Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 (СИ) - Афанасьев Семен

— Его сопровождали двое из нашего МИДа, — напомнила Ишикава.

— Без разницы. Сколько человек из верхушки JAL ты потревожила с просьбой не брать только что вышедшего из китайской тюрьмы уголовника на борт?

— Крыть нечем. Не звонила и не просила.

— Едем дальше. Как я поняла из твоего же рассказа, твоим помощникам в Поднебесной не хватило каких-то секунд, — продолжила безжалостно гвоздить по больным местам кузина. — Начни ты лично , — она выделила интонацией, — обрывать телефоны верхушки авиакомпании, эти секунды бы на китайской стороне появились?

— Возможно. Трудно сказать авансом, — Рион поймала себя на мысли, что как много лет назад является маленькой девочкой, которую наставляет старшая.

— Надо было пробовать: JAPAN AIRLINES — частная компания, у Принцессы возможностей «договориться» намного больше, чем с государственным органом, деятельность которого регулируется законом. Согласна?

— Да…

— Следующий пункт. Если бы на месте Татикавы в аэропорту была я или ты, сказать, какие недоступные ему возможности получилось бы задействовать?

— Какие?

— В частном порядке можно было попросить того офицера иммиграции «присмотреться» к китайцу, сославшись на «обстоятельства личного характера» — не приказывая, но намекая. Когда вошёл, точнее, ворвался со скандалом якудза — не нужно было дёргать лихорадочно дверь в попытках её закрыть, давая тем самым бандитам против себя репутационное оружие.

— И что тогда бы изменилось?

— Нужно было с открытой дверью — раз Миёси так хотел — повторить и ему свою просьбу присмотреться вчерашнему уголовнику из Китая. Так, чтобы услышала вся смена иммиграционного контроля.

— Хм.

— Потом повторить «по секрету» обстоятельства личного характера. Пускай все остальные свидетели слышали бы — ход за ним. Что на такое мог возразить бандит из Эдогава-кай?

— Не знаю. Навскидку, твой сценарий на порядок крепче того, что отыграли мы, — честно признала Акисино.

Увлёкшиеся идеей брат заговорил громче, чтобы быть услышанным женщинами:

— Я б тогда перед поездкой в аэропорт не поленился — авансом подкинул бы компромат или подозрительную информацию. Например, через третье лицо в Иммиграционную службу «анонимное» сообщение: «этот китаец участвовал в кампании по оскорблению Императорского дома». Пусть доказывает, что не верблюд: отмывать несуществующее пятна всегда тяжелее, чем реальные.

Рион замерла: именно этих мелочей ей и не хватило. Думай она шире, поступи она, как говорят родственники, в последнем случае вся смена в аэропорту по умолчанию ополчилась бы против въезда нежелательной персоны. Принцип дзюдо: побеждаешь, уступая.

— Медиа-утечка, — уверенно продолжил братец. — Через доверенного журналиста организовать вброс, пока самолёт летел. Там же пять часов зазор по времени был?

— Да.

— В наши годы всё равно что вечность. Нужно было за любые деньги через блогеров-инфлюенсеров начать вещать, что летящий к нам китаец — «подставной перебежчик», агент КНР или участник антияпонской кампании. Формально за это даже за клевету привлечь нельзя — юрисдикция.

— Не уловила последней мысли?

Родственник объяснил.

Сестра затеяла подниматься из кресла:

— Спасибо за чай. Семейный долг считаю выполненным, — она по-доброму улыбнулась.

— Эй! Помогите делом и участием, а? Что вам стоит⁈ — Рион плюнула на всё и попросила в открытую. — Разбор полётов задним числом — здорово, но если вы такие хорошие игроки, сыграйте в эту игру на моей стороне⁈

— Нам твои игры с Престолом неинтересны, сказали же уже. Нас туда не тянет и никогда не тянуло.

— А мне интересны. А меня тянет. Помогите, вы же родственники!

— Это мне придётся самой в это всё окунаться, — кузина вернулась на место, озадачившись. — Пропускать всё через себя-я-я, лично встреча-аться, лично разгова-аривать. И что, так до самых выборов? — её скептическое лицо было далеко от заинтересованного.

— Да сколько тут времени-то⁈ — искренне возмутилась Акисино. — Подари мне пару своих драгоценных месяцев! Пожалуйста! После выборов, чем бы ни закончились, больше не потревожу никогда. Слово.

— Тогда придётся заключить джентльменское соглашение между нами тремя, — нехотя заметил кузен. — Если ты так настаиваешь. Разделить задачи и функции, перед этим их прописать: ты свои планы знаешь отлично, а мы о них даже не догадываемся. Как и о твоих конкретных целях.

— Хорошо. Давайте обсуждать.

Отец вслух не говорил, но Моэко отлично понимала как он нервничает. Китаец Чень, которого в Японии никто в глаза не видел, для бывшего спортсмена Миёси значил очень много, она это увидела за последние сутки: раньше родитель об этом контакте просто не говорил. А сейчас всю дорогу из Ханэда до Кюсю с борта летящего самолёта не просто телефона из рук не выпускал, а сразу двух, спутниковых.

Хотя это запрещено правилами полётов.

В бассейне и в массажном салоне какую-то часть напряжения сбросить получилось, однако Моэко не отходила далеко от своего смартфона — ждала вызова.

Так и случилось:

— С этой стороны всё готово. — Кумитё звонил с видео, на заднем плане маячил Годзё Харуки. — Можешь быстро выяснить у Вана, где забирать его тётю? Её маршрут выяснился только сейчас, поскольку она — пассажир без проблем. Но надо сказать ребятам там , где её подхватить.

Химэ Эдогава-кай вопросительно посмотрела на младшую сестру. Та бойко поинтересовалась у Вана, тот неожиданно растерялся:

— «Извините, забыл вам сказать. Я до неё самой не дозвонился: она в больнице, у меня вышло поговорить лишь с кем-то из врачей отделения. Сейчас наберу ещё раз».

Моэко про себя чертыхнулась и перевела взгляд на отца:

— Ты слышал. — Затем на пару секунд потупилась. — Моя вина. Ехали из аэропорта — я ему сказала, он куда-то в Китай звонил, но я не переспросила, о чём договорились. Подумала, всё в порядке, надо будет лишь сказать, когда и куда ей выйти.

— Это очень осложняет, — медленно произнес Миёси-старший. — Если получится, пусть Ван-сан сделает всё возможное, чтобы дать чёткие ориентиры: с какого адреса и в каком виде его родственницу подберут наши тамошние партнёры на колёсном транспорте. Жду. Через пять-семь минут наберу повторно сам, ты мне не звони.

— Спокойно. — Всё всегда вокруг себя замечающий Решетников стремительной коброй метнул левую свободную ладонь ей на талию (его правая рука отдыхала на спине Хину). — Хикару-тян, я сам! Всё слышал, сейчас сделаю.

И разразился энергичный тирадой по-русски, они с китайским профессором между собой почему-то общались именно на этом языке, борёкудан уже выяснила.

— Так лучше, — Моэко успокаивающе хлопнула младшую сестру по плечу, — не переживай. — Та в силу небольшого опыта любые острые моменты в коммуникации не переводила отстранённо, а как любой неопытный переводчик пропускала через себя. — Такидзиро-кун сумеет быстро и иллюстративно донести необходимость срочной ясности, — якудза скупо ухмыльнулась правой половиной рта.

Ван, выслушав логиста, ойкнул, покраснел и с телефона Решетникова затеял куда-то очень нервно звонить.

— Про бабку, кажется, все забыли, — флегматично констатировала на удивление трезвая Уэки, которая под влиянием пожилого учёного сегодня и пить-то не стала. — Даже родной племянник забыл, который из Пекинской тюрьмы после пары пятилеток там поначалу даже отказывался лететь в Токио — к ней в Гонконг рвался.

— Серьёзно? — впечатлилась непосредственная Хикару.

— Ну. Еле отговорили. — Айтишница повеселела и минуты три очень живописно рассказывала, чего это стоило.

Ван тем временем всё разговаривал, разговаривал, разговаривал.

На каком-то этапе все как по команде скрестили вопросительные взгляды на младшей сестре — по-китайски понимала лишь она.

— Сразу дозвонился, — добросовестно перевела старшеклассница. — По крайней мере, приветствовал именно родную тётю. Не знаю, правда, ту ли, что надо нам, или какую-то другую.