Тень Января (СИ) - Даль Ри

Её голос прозвучал напряжённо и совсем не дружелюбно. Тефания даже почти не старалась скрыть своих истинных чувств ко мне, но я с трудом понимала, чем не угодила ей, если уж последние двести лет пролежала в металлическом саркофаге, никого не трогая.

Она направилась к одному из проходов, ведущим в длинную галерею, покрытую льдом. Мы поднялись на этаж выше, пока не очутились возле дверей, за которыми, судя по всему, и находилась комната, предоставленное в моё распоряжение.

— Чувствуйте себя, как дома, — сказала Тефания, спеша поскорее уйти.

— Две сотни лет моим домом был гроб, — заметила я.

И девушка слегка вздрогнула.

— Простите, миледи.

— Я не миледи. Насколько мне известно, я ведьма.

Тефания подняла ко мне недоумённый взгляд.

— Насколько… вам известно?..

— Я потеряла память, — объяснила ей, хотя не была до конца уверена, что могу сообщать такие детали.

Было бы правильно и логично, чтобы Арас дал мне какие-то указания, но он предпочёл привести меня в свой замок и тут же бросить на попечение девушке, которая явно не горит желанием общаться со мной.

Тефания боязливо оглянулась на дверь, затем торопливо затворила её, чтобы наш разговор не услышали в коридоре.

— Как же так? — прошептала она, и на сей раз голос её зазвучал тревожно. — Ты совсем ничего не помнишь?

— Ничего, — не стала я врать. — Поэтому буду очень благодарна тебе, если ты что-нибудь мне объяснишь.

Глава 8

Тефания, похоже, совершенно не понимала, как реагировать. Заметив мою всё нарастающую дрожь, она подошла к колокольчику, закреплённому на стене, и дёрнула за верёвку. Буквально через минуту в дверь тихонько постучали. Вошла служанка в чёрном шерстяном платье с воротником под горлом. Видимо, местные жители давно привыкли к особенностям погоды и даже слуг одевали соответствующим образом.

— Самира, — сказала Тефания, — будь добра, разожги огонь и принеси нашей гостье горячей еды и питья.

— Слушаюсь, миледи, — покорно ответила Самира и тотчас исчезла обратно за дверьми.

«Миледи» — стало быть, Тефания отнюдь не из простых девушек. Почему же тогда Арас повёл себя настолько фривольно, даже грубо? Кто же они друг другу?..

Тефания медленно обошла комнату, то и дело поглядывая в мою сторону. Я села в кресло и попробовала согреть обледеневшие руки, завернув их в ткань плаща. Мы молчали, покуда не вернулась служанка с подносом, на котором находились блюда с крышками, два стальных кубка и корзинка с чем-то, напоминающим булочки из ржаной муки. Всё расставив на большом круглом столе, Стефания занялась камином.

Миледи сама наполнила кубки из металлического чана. Один кубок она передала мне.

— Что это? — я поглядела внутрь и поняла, что напиток тоже подогрет.

Он имел приятный кремовый оттенок, пах пряностями и скорее был похож на десерт.

— Вархейл, — ответила Тефания, будто до сих пор проверяя, выдумываю я свою амнезию или говорю правду. — Когда-то его подавали только в День Нарождения Года, когда стояли самые лютые морозы. Но теперь мы готовим его почти постоянно.

— И что изменилось?

Миледи резко замолчала, осторожно пригубила вархейл и показала на накрытый стол, предлагая приступить к еде. Я тоже попробовала странный напиток и пришла к выводу, что это весьма пикантная и приятная на вкус штука. Напиток согревал не только мои пальцы, удерживающие кубок, но и ощутимо прибавлял тепла внутри благодаря горячему молоку, пряностям и, кажется, элю.

Наконец, Самира разожгла камин и оставила нас одних. Я тем временем исследовала принесённые блюда: еда простая, бесхитростная — тушеное мясо, хлеб, сыр, масло. Однако мой голод уже достиг апогея. Не знаю, сказались ли двести лет лежания в саркофаге, или же просто пора было подкрепиться, но я еле сдержалась, чтобы не накинуться на еду с жадностью.

— Мне немного известно, — наконец, сказала Тефания хоть что-то по существу. — Как и все, я знаю лишь легенду об Адалене, которую похитил демон Валлафар, а затем жестоко убил.

Я невольно вздрогнула, поняв, что речь… обо мне.

Нет, строго говоря, вообще не обо мне. Но в данный момент миледи разделяла мои чувства — по её губам также пробежала дрожь.

— Меня… убил… демон? — чуть ли не по слогам переспросила я.

— Так говорит легенда, — кивнула Тефания и потупилась. — Мне тяжело представить, насколько тебе больно слышать об этом…

Больно?.. Как ни странно, она была отчасти права. Мне действительно стало больно. Ведь я правда умерла. И меня тоже убил своего рода демон. Значит, с реальной Адаленой у нас всё-таки появилось что-то общее.

— И за что же он меня убил?

— Полагаю… — проронила миледи и сдержанно откашлялась. — Это же демон. Валлафар. Живое воплощение зла… — выдохнула она, и голос её завибрировал от страха.

— Живое? — снова уточнила я. — То есть Валлафар жив?

Тефания прикрыла глаза тонкой рукой:

— Прости, Адалена. Никогда не думала, что мне будет так тяжело пересказывать эту легенду. Но и… Никогда не думала, что мне придётся пересказывать её тебе.

Я понимающе кивнула, а миледи продолжила:

— Валлафар, видимо, не получил того, чего хотел от тебя, потому и рассердился.

— И чего же он хотел?

Смущённая улыбка тронула алые губы моей собеседницы.

— Ладно, я поняла, — кивнула снова, чтобы ещё больше не сконфузить. — Но почему демон до сих пор жив?

— Мы этого точно не знаем… — уклончиво протянула Тефания. — После совершённого им преступления все двенадцать Хранителей вступили в бой со Злом. Однако Валлафар не погиб. Его заточили в тринадцатом мире, в Эббароте, где, полагаю, он находится до сих пор.

— То есть, ты хочешь сказать, что Арас дрался за меня двести лет назад? — не поверила я.

— Нет, — улыбнулась миледи. — Не Арас. Тогда Хранителями были другие люди. Хранитель — это должность, переходящая по наследству. Два года назад этот пост занял Арас, когда умер его предшественник.

— Только не говори, что опять Валлафар постарался.

Она засмеялась:

— Конечно, нет. Я же говорю, демон заточён в Эббароте, откуда никак не может выбраться ни в один из наших миров Хранителей, ни в Томхет, ни в Манескер.

— Прости, а Томхет и Манескер — это что? — сощурилась я от напряжения, понимая, что количество новой информации уже подходит к критической отметке.

— Томхет — это Межмирье, — терпеливо объяснила Тефания. — А Манескер — это внешний мир, где нет магии, и где люди не могут путешествовать между мирами.

Манескер… Внешний мир… То есть мир, где жила я, и откуда попала сюда магическим образом, хотя, по заверению Тефании, это было невозможно. А выходило наоборот. Я бы с радостью спросила у неё, бывали ли какие-то прецеденты с людьми из Манескера, но пока что я не настолько понимала эту девушку, чтобы в случае её возможных подозрений быстро отвести их от себя.

Глава 9

Поразмыслив над рассказом Тефании, я решилась задать, пожалуй, самый главный вопрос, который так и оставался неясен в данный момент:

— Скажи, а зачем Арас меня воскресил?

Тефания быстро поднялась с кресла. Было видно, что слова мои ей неприятны. Но разве я спросила нечто неприличное?..

Она отошла к окну, отвернувшись от меня, пригубила вархейла и ответила со вздохом:

— Я не знаю.

— Не знаешь?

Что-то как-то не клеилось. С чего вдруг такая секретность, если Тефания, которая, по моим скромным наблюдениям, входила в ближайший круг Араса, не имела понятия о его планах?..

— Не знаю, — повторила миледи, уставившись в черноту стекла. — И никто не знает. Кроме Рэагана.

— Рэаган — главнокомандующий Эвигона, — констатировала я. — Ему положено знать о планах правителя…

— Не только по этой причине, — прервала Тефания. Её тонкая шея напряглась и вытянулась. — Насколько я знаю, твоё воскрешение — его идея.

А вот это было неожиданно. С учётом того, как обращался со мной Рэаган. И вряд ли ошибусь, если скажу, что он меня заочно презирал. Зачем воскрешал тогда?