Ивао сжимает кулаки, алые нити вновь оплетают оружие, но…
Это не помогло.
Трезубец поднимается воздух, целится на меня и вновь срывается.
«Акселера…», — почти успел я.
Поздно. Три острия пробивают мой живот.
И тогда…
Мир пропадает.
* * *
Подо мной был пол из костей, а бесконечное белое пространство ограничивали торчащие исполинские рёбра, словно прутья огромной клетки.
Я парил в пустоте, ощущая, как моё сознание растворяется в этом месте, наполненном… присутствием.
Сначала я их только чувствовал. Сотни глаз, смотрящих прямо на меня. Их эмоции, их гнев, их ярость… Они были повсюду, окружали меня со всех сторон, давили своим присутствием.
А затем я начал их видеть.
Легион белых, искажённых душ медленно меня окружал — шестьсот шестьдесят шесть сияющих фигур, облачённых в изогнутые, изуродованные доспехи из чистого света. И пугало не это.
Пугали их лица.
Их прекрасные лица были искажены яростью и отвращением. Они смотрели на меня как на мерзость, как на что-то, что не должно существовать.
«УБИТЬ ЕГО!»
«ОН ОСКВЕРНИТЕЛЬ!»
«В НЁМ ТЬМА!»
«ОН УБИВАЕТ НЕВИННЫХ!»
Их голоса слились в единый хор, какофонией ударивших по моей голове. Они чувствовали тьму во мне, они знали о крови на моих руках!
Но я был не один под их судом.
Три колоссальные фигуры возвышались среди легиона — древние демоны, заключённые здесь вместе с ангелами. Их тела были сотканы из запекшейся крови, а тело состояли из кожи тысяч жертв, что они лепили на себя. Они были размером с целые дома. В разы, РАЗЫ больше Вавакий.
«СВЕЖАЯ КРОВЬ!»
«ДАВНО НЕ БЫЛО ПИЩИ!»
«РАЗОРВЁМ ЕГО ДУШУ!»
Демоны взревели, сотрясая пустоту своими голосами. Они жаждали крови не меньше ангелов, хоть и по другой причине. Для них я был просто едой, свежей душой, которую можно разорвать на части.
А затем… Я увидел его.
Вдалеке от всех, не примыкая ни к ангелам, ни к демонам, стояла одинокая фигура. Больше всех похожий на человека — мускулистый мужчина, облачённый в мех животного, в зелёной броне, в шлеме, закрывающем лицо. Обычный с виду человек… что был здесь сильнее всех.
Соломон.
Он просто стоял и смотрел на меня. Не двигался, не говорил — просто наблюдал. В его взгляде я видел интерес и… ожидание? Он будто хотел увидеть, как я поступлю. Что я выберу, оказавшись один против легиона врагов. Он не собирался помогать ни мне, ни другим.
Он меня проверял.
Я понял истинную силу трезубца. Даже понял, как он связан с Демономанией. Всё это — способ убивать саму душу. Трезубец просто её запирает с легионом разъярённых созданий, что разрывают её на своём поле.
Значит и я здесь душа. Значит на меня нападут.
Значит…
— Меня… убить?.., — мой голос тут же изменился.
Странные мысли начали наполнять голову. До этого я стоял как человек, я ощущал себя человеком! Но сейчас, когда враги уже понеслись меня кромсать…
Я начал меняться. И легионы замерли.
— С чего вы взяли… что справитесь? – голос грубел, становился ниже.
Моё тело трещало. Мышцы раздувались, кости увеличивались. Облик деформировался, превращаясь в какое-то чудовище. Собственная душа, которую я никогда не видел, перестала ограничиваться телом!
Я начал превращаться в то, чем был.
— Вы думаете, что это МЕНЯ здесь заперли?..
Трёхметровые ангелы застыли.
Я смотрел им глаза в глаза — не опуская голову. Я был одного с ними роста, и я уже шире каждого из небесных воинов. Я превращался в чудовище, в огромное тело, наполненное мощью.
Я ощущал силу. Невероятную… силу.
Я мог бы их разорвать! Ангела, демона! Схватить за голову и порвать на две части! И они это видят. В их глазах сомнение, шок и страх. То, что они видят — их парализовало! Они не были готовы к ТАКОМУ чудовищу.
И я уже был готов с ними сражаться. УЖЕ понимал, что смогу победить! Но…
Тут я начал медленно растворяться.
— Хотя… зачем вас убивать просто так?.., — из грубого, мой голос превращался в глубокий, будто всесторонний.
И я ощутил, как медленно начал растворяться. Я не увеличивался в размерах, не становился шире или выше, как и физическая, грубая сила моя не росла! Я ощущал… как физическое воплощение отходит назад. Как я медленно сливаюсь с пространством, при этом продолжая быть личностью, существом. Просто… иного порядка.
— Нет. Вас нельзя сломать так, как ломают лошадь или собаку. Чем сильнее вас бьёшь, тем сильнее вы ожесточаетесь.
Я не терял себя. Я не терял рассудок. Я просто… начинал контролировать куда больше, чем тело.
— Чтобы сломать вашу волю, сломать дух — нужно сломать ваш разум. Вы, разумные, думаете, что можно сражаться с честью, что есть… какой-то правильный способ убивать врагов. Это ерунда. Наркоз для души.
Я сливался с пространством. Был везде и сразу. Смотрел всюду. На каждого.
Нет. Нужно заставить вас пережить настоящий ужас, пережить эту иллюзию, показать — как страшно даже думать обо мне.
Свести вас с ума.
Покромсать ваш рассудок.
Убедить в неизбежности самого кошмарного, на что способен разум.
А затем…
ПОКАЗАТЬ, ЧТО ВЫ САМИ ВО ВСËМ ВИНОВАТЫ.
И ЭТО…
ТОЛЬКО НАЧАЛО.
Я перед тем, как случилось неотвратимое, как я бы разросся, покрывая собой всё…
Бам!
Пространство резко схлопывается, и я тут же ощущаю себя в реальном мире… держа трезубец в руке.
* * *
В то же время.
Миша сам выдернул трезубец из живота. Сам справился! Его кровотечение быстро остановилось, а плоть затянулась!
Но он… просто замер.
— Стойте! — выставил руку Ивао.
Все замерли, глядя на ребёнка.
Его лицо дёргалось, а глаза закатились. Он рычал, скрипел зубами! Что-то с ним происходило там, внутри трезубца, внутри легиона душ, запертых Люцифером!
Василиса понимала, что внук сражается. Борется за душу! Она верила, она молилась, чтобы он победил!
Но в какой-то момент даже его лицо застыло. Он прекратил какие-либо движения.
А затем… начал пропадать свет.
Детское тело Михаэля медленно темнело. Не теряло цвет, не теряло краски и яркость, нет — Михаэль превращался в сплошное чёрное пятно. Весь его облик.
Как и всё вокруг.
Сплошная тьма, через которую ничего не разглядеть, стояла в форме мальчика, так же накрывая медленно движущейся тьмой и всё вокруг. Оно сжирало… поглощало всё то, что твой разум мог осознать!
— Миша… — прошептала бабушка в страхе.
И оно… услышало.
Существо из тьмы медленно повернулось, и Василиса увидела его глаза. Да. То, где они должны находиться — горели две белые точки. Ни зрачки. Ни глазницы. Просто глубокий, утопающий в кошмаре свет.
— А-А-А-А! — завопила женщина, отшатываясь и падая на землю.
Бам! Тьма резко стягивается к Михаэлю, и сам он моментально возвращает цвет и облик! Он протяжно выдыхает, трясёт головой и едва не падает, опираясь на трезубец.
— Уа-а-а… о-о-о-ох! — тяжело дышит он, — Да не было беды, ёп мать! Гра-а-а! Ненавижу эту херню!
Михаэль тяжело сглатывает и оглядывается.
— Бабуль⁈
И он видит побледневшую Василису…
Пережившую то, с чем не способен справиться никакой разум. Она подверглась этому воздействию всего на долю секунды, и чтобы не сойти с ума…
Её мозг просто вычеркнул последние десять минут из памяти, как самый травмирующий опыт.
— Бабуля-я-я! — побежал мальчик со слезами на глазах.
— Ч-что?.. — она медленно огляделась, — К-как я здесь…
Глава 16
— Бабуль, прости… — шмыгал я носом.
— Да не переживай ты так, Миша, — погладила она меня по спине, — Ничего же в итоге не произошло… вроде.
Мне было очень грустно за то, что я навредил и напугал родного и любимого мне человека. Поэтому я сидел, дулся и грустил.
