Галопом по окопам, или Квест для невезучей попаданки (СИ) - Малеёнок Светлана

Та недавняя история наглядно показала, что внешность обманчива. В моем случае так уж точно! Знали бы они все, знали, что под внешностью паренька-доходяги, оказавшегося очень неплохим борцом, скрывается хрупкая девушка, вот уж когда бы у них все шаблоны полетели!

Усмехнулась, глядя в грязно-зеленый потолок палатки. Я лежала на опостылевшем мне матрасе и уже в который раз гоняла в голове все, что со мною случилось за время моего попаданства. Получается, так или иначе, я бы оказалась в подобной ситуации.

Даже не попади в гарнизон, а благополучно доберись я до города, куда и направлялась, мне все равно пришлось бы некоторое время жить под личиной парнишки. И опасаться мне было бы нужно не только преследования герцога, но и того, что меня может любой обидеть, а то и что похуже.

Как мне рассказал в один из наших тайных разговоров Бьерн, женщины, не имеющие защитника-мужчину, или, на худой конец, денег и титула, могут стать легкой добычей всякого рода стервятников, падких на свежее молодое «мяско» юных девушек. А уж с моей новой внешностью оказаться подобной добычей было только делом времени.

И даже если представить, что я, очнувшись в кровати герцога в цепях, не запаниковала бы и не устроила скандал, то, оставшись в замке, наверное, вскоре сама бы оттуда сбежала. Уж к кому, но к мазохистам я себя точно не причисляю. А сбежав, оказалась бы в подобном положении, что и сейчас. Замкнутый круг какой-то получается!

Сверкнув своими самоцветными чешуйками, мне на грудь ловко заползла Шуша.

- Ну что там? - я все эти дни скучала, развлекая себя собиранием с помощью моей самоцветной подружки сплетен и пытаясь узнать, по какой причине герцог устроил мне байкот. Но его шатер, похоже, был защищен не только от несанкционированного вторжения, но и от подслушивания, поэтому информацией о причине, по которой я попала в немилость, я так и не разжилась.

Признаться, мне понравилось ведение хозяйства с помощью магии, и я была бы не против продолжить такого рода непыльную службу.

Особо ценных сведений мне Шуша не приносила, но зато веселила их интерпретацией. От нее же я узнала, что солдаты с чего-то решили, что я незаконнорожденный сын Бьерна, именно поэтому он меня так опекает. А вот слухи, что я любовник герцога, прекратились, но якобы причина этого мне нравилась куда меньше.

По мнению этих сплетников, я поставила герцогу условие, что пока он со мной, чтобы с женщинами дела не имел, а он не уступил мне, приглашая к себе в шатер каждый вечер новую жрицу любви. И теперь я, как обиженка, кисну у себя в палатке, лишь изредка выползая за едой.

Змейка завозилась у меня на груди, устраиваясь поудобнее. Серединка ее тушки была заметно толще, и я поморщилась, постаравшись не думать, кем сегодня она пообедала.

- Рассказывай, не томи! – мысленно потормошила я Шушу, чувствуя, что она решила вздремнуть после сытного обеда.

- Недавно главный самец и твой друг Бьерн приехали на «конь» с той стороны, откуда прилетал жидкий огонь и длинная вода. Я слышала, как главный самец смеялся, а потом сказал: «Все хорошо, скоро домой». А потом друг Бьерн спросил, что он решил насчет Демиана? Главный самец сказал, что решил, и сегодня же все скажет тебе сам.

Я аж подскочила от этой новости, в последний момент на лету поймав Шушу, осторожно опустила ее на свой матрас, а сама вылезла из палатки. Я чувствовала ужасное волнение, и мне хотелось ходить из угла в угол, как муж роженицы, в ожидании появления наследника.

Узнав, что по поводу меня уже принято какое-то решение, буквально не находила себе места, желая поскорее узнать его, и надеялась, что герцог меня отпустит. В идеале, хотелось бы к дембелю получить хоть какое выходное пособие на первое время, пока не найду себе работу.

На небо набежали сизые тучки, обещая дождь. Свежий ветерок ерошил мои волосы, практически не продувая одежду. Между лопатками ужасно зачесалось, и я скрипнула зубами от невозможности почесать себе спину. Мундир был слишком жесткий для этого, но зато он надежно маскировал мои девичьи формы. И все же, от меня давно бы неприятно пахло потом, если бы не мои ежевечерние обтирания тела влажной тканью.

Остаток дня и вечер прошли в тщетном ожидании того, что меня вызовет к себе герцог и вынесет решение о моем дембеле, или как это у них здесь называется. Но вот уже на темном ночном небе, так и не пролившемся дождем, высыпали чужие звезды, собравшись в незнакомые мне созвездия. То там, то здесь загорались в лагере костры. Поняв, что сегодня уже точно я ничего не узнаю, поплелась в палатку.

Какие-то минут десять перед сном я блаженствовала, избавившись от жесткого, похожего на корсет, солдатского мундира, с ностальгией вспоминая то время, когда щеголяла в просторных штанах и рубахе. Взгрустнулось, едва я вспомнила о доброй Гертруде и ребятишках, а потом и о девушке из дома призрения, прислужнице Марте. Я очень надеялась, что с ними все хорошо, и что мне обязательно выпадет возможность отблагодарить их.

- Демиан! – я вздрогнула, бросив взволнованный взгляд на зашнурованный вход в палатку. – Ты еще не спишь? Нам бы поговорить. Выйдешь? – Бьерн говорил тихо, и я, приблизив лицо к тонкой матерчатой стенке палатки, шёпотом попросила подождать.

Я быстро надела ненавистный мундир и, распутав шнуровку на входе в палатку, вышла наружу. Неподалеку горел костер, мечущиеся красно-желтые языки пламени освещали профиль пожилого мужчины.

Я скользнула к расстеленному на земле плащу и, усевшись рядом с правой рукой герцога, подобрала к груди колени, пряча в них нижнюю часть лица, чтобы случайному зрителю было не видно, что я что-то говорю. Мы несколько дней назад придумали такой способ общения.

В темноте, в неверном свете костра и такой моей позе, со стороны могло показаться, что мы просто сидим рядом, а Бьерн мне что-то рассказывает. Прятаться не имело смысла, тем более, слишком уж много было кругом глаз и ушей, а так, практически на виду, мы уже не вызывали такого болезненного интереса.

- Ну, что ты решила? – в который раз с того дня, как Бьерн все понял, задавал он мне этот вопрос.

- Все то же! Я не собираюсь становиться игрушкой этого развратника и садиста!

- Я все же не верю, чтобы его светлость мог приковать тебя к кровати цепями! – громким шепотом в сердцах воскликнул мужчина, взмахнув руками, и я на него зашикала.

- По-твоему, я вру? – тут уж я возмутилась, выныривая из коленок.

- Спрячься! – сверкнул он на меня глазами.

- Я прекрасно помню, как толстенький краснощекий мужчина снимал с меня цепи, а потом меня связали рукавами смирительной рубашки и посадили в черную карету. А важный господин сказал, что от бесноватой ему не нужны внуки.

- Элея, ты и правда ничего не помнишь? Ни мажордома Хуго, ни отца его светлости? – мужчина повернул ко мне свое лицо, и в неверном свете костра мне на секунду показалось, что это мой отец.

- Нет, Бьерн, не помню. Помню только, как проснулась в цепях и очень испугалась.

- Да, странно все это! Я с самого детства знаю молодого хозяина и ни разу не замечал за ним жестокости.

- Все когда-то случается в первый раз, - философски изрекла я и пожала плечами. Мужчина не нашел, что мне возразить.

- Бьерн. Что герцог решил со мной сделать? С тех пор, как мы вернулись из той поездки, он ни разу меня не вызвал. Тогда зачем я ему? Может, он меня отпустит на все четыре стороны? – я невольно задержала дыхание в ожидании ответа, но мужчина все молчал. Я медленно выдохнула, сдуваясь, словно проткнутый воздушный шарик. И когда уже не надеялась на ответ, Бьерн заговорил.

- Он не отпустит тебя, Элея.

Я вздрогнула и похолодела.

- Его светлость считает, что потерял жену, а вместе с ней возможность возродить род «говорящих с полозами». Но он видел, как это делаешь ты. Вернее, понял, что ты это умеешь, а это значит, что работать с ними придется тебе. Как это будет происходить, я не знаю. Его светлость слишком молчалив в последние дни и не делится со мной своими мыслями. Но одно я тебе скажу точно: тебе не избавиться от него, Элея. Ты будешь рядом с ним, и если не в качестве его жены, то в качестве «говорящего с полозами». Ты готова всю жизнь носить мужскую одежду и молчать? Или всё же ты признаешься его светлости, что ты и есть она? – Бьерн пристально посмотрел мне в лицо, а его серьезный взгляд и плотно сжатые губы дали мне понять, насколько всё серьезно. – Подумай еще. Но утром ты должна дать ответ, ведь от него зависит вся твоя дальнейшая жизнь! Доброй ночи! – Взъерошив мне ласково волосы, мужчина ушел в темноту.