Тьма. Том 5 (СИ) - Сухов Лео

— Ну для меня-то всё в порядке: третий ранг уже! — заметил я.

— Да-да… — лекарь покивал. — Как себя чувствуете? Слабость? Тошнота?

— Есть слабость и тошнота, — кивнул я. — И мышцы побаливают.

— Это отравление проклятием. Очень похоже на обычное, — кивнул лекарь. — Вы помните, что пытались задушить лекаря в Городской Лекарне?

— Что-то такое помню, — не стал отрицать я. — Выплыл из забытья, а рука на горле… Еле заставил её пальцы разжать…

— Получается, рука без вашего ведома шалила, хм? — сосредоточенно уточнил лекарь.

— Получается, да… С моего ведома она перестала, — согласился я.

— Дело в том, что вам, Фёдор Андреевич, проклятия противопоказаны! — заметил лекарь, принявшись одновременно создавать какое-то плетение. — Слишком уж проклятия близки с Тьмой… А ваша идеальная энергетическая структура, так сказать, лишь подливает масла в огонь, хех!

Плетение опустилось на меня, но я ничего не почувствовал. А вот лекарь на пару секунд прикрыл глаза.

— А с этим можно как-то бороться? — уточнил я, когда он закончил с проверкой и снова глянул на меня. — А то не хотелось бы… Ну вы понимаете…

— Мало того, что находиться на грани смерти, да ещё и под управлением Тьмы? — нахмурил седые брови лекарь, и я кивнул. — Конечно, проклятия случаются редко, особенно в нынешние времена, но… Случаются же. А вам, Фёдор Андреевич, я рекомендую назубок заучить от них защиту. Тут ведь дело такое, что не каждый щит выдержит проклятие. Понимаете, хм?

Я вспомнил, как плетения прошли сквозь мои щиты, будто их и не было… И снова качнул головой.

— Вы ведь ещё учитесь, Фёдор Андреевич?

— Да, в Васильках, — подтвердил я.

— Обязательно спросите у преподавателей про эти защиты! — посоветовал Олег Андреевич. — А, кстати… Есть ещё техника у италийцев, «ильсентименто» называется… Ну а полное название «протегэрэ иль сентименто», то бишь «защита разума». Проклятия, честно говоря, вообще любят в голову лезть… А у италийцев родов проклинателей больше, чем у всех стран Европы вместе взятых. Техника, говорят, несложная, однако время на обучение всё же потребуется.

— Спасибо, Олег Андреевич. Попробую и то, и то, — кивнул я. — А когда меня выпишут?

— Хм… Я бы пока вас подержал тут, Фёдор Андреевич, — покачал головой врач. — Мало ли что… Проклятие, да ещё от проклинателя… Это, знаете ли, не шутки!

— Но… — попытался я отстоять право на свободу.

— Нет-нет-нет! Даже и слышать не хочу! — замахал на меня желтовато-морщинистыми руками лекарь. — Вам нужен покой, Фёдор Андреевич! Вам нужен отдых! Вы и без проклятия, знаете ли, выглядели не слишком здоровым. Кожа вон какая бледная…

— Я просто из Ишима, — не удержавшись от улыбки, объяснил я. — У нас там сейчас снег, холода, тучи…

— Нет, Фёдор Андреевич… — пожевав губами, не отступил с позиции лекарь. — Тем паче, выписывать я вас пока не буду… У нас тут воздух хороший, целебный… Не то что у вас зимой. Так что… Два дня отдохнёте, и вот тогда уж своими делами занимайтесь…

— Олег Андреевич, ну что такое! Мне же в самом деле ехать надо! — возмутился я, но по лицу старичка понял: этот аксакал на лекарском поле боя непобедим, а значит, надо смириться и отвоевать хоть что-нибудь: — Раз воздух целебный, может, мне хоть погулять можно?

— А гулять — пожалуйста, гуляйте! Заодно витаминчики вам поколем, да… — с радостью согласился лекарь. — У нас сто квадратных метров сада! И весь он в полном вашем распоряжении! А какой здесь воздух! Хех!..

Старичок, похоже, изощрённо надо мной издевался. Сто метров сада? Это квадрат десять на десять метров, и где мне там гулять? Как тигру по вольеру, от забора до забора?

Однако лекарь выглядел непреклонным, так что сразу спорить я не стал. Во-первых, он мне руку спас, надо уважить как-то… А, во-вторых, я же вижу, что спорить бесполезно. Сначала надо показать, что ты живчик, который активно гуляет, а не лежит пластом, а только потом идти договариваться.

Да и с Покровской стоило бы для начала пообщаться. Узнать, во-первых, как там Тёма, а во-вторых, как дела у наших, и где они.

Может, Иванов вообще приказал мне отлёживаться? А может, и ромейского скрытня успели уже поймать.

— Мне бы одежду какую-нибудь для прогулок… — развёл я руками, изображая перед лекарем послушного пациента. — А то я…

Заглянув под простыню, я выразительно сделал круглые глаза.

— Попрошу Мариночку занести вам вещи! — покивал лекарь. — И там к вам рвалась ваша спутница, сударыня Авелина Покровская. Гостей вам принимать можно… Ну-с, лечитесь, Фёдор Андреевич, выздоравливайте!..

— Спасибо, Олег Андреевич! — попрощался я с лекарем.

Одежду мне принесла медсестра. И даже предлагала помощь с одеванием, но я стыдливо отказался. Дождался, когда она выйдет, а затем, преодолевая головокружение, встал…

И только схватился за выданные трусы, как дверь в палату открылась, и внутрь торопливо вошла Авелина…

— А-а-а!.. — выдавила из себя она, глядя куда-то заметно ниже моего лица, а потом спохватилась, отвернулась и пискнула: — Ой, прости!..

— Это ты извини! Не думал, что ты так быстро… — сказал я, поспешно натягивая одежду.

Белые трусы, белые свободные штаны, белая распашонка без пуговиц…

И белые же тапочки.

Планы побега можно даже не пытаться строить. Я, конечно, на курорте, но даже здесь в таких экзотических нарядах не ходят.

Значит, оставалось уповать лишь на переговоры. И веру лекаря в целебный местный воздух.

— Я думала… Что ты одет! — всё ещё стоя ко мне спиной, призналась Авелина с красными от смущения ушами. — Я честно не хотела!.. Тебя смущать!..

— Да не переживай: ты сама больше смутилась! — как мог, успокоил её я. — Всё, готов. Можно поворачиваться.

И всё равно девушка сначала осторожно скосила на меня взгляд через плечо. А затем, удостоверившись, что я уже одет, развернулась, сделала несколько шагов…

И вдруг бросилась мне на шею.

— Ты чего⁈ — удивился я. — Что случилось-то?

Устоять на ногах удалось с трудом. Однако же смог, и мы не упали на больничную койку, с которой я лишь недавно с таким трудом встал.

— Ну вчера казалось, что ты вот-вот умрёшь! Ты себя не видел тогда! — возмутилась Авелина, отстраняясь. — А ведь я просила тебя укрыться!..

— Ну слушай… — смутился я. — Разозлился просто… На уродов этих.

— Да злись, сколько тебе влезет! А у меня заряд в щите закончился! — Авелина закусила губу. — Что, сложно было скрыться, чтоб дать мне щит перезарядить?

— Вот… Э-э-э…. В тот момент да, сложно было! — честно сказал я.

— Дурак! Какой же ты дурак, Седов! — нахмурилась девушка.

— Ага, я такой! — не удержавшись, я ухмыльнулся, а Авелина закатила глаза. — Слушай, давай прогуляемся. А ты мне расскажешь, что там дальше было, когда я вырубился…

— Вырубился! — фыркнула Авелина. — Мы с тобой точно на одном языке разговариваем?

— Да! Это русский! — с полной уверенностью заявил я.

— Пошли, стрелок безмозглый… — Покровская взяла меня за руку и потянула к двери.

Пройдя по коридору к лестнице, мы спустились на этаж и оказались в небольшой приёмной.

— Фёдор Андреевич? — удивилась из-за стойки знакомая медсестра. — Вы?..

— Погулять. Олег Андреевич разрешил! — тут же ответил я.

— Ну что ж… Тогда, наверно, и вправду можно… Только не уходите, пожалуйста, из сада! У нас там стоят следящие устройства, и я смогу за вами наблюдать! — последние слова она уже кричала нам с Авелиной вслед.

— Хорошо! Не уйду! — закивал я на ходу, очень торопясь выскользнуть за дверь.

Стоило выйти на улицу, как из тени вынырнул Тёма и с довольной мордой потёрся мне об ноги.

— Привет, пушистый! Как ты без меня? — обрадовался я и, присев, начал чесать ему шею.

— Живёт со мной, спит на половине кровати и лопает корм как не в себя! — пожаловалась Авелина, но тут же с умилением добавила: — Он так по тебе скучает, Федь!..

— Знаю… — кивнул я, потрепав любимца за ушами. — А что там с нашими?