Наследник пепла. Книга IV (СИ) - Дубов Дмитрий

— Что ж, — проговорил Ледобор. — Рад за вашего деда. Даже немного горд, что он сумел вырастить такого внука.

После этого мы раскланялись. Снежана осталась поговорить с дедом, а я отошёл к своим ребятам.

Как только Виктор фон Аден отошёл, улыбка моментально сошла с лица Ледобора. Осталась лишь холодная отчуждённость, которая уже считалась высшей мерой похвалы от главы клана. Когда тот гневался, то мог заморозить виновника насмерть.

— Ну что, — произнёс Ледобор достаточно сурово, но всё же с родственным участием, — молодец, порадовала меня. Правильно выстраиваешь знакомства.

Снежана отметила, что дед стал таким же холодным и отстранённым, каким был всегда. Его лицо потеряло весь тот светский блеск, который появился было при встрече с Виктором. И в всё же он действительно был ею доволен. Но при этом не упустил возможности слегка уколоть родственницу.

— Единственное, не пойму, — накинул он на неё взглядом от головы до ног, — почему ты выглядишь… неподобающе. Несообразно, так сказать, выходу в высший свет.

Снежана подобралась и встала чуть ли не по стойке «смирно», в ту самую позу, которой её последние дни усиленно муштровали в академии.

— За то, — ответила она, — я выгляжу сообразно этикету и виду приглашающей стороны. Если бы я пошла с ними, облачённая как принято у нас, то выглядела бы напыщенной дурой. Как сейчас выглядит наша Дашенька.

Она кивнула в сторону старшей ветви наследования, где самой разодетой была именно Дарья Морозова в пышных перьях, кружевах и рюшах.

— Её понятно, статус и положение обязывает товар лицом представлять. Её же замуж пытаются выдать, — добавила Снежана. — А мне спокойнее так. Я не выделяюсь, не создаю диссонанса и чувствую себя отлично.

— Ну по Даше это ты зря, конечно, проехалась, — хмыкнул Ледобор. — Хотя, может быть, ты и права.

— Конечно, права, в отличие от Дарьи, мне не нужно распушать все свои перья и вилять хвостом. Я веду себя так, как и чувствую. Спокойно общаюсь со всеми. Мой круг общения принимает меня такой, какая я есть.

— Ну хорошо, допустим, — проговорил Ледобор, и тут же нахмурился, а его густые, мохнатые брови сдвинулись к переносице. — Тогда следующий вопрос: и что ты пообещала, чтобы оказаться здесь? Я прекрасно знаю, какие царят взаимоотношения в высшем свете, — добавил он. — И подозреваю, что внук Креслава, — он снова хмыкнул, — не может быть менее изворотливой и хитрой тварью, чем сам его прадед.

Снежана не удержалась, но прикрыла рот рукой, чтобы не показать улыбки.

— Ты прав, — сказала она. — Но цена была соизмеримой. Он попросил приглашение для себя и друзей в Иннево на зимние каникулы.

— Ну, в принципе, — ответил Ледобор. — Инеево — это третьесортная резиденция. Цена действительно соизмерима.

— Вот я тоже так подумала, — проговорила Снежана. — Поэтому и дала согласие.

— Ну тогда молодец. Хвалю, — сказал дед. — Вижу, что неплохо продвигаешься. Отмечу тебя в своём списке. Точнее, твои успехи. Возьму на заметку. Если так дальше пойдёт, — закончил он, — возможно, подберём тебе местечко похолоднее.

Снежана поняла, что её похвалили. Она склонила голову и направилась к Виктору, который стоял шагах в тридцати от них со своими друзьями.

Пока Снежана разговаривала с дедом, мы внезапно увидели Болотовых.

— Ну, ничего себе! — проговорил Тагай. — У нас тут пол-академии соберётся, судя по всему.

Мы не стали подходить к ним, но на расстоянии улыбнулись друг другу и махнули рукой. В конце концов, там тоже был целый клан. Подходить сейчас и знакомиться всем вместе было бы просто долго и муторно.

Зато после этого мы увидели Артёма Муратова.

Он вёз на кресле-каталке пожилую женщину, в которую я сразу признал его бабушку.

Артём подъехал к нам и представил:

— Бабушка, позволь представить тебе моих товарищей, курсантов академии ВАМ ХЕР: Виктора фон Адена, Константина Жердева, Тихомира Добромыслова и, Мирославу Рарогову.

— Друзья, а это моя бабушка графиня Феодора Васильевна Муратова, — сказал он.

Мы по очереди подошли, представились, поклонились. Бабушка была очень старой, почти древней. Такая хрупкая, высохшая. Мне вообще было непонятно, что ещё держит её в теле. Но при этом она широко улыбалась и кивала нам, когда мы называли свои фамилии.

В этот момент к нам подошла и Снежана. Она бросила на Артёма несколько настороженный взгляд, но ничего не сказала.

Тот между тем достал из спинки бабушкиного кресла тетрадь и протянул её Мире:

— Мирослава, — сказал он, — мы с ребятами хотим тебе кое-что подарить.

Та сначала посмотрела на Костю, потом на меня, не понимая, что происходит.

— Всё в порядке, — ответил я. — Это действительно наш общий подарок. Прими.

Мирослава неуверенно протянула руку, взяла тетрадь осторожно, будто это была ядовитая змея, открыла первую страницу… Потом раскрыла рот, да глаза у неё расширились. И кажется, полностью погрузилась в написанное.

Так прошла минута. С усилием ей удалось оторвать взгляд от рун, испещривших тетрадные листы, и посмотрела на Муратова.

— Артём… — проговорила она потрясённо. — Спасибо тебе огромное! — сказала она. — Это просто невероятно. Для меня это просто бомба!

Мы еще немного поболтали, а затем Артём с бабушкой поехали дальше осматривать представленные в дендрарии растения.

Я проводил их взглядом и подумал: надо будет сходить к Аграфене Петровне, попросить её взглянуть на бабушку. Возможно, удастся хоть как-то помочь. Если у Артёма это единственный родной человек, то графиню нужно беречь всеми силами.

Она — щит для внука от жесткости высшего света. Без неё на Артёма начнётся травля. Но для него графиня была прежде всего любимой бабушкой. В каждом его движении, в каждой фразе чувствовалось уважение, тепло и любовь к этой женщине.

Именно в таких мелочах и проявляется человеческая сущность.

Когда Артём с Феодорой отъехали, она попросила остановить кресло и позвала внука к себе.

— Да, — отозвался он, присаживаясь рядом с ней. — Что-то случилось?

— Дорогой внук, — сказала Феодора горячо, с каким-то внутренним жаром, — я, конечно, очень рада, что у тебя появились друзья, с которыми ты можешь общаться. Твои новые знакомые… Но, ты знаешь, я очень переживаю, поэтому должна спросить напрямую. Ты уверен, что они тебя не используют?

— Нет, — усмехнулся Артём. — Не используют.

— Ну… как же, — Феодора покачала головой. — Ты же уже сделал для них что-то сейчас, и они тебе за это благодарны. А завтра начнут потихоньку тянуть из тебя всё больше и больше?

— Нет, — ответил Артём, улыбаясь ещё шире. — Они приняли меня в свой круг задолго до того, как я сделал что-либо для них вообще. И считают равным. Не обращают внимания на слухи или сплетни вокруг моей персоны. А если взять Виктора фон Адена, который по сути главный в нашей компании, — добавил он, — так он меня ещё в Коктау спас. И принимает всех такими, какие они есть. Не оставил на погибель ни меня, ни кого-либо другого.

— То есть он весь такой вот герой? — переспросила бабушка, не скрывая улыбки.

— Не скажу, что он герой, как в постановках, — ответил Артём. — Он просто очень спокойный, адекватный человек. Ценит людей не за прошлое, а за отношения с ним. За поступки. За дела.

— Ну что ж, — проговорила Феодора. — Тогда я очень рада, что у тебя всё-таки появился достойный круг общения. Я очень боялась, что их у тебя никогда не будет после всей этой истории с твоим отцом. Можем ехать дальше.

Артём кивнул и снова взялся за ручки кресла. Бабушке предстояло еще не меньше часа гулять на свежем воздухе, так рекомендовали лекари. Так почему бы и не осмотреть красоты дендрария.

Мы не успели обойти и половины территории дендрария, как вдруг народ засуетился.

Агенты службы безопасности выдали себя слишком быстрыми движениями. У главного входа мгновенно собралась плотная толпа.