Тьма. Том 7 (СИ) - Сухов Лео

— Боюсь, с этим сложности… — слегка покраснев, признался Дашков, которому всё происходящее, конечно, сильно било по самолюбию. — Сегодня ночью мы взяли под стражу голову Полицейского Приказа и его заместителя. За связи с греками…

— Вообще блеск! — стукнув кулаком по столу, оценил цесаревич Павел. — И так по всей Сибири?

— По всей длине контрабандного пути, — спокойно пояснил Иванов. — Включая западные княжества Руси. За сто лет прогнило всё, от мелкого дьяка до купных чиновников. И, боюсь, в казне страны недостаточно денег, чтобы залить эту опухоль золотом.

— Тайный Приказ тоже в стороне не останется! — наконец-то. видимо, решившись, заметил со своего места Арков. — Понимаю, наши две тысячи боевиков погоды не сделают… Но всё же к лёгкой пехоте их можно отнести.

— Может, привлечь войска? — закусив губу, предложила цесаревна Александра.

— Войска заняты Тьмой, — покачал головой Иванов. — Да и увеличение числа посвящённых в детали… Боюсь, мы слишком сильно рискуем в таком случае.

— Анастасия Дмитриевна, а вам есть, что сказать? — вдруг спросил цесаревич Пётр, пристально посмотрев на Волкову.

Мать моей однокашницы ответила не сразу. Она долго сидела, прикрыв глаза и чуть покачивая точёным подбородком. И все, включая Рюриковичей, молча и терпеливо ждали её. Спокойно и без понуканий.

И тут на место встал последний кусочек мозаики. Волкова с её необычными родовыми правилами и очень ценной способностью… Она была прорицателем.

Да, наверняка её прогнозам не хватало точности. И да, скорее всего, они частенько уступали расчётам аналитиков. Зато в условиях недостатка информации Волкова была незаменима. Вот почему она оказалась в Покровске-на-Карамысе, а потом не вернулась во Владимир, а перебралась в Ишим… Нашествие Тьмы и скрытень греков. Слишком уж большое количество неизвестных было в этой истории…

Видимо, чтобы прорицать, ей нужно находиться поблизости от места событий. Это, видимо, и было ограничение её родовой способности. А вторым была передача по женской линии, и только в том случае, если ребёнок один.

Когда Волкова, наконец, заговорила, её голос стал глухим, а открытые глаза смотрели сквозь предметы. Куда-то вдаль, куда не могут заглянуть обычные люди:

— Сил не хватит… Они уже знают… Поражение станет поражением для всех…

— Как победить? — напряжённо спросил Пётр.

— Пригласите сорок глав родов… Пригласите их в кремль… Обсудить вопрос с Полицейским Приказом…

— Они придут убивать! — заметил Дашков.

— Вы тоже… Тоже убивайте… Убьёте их тихо, рода падут и не смогут сбежать. Убьёте громко — рода уйдут, и греки узнают… Найдёте предателя рода, получите желаемое…

— Это всё? — спросил Пётр у Анастасии.

— Ключ в сердце… Это всё… — эхом отозвалась она.

И снова закрыла глаза.

— О каких главах сорока родов речь? — уточнил Иванов, когда Волкова замолчала.

— Мы вскрыли некоторые… — Дашков скорбно покачал головой. — … Скажем так, денежные отношения головы Полицейского Приказа и глав сорока одного рода. Не хотелось сейчас поднимать этот вопрос. Слишком большим может быть возмущение как обычных, так и двусердых… Один род можно исключить, они просто заботились о защите своего угла… А вот остальные…

— Среди них есть три главных подозревамых в контрабанде? — уточнил Иванов.

— Да… Есть, — признал Дашков.

— Тогда надо звать их в Кремль, прямо сейчас! — решительно откинулся на спинку стула опричник.

— Они ведь придут не одни. И охрана, и сильные двусердые родственники… — возразил Дашков. — Тихо, как нужно бы по предсказанию, мы их не перебьём. Даже если накроем весь дворец пологом тишины. В любом случае, бойня будет такой… Об этом будет знать весь Ишим.

— А о каком предателе речь? — спросила цесаревна Александра. — Тёть Насть?

— Да если бы я знала, — вздохнула Волкова, тряхнув головой. — Влезла, похоже, куда-то не туда…

— В каком смысле? — удивился цесаревич Пётр.

— Слишком… Слишком широкий вопрос. Он касается не только Ишима, и даже не княжества, и даже не Руси… — Волкова опять вздохнула и покосилась на меня.

А я сделал вид, что мне очень интересно разглядывать собственные руки, а так-то Федя Седов вообще ни при чём. Но ход мыслей Волковой все поняли. Вот сидит «неудержимый», и стоило ему влезть в мелкие разборки внутри княжества, как те превратились во что-то глобальное и жуть какое серьёзное.

Но всё, что я мог на это сказать окружающим: сами виноваты! Я вообще сюда идти не хотел, а они настояли. Так что это даже не мой выбор, а их. И нечего теперь на меня смотреть.

— И нечего на меня смотреть! — озвучил я свою последнюю мысль. — Я сюда не сам пришёл, меня его светлость затащил…

Пётр и Павел, не выдержав, засмеялись, а Александра одобрительно подмигнула. Вот нравится этому роду, ушибленному на голову, дерзость. Ибо сами такие.

— Нет, ну так-то Фёдор Андреевич прав! — улыбнулся мне Иванов. — Мы сюда его притащили, а теперь удивляемся, с чего вдруг вокруг нас образуется вихрь событий. Но всё-таки что будем делать?

— Слишком мало данных, — покачал головой цесаревич Пётр. — Фёдор Андреевич, а ты бы сам как действовал? Ты ведь уже как-то выполнял тёти Настино предсказание.

— Ну… На корабле я просто влез в это дело, а там уж как вышло! — признался я. — Можно и в этот раз так же… Чего тянуть-то? Я так понимаю, времени на совещания у нас немного?

— Да, чем дольше сидим, тем больше времени им даём, — хмуро подтвердил Дашков.

— Значит, действуем, так сказать, по самому широкому охвату! — оценил мою позицию «фиганём, а там посмотрим» цесаревич Пётр. — Раз других вариантов нет, послушаем «неудержимого». У него-то с гарантией есть опыт, как выпутываться из всякого дерьма…

— Давайте так и сделаем. Но разделим надвое. То есть, часть сил нужно стянуть во дворец! — внёс рацпредложение цесаревич Павел. — А большую часть отправить к поместьям… Только тихо. Пусть начинают действовать в тот момент, когда мы отдадим приказ.

— А у нас хватит сил, чтоб малой частью защитить дворец? — беспокойно поджал губы Дашков.

И это, конечно, был вопрос вопросов. Конечно, с нами были сильные двусердые: Иван Иванович, сам Дашков, да и тот же Разводилов, но…

Во-первых, я не знал, кого приведут наши враги, и насколько сильны они сами, особенно если со своими артефактами и ромейскими накопителями. А во-вторых, насколько я понял, предсказаниям Волковой стоило доверять.

— Мне бы жену и кота сюда… — негромко признался я. — С женой проще выстоять, а кот у меня — вообще прирождённый убийца. Да и светает сейчас поздно. Когда все съедутся, будет ещё достаточно темно.

Озвучивать, что Авелина и её артефакт должны быть поближе к сердцу Седовых, да и вообще мне нужно слышать стук её сердца, я, естественно, не стал. Кроме Дашкова, нечего остальным знать о том, что хранится в подвалах его кремля.

Жаль, конечно, в недавней бойне сердце Покровских не получилось использовать на всю катушку… Слишком уж неудобно это на тесном заднем сиденье машины, да, к тому же, в верхней одежде.

— Боже мой! — выдохнул Арков, замглавы Тайного Приказа. — Мы решаем, что делать, рассчитывая на кота и женщину!

— На изменённого кота и нерукотворный артефакт, — поправил его Иванов. — Между прочим, артефакт выдержал удары греческого двусердого рангом не ниже старшего витязя… А то и вообще богатура. И ещё попадания главных корабельных калибров и ракет «воздух-воздух». И всё одновременно. Думаю, и вправду есть смысл привлечь к делу Авелину Павловну.

— А кот что может? — хмуро спросил Лопатинский.

— В кромешной темноте вырезал отряд греческого скрытня. Минуты эдак за четыре. Сам видел… Точнее, слышал… — с ухмылкой пояснил Иванов.

— Страшнее кошки зверя нет! — уважительно на меня посмотрев, оценил цесаревич Павел.

— Тогда я отправляю срочный вызов главам родов… — кивнул Дашков. — И пошлю за Авелиной Павловной.

— А кот? — возмутился цесаревич Пётр, которого, видимо, тоже Тёма заинтересовал.