаку — серию быстрых, точных ударов, заставивших его отступить и дать мне столь необходимую передышку.

Впервые с начала поединка я позволил себе по-настоящему взглянуть на лицо Рогнера. Пот струился по его вискам, грудь вздымалась тяжело и неровно, ноздри раздувались, ловя воздух.

«Похоже, с выносливостью у него не всё идеально, — мелькнула мысль. — Даже лучшие ритуалы не могут повернуть время вспять».

Решив выиграть несколько драгоценных мгновений, я спросил:

— Когда ты последний раз держал меч?

Рогнер ничего не ответил, будто и не услышал моих слов. Выждав момент, он снова атаковал. Мы вошли в новый этап — я уже не только отражал удары, но искал бреши в его защите. Правда, Рогнер оказался столь же искусен в обороне, как и в нападении. После очередной серии выпадов мы оба отступили, кружа друг напротив друга по истоптанной земле. Расстояние между нами пульсировало напряжением.

— Твой наставник готов был подставить зад, чтобы выжить, — вдруг оскалился Рогнер. — Как же он умолял…

«Не поддавайся», — велел я себе и произнёс:

— Поэтому Вонгхар умер в Зале правды? Мы оба знаем, что вы не смогли его сломать.

— Всего лишь хотели убедиться, что его слова — не плод помутнённого ума.

Я позволил себе слабую улыбку:

— Хочешь знать, как умер Дэн? Думаешь, он погиб на поле боя? Нет… Я лично убил его. Лично обезглавил, как свинью на убое.

Лицо Рогнера исказилось. Что-то прорвалось сквозь маску сдержанности. Он обрушился на меня каскадом ударов, словно воплощение самой ярости.

В какой-то момент что-то в его повороте плеча отозвалось во мне сигналом тревоги — словно опытный воин никогда бы так не открылся. Тело, повинуясь неясному предчувствию, увело меня в сторону раньше, чем я успел осознать, что делаю. И тут я почувствовал, как воздух загустел от концентрации магии. Через миг мир утонул в ослепительной вспышке света.

Глава 32

Вальмиор знал, что Рогнер намеревался сорвать переговоры, но никто не мог вмешаться: поединок был неизбежен. Ни один благородный в здравом уме не рискнул бы огромной частью своих земель, а тем более — жизнью. Однако Рогнер, должно быть, так жаждал поквитаться с Кастволком и вотрийцами, что разум его помутился.

— Если он не убьёт Кастволка сразу, непременно прибегнет к магии, — предостерёг Аркист перед боем. — Ему уже нечего терять.

Так и случилось: яркий свет вдруг затопил всё вокруг. Мгновение тишины, и оглушительный раскат сотряс землю под ногами. Вальмиор инстинктивно закрыл голову, отпрянув назад.

Проморгавшись, Вальмиор взглянул на дуэлянтов. Ожидал увидеть мёртвого Кастволка, но тот стоял на ногах с оторванной по самое плечо левой рукой. И лишь спустя миг он заметил меч, торчащий из спины Рогнера.

«Клинок пронзил его насквозь!»

Рядом с ним, у ног, лежал браслет, источающий синее сияние — артефакт сработал на использование магии и, как положено, отцепился, подав сигнал.

— Во имя Безликих… — пробормотал Аркист.

Рогнер пошатнулся, и в ту же секунду Кастволк рванулся вперёд. Схватившись единственной рукой за рукоять, он выдернул клинок из тела противника и, не колеблясь, взмахнул. Багровая полоса расчертила шею Рогнера — секунда, и тот рухнул на поле безжизненной грудой.

На поле битвы воцарилась звенящая тишина, словно сам воздух застыл в неверии. А затем, будто прорвав невидимую плотину, армия врага взорвалась оглушительным рёвом. Тысячи голосов слились воедино:

— Эйдан! Эйдан! Эйдан!

— Использовал магию и всё равно проиграл, — громко сказал Вальмиор, пытаясь пробиться сквозь ор вражеских солдат.

— Запятнал позором Дом Бьерд… — покачал головой Садрок. — Кто бы мог подумать, что господин Рогнер падёт так низко…

— Хвала богам, что он мёртв, — произнёс Аркист. — Иначе его поступок бросил бы тень на нас всех.

— Как Кастволк вообще держится на ногах? — недоумевал Вальмиор. — С такой-то раной.

Когда шум начал стихать, Аркист сказал:

— Нам необходимо поговорить с ним.

— Прямо сейчас? — удивился Бьярвиг. — Может, подождать?

— Лучше прояснить всё на месте, чтобы между нами не осталось недопонимания, — настоял Аркист. — Если он считает, что мы причастны к случившемуся, то нужно развеять эти подозрения.