— Закончила. — сказала хирург, после чего сделала несколько шагов назад. Медсестра утерла пот с ее лба.
Женщина вернулась к микроскопу вновь, а мужчина взялся зашивать (частично) мизинец. Когда-то давно, еще там, я смотрел видео, где хирург зашивал виноградину, и происходящее сейчас было очень похожим на виденное тогда. Превосходная, очень тонкая работа.
— Плохо себя чувствуешь? — спросил меня он, когда медсестра уже с моего лба утерла пот.
— Не очень, да.
К этому моменту мое самочувствие начало заметно ухудшаться. Ощущения были похожи на таковые после удаления зуба. Скорее даже двух за один «сеанс». Подобный опыт у меня, к несчастью, тоже есть. Был, вернее. Там. Помнится, я тогда еле до дома дополз. И сейчас единственное, чего бы мне хотелось — упасть на кровать и заснуть.
— Уже почти закончили. — сказал хирург, после чего достал из холодильника новую коробочку, из которой затем извлек…палец.
На протез этот механизм не был похож ни разу. Самый настоящий девичий палец, который словно бы отрезал некий маньяк и зачем-то положил в специальный кейс.
— Кожа на вид точь-в-точь, как настоящая. — вслух подумал я.
— Это потому, барышня, что она действительно настоящая. Причем не просто настоящая, а конкретно ваша. — сказал хирург, а медсестра в этот момент подключила…да, пожалуй, это верное слово…палец к некоему устройству.
— В смысле моя? — не отрывая взора от пальца, спросил я, а мысли мои уже путались.
— Она была выращена искусственно из ваших живых клеток. — пояснил он.
Сначала ничего не происходило, а затем…затем палец начал шевелиться, производя все те движения, которые обычно производит мизинец.
— Жуть. — прокомментировал увиденное я. Этот мир не устает удивлять. — Неужто он, и правда, будет функционален?
— Настолько, что через некоторое время…не слишком значительное…вы сможете играть на фортепьяно. — сказал мужчина.
— Это было бы прекрасно, ведь я не умею играть на фортепьяно…а на баяне не смогу?
В помещении раздалось несколько смешков, а сестра тем временем принесла…да ту самую вафельницу она принесла, при помощи которой мне снимали мерки с руки…и поставила на специальный держатель, придвинув его затем к операционной зоне. После чего, внимательно вглядевшись своими кристально-голубыми глазами (никогда таких не видел…или линзы, или просто показалось) в мои, вновь утерла мне лоб.
Тем временем хирург, взяв мою кисть, уверенными движениями присобачил протез пальца к протезу сустава, хорошенько вдавив одно в другое (слава богу, что я ничего не чувствую!). После этого он внимательно осмотрел дело своих рук и, видимо, остался доволен результатом, а затем велел мне положить кисть в открытую уже «вафельницу». Что я и сделал. У «вафельницы» в этот раз была иная начинка. Странная субстанция тоже имелась (совсем немного), но главным теперь явно было специальное место для ладони и «направляющие» для пальцев (хирург помогла мне разместить их требуемым образом). Все это было очевидно сделано специально под мои размеры.
Хирург, убедившись, что кисть лежит как должно, захлопнул крышку, закрыв ее на замок.
— Еще чуть-чуть. — произнесла хирург. — Сейчас устройство завершит точное позиционирование мизинца, чтобы все было тютелька в тютельку, а затем произойдет химическая реакция. И ваш новый палец станет с вами единым целым. После этого окончательно все зашьем, сделаем перевязку и отведем вас отдыхать.
Некоторое время спустя, больничные покои.
Разбитая и разрезанная, а затем собранная вновь и зашитая, но…живая и теперь уже полностью «комплектная». Моя Кайа точь-в-точь как наша с ней теперешняя жизнь. Наверное, это все-таки доброе предзнаменование. — слушая «фоном» болтовню оставшейся приглядывать за мной Вероники, я лежал на кровати и рассматривал забинтованную кисть.
В этот момент раздался сигнал вызова от видеофона, кто-то прислал сообщение.
Взяв правой рукой аппарат, взглянул на дисплей. Отправитель сообщения не из моих «контактов».
(сообщение на французском)
Привет. Мне передали твой визитный билет. Зачем ты искала меня?
Ясна.
