Слово мастера (СИ) - Лисина Александра

Я чуть сузил глаза, но не стал вмешиваться, когда инспектор со свойственной ему педантичностью рассказал комиссии, что мое вынужденное знакомство и подработка у лаиры Нома стали причиной моего попадания во временную петлю в Проклятом доме.

Не стал возражать, когда он упомянул, что мне было оказано неоправданное доверие и вопреки всему был выдан пропуск на пребывание на улицах Таэрина после восемнадцати ноль-ноль, что для несовершеннолетнего, да еще и мага, было неприемлемо.

Смолчал, когда инспектор коротко описал мою первую практику в крепости Ровная и не забыл упомянуть тот факт, что я не только вляпался в неприятности с разломом, но и достаточно долгое время после этого провел в лазарете. Подробностей, правда, он не сообщил, полагаю, лэн Нардэ и его сотрудники не стали бы на эту тему распространяться. Однако самое главное лаир Ито все-таки знал. И вот это было уже плохо.

Мало того. Дотошный инспектор, как оказалось, собрал полный пакет данных о моих злоключениях, поэтому после крепости Ровная и нестандартного разлома, в очередной раз едва не ставшего причиной моей гибели, этот скользкий тип не забыл упомянуть про недавние каникулы, во время которых в провинции Архо ко мне целых два раза прицепились тхаэры. Первый раз — когда я, будучи вдали от дома, некстати попался на глаза патрульным. И второй — когда лэна Даорна заподозрили в причастности к краже найниита.

Причем в обоих этих случаях инспектор настойчиво повторил, что не верит в совпадения. И если на море опекун был виноват лишь в том, что надолго оставил меня одного, то вот незаконная аренда чужого дома и последовавшие за этим претензии со стороны службы магического правопорядка являлись достаточно серьезным обвинением, которое характеризовало лэна Даорна не с самой лучшей стороны.

Наконец, дело дошло до концертного холла, после посещения которого моя персона, хоть и не мелькнула в списке отличившихся, но все же в качестве свидетеля и непосредственного участника тех событий все-таки упоминалась в отчетах. А затем всплыла и информация о том, что еще год назад наставник в нарушение закона допустил меня до управления спортивным ардэ, из-за чего я прошлым летом получил серьезную черепно-мозговую травму. Плюс сведения о моей второй практике и так называемом участии в «поимке особо опасного преступника», которая в очередной раз повлекла за собой нешуточную угрозу для моих жизни и здоровья.

— Подводя итог всему вышесказанному, — аккуратно закруглился наконец инспектор, когда, как прокурор на суде, упомянул про все мои прегрешения, — должен сказать, что хоть на первый взгляд все эти события и выглядят спонтанными, но так или иначе, прямо или косвенно, все они совершенно однозначно связаны с лэном Даорном. Ну или не с ним самим, а с его учителем, бывшим местом службы, сослуживцами… и каждый раз при этом жизнь его воспитанника находилась в опасности. Тот факт, что молодой человек с честью прошел все эти испытания, говорит лишь о его редкой удаче и способности быстро ориентироваться в критической ситуации. Но никоим образом не оправдывает его опекуна, который своими действиями или, наоборот, бездействием неоднократно ставил под угрозу жизнь доверившегося ему ребенка. С этой точки зрения я, когда проанализировал известные факты, пришел к выводу, что основания для беспокойства у лаиры Вохш действительно имеются. Ее подозрения оказались небеспочвенны. Поэтому для лэна Гурто будет лучше, если он станет как можно меньше контактировать с не оправдавшим оказанное ему доверие человеком. Более того, служба опеки, которой я передал материалы дела, согласилась с моими выводами. Поэтому в конечном итоге было принято решение приостановить право на опеку в отношении обсуждаемого молодого человека с перспективой на полное аннулирование прав и передачу их ближайшим родственникам.

Я на мгновение прикрыл глаза и, пока лэнна Босхо как председатель комиссии напряженно размышляла, бегло проанализировал ситуацию.

Что ж, стоило признать, бабуля подготовилась основательно. Да и законник на пару с инспектором Ито сработали великолепно.

Многое из того, о чем этот велеречивый козел сегодня рассказал, нельзя было получить через простые расспросы или официальные письма, отправленные в службу общественного правопорядка. Даже законнику, не говоря уж о моей хитроумной бабке, не имея на руках веских оснований, не удалось бы заполучить, к примеру, протоколы допросов, выяснить детали нападения в концертном холле или увидеть данные по делу об обрушении школьного полигона. Тайна следствия… поверьте, в Норлаэне к этому словосочетанию относились достаточно серьезно. И в связи с этим мне бы очень хотелось узнать, кто дал обычному провинциальному инспектору настолько широкие права, и кто помог ему собрать компромат на меня и лэна Даорна, если сам лаир Ито даже за два месяца этого попросту бы не успел сделать.

Что ни говори, но даже в тэрнии бюрократические проволочки имели место быть, поэтому ответ на официальный запрос в службу общественного правопорядка обычно шел до адресата около месяца. А Ито (а может, не он, а кто-то еще, кто потом поделился с ним информацией) таких запросов наделал ого-го. И по каждому успел не только уложиться в срок, не только хорошо знал, о чем спрашивать, но еще и нарыл доказательства, озаботился сбором показаний свидетелей, хотя это явно не его компетенция. И вообще, проделал гигантскую работу, чтобы грамотно… а главное, насквозь законным способом утопить моего наставника в дерьме.

Исходя из того, что я успел узнать о работе службы опеки, было маловероятно, чтобы они в такие короткие сроки вот так с ходу приняли решение об аннулировании прав на опеку. Да, нарытые Ито доказательства были действительно серьезными. И все они без исключения оказались поданы так, чтобы максимально очернить лэна Даорна перед комиссией по делам несовершеннолетних. Ни одно из них инспектор даже не подумал истолковать двояко, ни одно из обстоятельств, противоречащих его теории, не было принято во внимание. Но при всем при том лаир Ито, упомянув про незаконные полеты над Черным озером, подчеркнуто не сказал о том, что год назад и я, и наставник проходили свидетелями по делу о гибели Эддарта Босхо, хотя эта информация была открытой. И столь демонстративно не уделенное внимание важному факту моей биографии наводило на мысль, что и это было сделано неспроста.

Плюс стремительно организованное заседание комиссии тоже не могло быть простым совпадением. Двадцать шестого числа было вынесено решение о приостановке действия права на опеку, а на тридцатое уже назначено заседание, призванное лишить его этого права окончательно…

Да бросьте. Даже в Норлаэне дела так быстро не решаются, а высокие комиссии не собираются за пару дней по щелчку.

К тому же о том, что заседание состоится уже сегодня, нам никто не сообщил. И если бы не чистая случайность, если бы не бдительные тхаэры на вокзале, то ни я, ни наставник ни сном ни духом бы об этом не знали. Более того, не явились бы сегодня в этот зал. И это тоже было бы истолковано не в нашу пользу. Причем даже в суде, если бы до него дошло дело, нам пришлось бы долго доказывать, что мы проигнорировали такое важное событие не специально.

Бабка, кстати, когда нас увидела, даже не удивилась. То есть еще до начала заседания ей кто-то слил информацию, что мы подали встречное обращение в комиссию по делам несовершеннолетних и все-таки будем присутствовать.

Интересно, да?

— Ответчик, у вас есть что возразить? — наконец тяжело обронила лэнна Босхо в наступившей оглушительной тишине.

Я остро на нее взглянул и вдруг с удивлением обнаружил, что с главы комиссии внезапно слетело прежнее равнодушие и та леность, с которой она начинала заседание. А вместо этого на ее лице проступила отчетливая неприязнь, как если бы дородная лэнна с самого начала не ждала от разбирательства каких-то сюрпризов, а когда инспектор убедительно доказал, что мой наставник действительно не выполняет своих обязанностей, ее отношение к нему резко изменилось. И из равнодушного моментально перешло в крайне негативное, как будто она не была хорошо проплаченной тварью, а действительно радела за благополучие обсуждаемого здесь несовершеннолетнего самородка.