Тьма. Том 3 (СИ) - Сухов Лео

— Электричество — это не оплата брички, куда меньше выйдет! — кивнул я. — Спасибо, Мария Михайловна.

— Вот и договорились! — наконец, улыбнулась проректор. — Пойду узнаю, не приехал ли следователь…

Она встала из-за стола и элегантно процокала к двери, всем видом излучая довольство и уверенность в завтрашнем дне. А вот мне хотелось дождаться, когда она выйдет, и заорать во всё горло. А заодно покрыть матом всех и вся.

Но я, конечно, сдержался. И вместо этого начал перебирать в уме варианты.

Итак, мне нужно было связаться с Кислым, чтобы предложить ему подработку. Вот только выехать и обсудить дела я, как минимум, в ближайшие две недели не мог. Оставалось только призвать Кислого в училище… Но ему ехать через весь город, а потом ещё обратно. И что-то я сомневаюсь, что у него будут деньги на бричку. Её либо мне оплачивать, либо Кислый откажется. И даже если оплачу, всё равно может отказаться.

Был ещё один вариант. И я собирался провернуть его при следующей встрече с учёными. Попросить Полоскова, чтобы выписал пропуск на двух человек, и проводить нужные встречи на территории учёного городка. Надо было только придумать, как всё это преподнести… В общем, план в голове уже потихоньку зрел.

Так что я заставил себя успокоиться, выдохнул… И чуть не свалился с табуретки, решив облокотиться на несуществующую спинку. В таком виде меня и застали вошедшие в кабинет Мария Михайловна со следователем: я откинулся назад, уперевшись рукой в пол, и с обидой смотрел на предательский предмет мебели.

— Федя? — Малая изогнула бровь.

— Мария Михайловна, у предыдущего стула для учеников была спинка! — заявил я голосом, полным обиды и разочарования.

— Спинку ещё надо заслужить! — сдерживая улыбку, ответила проректор.

— Я заслужил! — возмутился я, играя на публику. — Я сдал все предметы по первому году обучения всего за месяц!

— Ладно, в следующий раз подышу какой-нибудь стул… Лично для тебя, Федь. Знакомься, это Булатов Арсений Орестович, следователь Тайного Приказа, который ведёт дело о взрыве.

Поза у меня была неудобная: я по-прежнему упирался рукой в пол. Так что пришлось вывернуть шею, чтобы поздороваться, а заодно рассмотреть следователя. И я ничуть не удивился, когда увидел того самого родственника Васи, который был на выступлении «Степняков».

— Добрый день, Арсений Орестович, мы с вами уже знакомы! — отозвался я, оттолкнувшись от пола и восстановив вертикальное положение.

— Привет, Фёдор! Отличный жеребец, кстати! Вчера вечером его навещал! — с улыбкой ответил тот, проходя за Малой в кабинет.

Вслед за ними проскользнула Лизонька со вторым стулом — между прочим, со спинкой и мягкой сидушкой. Сразу видно, что для гостей.

— Ну Василисе я честно признался, что идея была не моя! — пожал я протянутую руку.

— Да, она сказала, — засмеялся следователь, доставая из портфеля церу и лист бумаги. — Я тебя надолго не задержу. Просто хотел взять показания.

— Мне, собственно, рассказывать особо нечего! — я пожал плечами. — Я ехал на бричке из учёного городка на юго-западе города. Я точно не знаю, как он называется…

— А что ты там делал? — поинтересовался Арсений.

— Там есть ученый, Полозков Макар Петрович. А у меня изменённый кот. Вот я и вожу кота к нему.

— А можно проверить браслет на разрешение? — уточнил Арсений.

— Пока только выписка. Лежит у меня в комнате, можем потом зайти, и я её покажу, — ответил я. — А вообще, мне надо в Тёмный Приказ доехать и завезти, чтобы на браслет добавилась запись.

— Понятно, зайдём к тебе, — кивнул он.

— Я Лизу могу отправить, — поспешно заметила Мария Михайловна, обернувшись ко мне. — Выписка у тебя на видном месте лежит?

— Прямо на столе, — ответил я, доставая ключ от комнаты и отдавая проректору.

— Я сейчас…

Малая снова вышла из кабинета, а я продолжил:

— В общем-то, дальше всё было очень быстро. Вспышка справа, я пригнулся к коленям…

— Ты сказал, как в войсках говорят. Служил? — уточнил Арсений, а потом хлопнул себя по лбу: — Точно! Мне Вася говорила. Прости, забыл. Первый ряд застав, да? А какой номер был?

— Сто тринадцатая, второй стрелковый десяток, — ответил я, подмечая, что всё сказанное мной тщательно фиксируется на бумаге. — После вспышки я пригнулся к коленям, грохнуло. В машину попал металлический лист от ограждения.

— Какой лист? — нахмурился Арсений.

— Там забор со стороны Приказов был, — пояснил я. — Внешняя рама прямоугольником, а внутри жестяные листы на цепочках висят… Я просто до взрыва в окно пялился и этот забор заметил. А уже потом, когда всё случилось, сообразил…

— А-а-а-а… Я понял. Это Тёмные два года назад благоустройство проводили. Точно! — кивнул Арсений.

В кабинет проскользнула проректор и уселась на своё место.

— А дальше что было? — уточнил Арсений. — Как этот лист в машину-то попал?

— Прилетел длинным ребром в лобовое стекло, — пояснил я. — Похоже, прорезал боковые стойки и сильно углубился в салон. Я-то голову к ногам опустил, меня не задело. А вот у водителя голову отрезало, как ножом.

— Успел рассмотреть? — удивился Арсений.

— Когда выбирался из машины, она откуда-то сзади выкатилась… Я, если честно, плохо соображал после взрыва и аварии, поэтому полез за трубкой, подсветил… А там голова.

— А как машина перевернулась? — уточнил Арсений.

— Начала разворачиваться боком, потом — покатилась. Прилетела в дерево, там и остановилась.

— А вспышка была прямо вот справа, или как-то… — Арсений поднял руку к лицу и начал её смещать вперёд-назад, иллюстрируя вопрос.

— Справа… — я задумался, вспоминая, а потом так же, как и он, рукой показал, где заметил её краем глаза. — Чуть сзади, вот так…

— Понял, — кивнул Арсений, черкая на листе. — А потом ты выбрался из машины, да?

— Ну я долго из неё выбирался: с минуту, может, две, — ответил я. — Начинался пожар, дверь у меня не открывалась, пришлось через окно вылезать. А там осколки были…

— В машине? — удивился Арсений.

— Да, в боковом стекле. Лобовое осыпалось, как и полагается, мелкими осколками. А боковое — нет. Были острые края. Я их ногами разворошил.

— А после этого ты ушёл? — Арсений меня прямо натурально допрашивал, причём с такой дотошностью, какую я у местных полицейских ещё не встречал.

Впрочем, он и не был полицейским. Тайником он был. И взорвали как раз их головное здание в городе. А значит, его дотошность была как нельзя более логична.

— Нет… Идти я не мог…

А дальше я просто рассказал Арсению все подробности, которые удалось вспомнить. Правда, на некоторые из его вопросов ответить так и не сумел: не всё всплыло в памяти.

— … Ну а потом меня увезли, — наконец, закончил я.

— Ясно… — Арсений кивнул. — А девушка с трубкой, которая снимала последствия взрыва, ты её запомнил?

— Нет… Лицо я увидел всего на секунду, когда она сама меня заметила. Волосы русые, волнистые. Молодая, не старше тридцати. И не двусердая, шрама я не видел.

— Жаль, — вздохнул Арсений.

— Она приехала на машине «Волхов 14−19-С», и ещё государственный номер… Буквы я не запомнил, а цифры почему-то отпечатались в голове. Двадцать-двенадцать, вот!.. — дал я, возможно, полезную наводку.

— Ясно, поищем… Спасибо! — Арсений кивнул и начал внимательно перечитывать свои записи.

Пока он читал, вернулась Елизавета Фёдоровна с листом учёта. Сверив данные по своему церу, Арсений удовлетворённо кивнул, а затем поднял взгляд на меня:

— Кот? Серьёзно?

— Да куда уж серьёзней! — вздохнул я.

— Ладно… Вроде я у тебя всё выспросил… Если что-то ещё вспомнишь, сразу скажи Васе, а она уже передаст мне. Хорошо? — Арсений поднялся. — Возможно, надо будет в скором времени снова поговорить…

— Если вспомню, всенепременно! — ответил я. — Ну и если надо, то надо, конечно…

— Тогда я откланиваюсь. Фёдор! — он пожал мне руку. — Мария Михайловна. Спасибо!

Когда следователь ушёл, Малая ещё на минуту задержала меня, чтобы написать записку преподавателю насчёт моего опоздания. Но сразу на учёбу я не пошёл: потратив десять минут, заскочил в комнату и принял душ. Всё-таки Васин брат заставил даже меня, ни в чём не виноватого, изрядно попотеть…