Рожденный, чтобы жечь! (СИ) - Лим Дмитрий

Вариантов было немного. Воровать у Наташи я зарекся, да и слежка за её телефоном стала круглосуточной.

Оставался только Боря. А это означало, что нужно разработать хитроумный план по проникновению в его комнату и изъятию зарядного устройства.

— Странно, — Григорий Николаевич Волков смотрел в амбулаторную карту, не понимая причину улучшений. — Видимо, экспериментальное лечение дало свои плоды.

Эти слова вызвали у Бори улыбку. Искреннюю. Вот только, глядя на врача, он не заметил в его лице радости.

— Что-то не так? — решил уточнить он.

— Да нет, всё так, — толстый врач натянул на лицо фальшивую улыбку и закрыл карточку. — Думаю, нужно будет усилить дозировку. Что скажете?

Его слова автоматически вынуждали Бориса искать ещё одну работу, ибо и так деньги со стройки и охраны казино моментально тратились. Девяносто процентов уходило на лечение мамы, а все остальное — на квартплату и еду.

Тем не менее здоровье матери было важнее.

— Усиление дозировки действительно поможет? — уточнил Боря. — Если да, то я не вижу смысла отказываться.

Он повернулся к маме, улыбнулся ей, глядя в её пустые глаза, и затем вернул всё внимание к врачу.

Волков же барабанил пальцами по столу, его взгляд был рассеянным. Он явно что-то обдумывал, и Борис нутром чувствовал, что с ним что-то не так. Ему как будто не понравились результаты, что его маме стало лучше.

Боря не был дураком, хоть человек он и прямолинейный. Его настораживало поведение врача. По крайней мере, сейчас.

— Поможет, — наконец произнес врач, отрывая Бориса от невеселых дум. — В перспективе. Но, как вы понимаете, такие препараты… они не из дешевых. Да и достать их становится все сложнее.

Борис кивнул, понимая намек. Он уже давно привык к тому, что в этом мире за все нужно платить, особенно за здоровье близких. Готов был работать на трех работах, лишь бы мама чувствовала себя лучше.

И если этот толстый врач с его подозрительным поведением действительно может помочь, то он сделает все возможное, чтобы достать необходимые деньги.

«Ох, как же ты мне не нравишься, врач Волков! — обстановка, в которой мы находились, уже накалилась до предела. — Вот кто ты? Маг? Или что-то поинтереснее?»

Под обстановкой я имел в виду тщетные попытки Григория… как там его по батюшке? В общем, этот нехороший человек попытался вернуть ту часть черноты над головой мамы Бориса, которую я убрал. Поглотил и переварил.

Но у него ничего не получалось, потому что я следил за всеми его действиями и, мысленно тужась, и не совсем мысленно, не позволял появиться новой черноте.

Во время первых попыток вновь запустить какую-то болезнь, или что это было, Волков оглянулся на меня. Словно понимал, что я — тот самый барьер. Затем, видимо, понял, что я карапуз, пускаю слюни и смешно пукаю, и попробовал ещё раз. Я не допустил этого.

Вновь мысленно потянулся за чернотой, которая вырывалась из его руки, и «сожрал» её.

Блин. Жаль, что никто, кроме меня, этого не видит. Этого врача бы на вилы!

Волков, между тем, начинал потеть. Я видел, как капельки пота собираются у него на лбу, как дёргается глаз. Бесится, бедняга! Но молчит, гад. Пытается сделать вид, что всё идёт по плану. А план у него провалился, как старая лодка! Я-то тут! Карапуз, может, и смешной, но очень даже эффективный.

Он снова попытался. Я почувствовал этот мерзкий сгусток энергии, вырывающийся из его рук. Мерзкий, но такой аппетитный! Сконцентрировался, напряг все свои немногочисленные мускулы и — хоп! — утащил его к себе, в бездонную пропасть своего детского организма. Надеюсь, у меня там пищеварение крепкое. А то вдруг эта чернота решит из меня вырваться? Нет уж, дудки!

И вот так мы втроём устроили странную пантомиму. Волков потеет, Боря тупит, я — героически борюсь со злом, попутно издавая забавные звуки. Эх, если бы они только знали, что происходит на самом деле!

— … видимо, экспериментальное лечение дало свои плоды, — неожиданно молвил врач.

«Ага, как же. Твоё лечение вообще никогда не работало, — я натужился, издал небольшой звук. — Ну чего, кто ты там у нас всё-таки?»

Волков вытер платком лоб, и я заметил, как дёрнулся его галстук. Ну точно, нервничает! А я тут, как ни в чём не бывало, сижу и пускаю пузыри. Маскировка, чтоб её!

С каждым разом, когда Волков пытался вернуть черноту, я чувствовал себя всё более измотанным. Энергии у ребёнка, как известно, не так уж и много. Но я понимал, что не могу сдаться. На кону стояла жизнь этой женщины, да и, возможно, не только её. Кто знает, сколько ещё людей этот врач обманывал и калечил?

Время тянулось мучительно медленно. Врач продолжал говорить какие-то ничего не значащие слова, Боря внимательно слушал, а я, собрав остатки сил, готовился к следующей атаке. Я чувствовал, что Волков тоже на пределе. Его лицо стало землистым, руки дрожали. Он понимал, что терпит поражение, но не хотел сдаваться.

В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот сорвётся. Но вместо этого он вдруг замолчал, тяжело дыша. Затем медленно поднял глаза на Борю и произнёс:

— Знаете, я тут подумал… Может быть, стоит сделать перерыв в лечении? Понаблюдать за динамикой. Вдруг организм сам справится.

Боря удивлённо посмотрел на врача. Такое предложение показалось ему странным, особенно после того, как Волков так настойчиво предлагал усилить дозировку.

Но я знал, что на самом деле произошло. Волков просто понял, что проиграл. Он больше не мог навредить этой женщине, пока я рядом. И решил отступить, чтобы перегруппироваться и придумать новый план. Но я был уверен, что не дам ему ни единого шанса.

Только вот, я ошибался. Этот полный проныра оказался тем ещё гадом.

— У вашего племянника, — он, улыбаясь, заговорил с Борисом, — что-то с лицом. Он не болен ли случайно?

Боря нахмурился. Волков сделал шаг в мою сторону, а его глаза загорелись красным. Как у того странного мужика в подворотне. Как у одноклассника Бори.

Глава 24

Волков навис надо мной, а его взгляд, преисполненный злобой и какой-то дикой жаждой, прожигал насквозь. Я попытался отстраниться, отползти назад, но тело слушалось плохо. Слишком много энергии ушло на борьбу с его мерзкими потугами.

И тут я понял, что он не просто врач. И даже не просто маг. Он что-то гораздо хуже. Что-то тёмное и опасное.

Боря, кажется, тоже заметил перемену в поведении Волкова. Его лицо исказилось от непонимания и тревоги. Он попытался что-то сказать, но врач его перебил, не сводя с меня глаз.

— Да-да, с ребёнком что-то не так, — прошипел Волков, его голос стал хриплым и зловещим. — Он забирает… Он мешает…

Боря шагнул вперед, пытаясь загородить меня собой. Но Волков был быстрее. Он попытался оттолкнуть его в сторону одной рукой, а второй потянулся ко мне, скрючивая пальцы:

— Я знал, что дело в тебе, маленький мальчик… это ты мне мешаешь пожирать энергию этих вонючих людей.

Боря даже не пошатнулся, а лишь вопросительно посмотрел на Волкова, будто спрашивая: «Это всё?»

Врач, казалось, и сам не ожидал такой слабой реакции. Он нахмурился и попытался повторить толчок, но на этот раз Боря был готов и просто подставил плечо, пробурчав:

— Чё-т ты меня напрягаешь.

Затем прозвучал хлопок. Лещ, которым Боря наградил врача, был такой громкий, что, казалось, звук эхом отразился от стен этой комнатки, разбудив даже мумию фараона, завалявшуюся где-то в подсобке.

Волков отлетел к стене, оставив на кафеле то ли отпечаток ладони, то ли невнятную кляксу. Он сполз по стене, ошарашенно хлопая глазами и трогая побагровевшую щеку.

Боря, почесывая затылок, задумчиво произнес:

— Ну, я ж говорил, напрягаешь, — затем повернулся ко мне и с видом эксперта по экзорцизму добавил: — Похоже, доктора переклинило. Может, переработал?

«Ты защитил меня? — я ошарашенно смотрел на своего тирана, мучителя, любителя накачать меня молочной смесью до коликов. — Серьезно? Ты понял, что он мне угрожает?»