Препод от бога (СИ) - Плотников Сергей Александрович

Мириэль совершенно восстановилась и выглядела такой же здоровой и сияющей, как всегда: ух, как я рад был это видеть. И еще больше был рад видеть Лидочку, уже держащую голову. Малышка сидела у мамы на руках в теплой шубке с характерным для младенцев потрясенным выражением лица! Так и хотелось расцеловать эти пухлые щечки, но пришлось сначала заняться старшим сыном: Сашка совершенно самостоятельно ковылял ко мне по утоптанному снегу в маленьких меховых сапожках и расстегнутом тулупчике поверх самого настоящего свитерка! Совсем как большой!

— Папа! — совершенно чисто воскликнул он. — Папа! Учки!

Я сразу же догадался, что это значит «на ручки», тем более, что сын протягивал ко мне ладошки.

Схватил его, прижал к себе, прижался губами к щечкам — не таким пухлым, как у сестры, и хорошо, сгоняет младенческий жирок, готовится стать шебутным ребенком! От Сашки пахло молоком, морозным мехом и фруктовыми сладостями.

— Привет, большой мальчик! Как же я по тебе соскучился!

И сразу стало легче. Действительно, учить чужих детей — хорошее и полезное дело. Но проводить время со своими все-таки нужнее и важнее.

— Итак, ты теперь понимаешь суть, — вздохнула Рагна. — Действительно, речь идет о выращивании искусственной плоти без костей с помощью алхимии. Очень сложная, очень тонкая тема…

— Да, — сказал я. — Потому что, как я понимаю, если просто взять твою ДНК из кости и вырастить тело с помощью магии Природы, то оно будет иметь мозг и, соответственно, Творец назначит ему душу?

— Именно. То есть этично вселиться в такое тело нельзя. Но тот лич, о котором оставили записи, не использовал этот способ по другой причине.

— А именно?

— Ты же теперь некромант, скажи мне, — усмехнулась Рагна.

— А! — до меня дошло. — Филактерий же! Твои кости — твой филактерий. Твою-то душу, теоретически, можно из них выпустить, если уничтожить твой скелет, потому что душа жива. Душа обычного лича в таком случае просто развеется. Поэтому «переехать» в другое тело с другой костью он не мог, нужно было наращивать плоть вокруг скелета.

Разговор этот шел в лаборатории Рагны. В ее алхимическом тигле что-то побулькивало, распространяя приятный запах, я пил теплый ромашковый чай, сидя в кресле, который моя жена поставила тут специально для меня или для других посетителей — обстановка самая умиротворяющая. Ну, если не обращать внимания на заспиртованных животных в колбах и прочий антураж.

— Именно, — подтвердила жена мою догадку. — Для Ханны этот способ не подходит: ей бескостная плоть не годится, ей нужно обычное тело… — Рагна вздохнула. — Не то я предпочла бы начать с нее, а не с себя. Все-таки я перед ней виновата.

— Она уже так не думает, — мягко сказал я.

— Может быть думает, может быть, нет, — пожала плечами некромантша. — Это не так важно. Главное, что я дала ей обещание, которое не выполнила.

— А как ты планируешь теперь оживлять Ханну?

— Честно говоря, у меня нет других идей, кроме старой — подобрать тело преступницы… может быть, частично убить ее мозг, так, чтобы она не ощущала, что происходит, а для личности Ханны хватило места, — вздохнула Рагна. — Но я знаю, что Ханна на это ни за что не пойдет!

— Посмотрим, — задумчиво сказал я. — Преступницы бывают разные. Может, найдем кого-то настолько же ужасного, как Фирион… точнее, как Эльсбета Прен — на мужское тело ужея́не согласен!

Рагна усмехнулась.

— Да и Ханна тоже. Несмотря на свою мужественность, она женщина до мозга костей.

— Это точно… Кстати, я же верно понимаю, что выращивание твоего алхимического тела займет несколько лет?

— Так и есть. Попытаемся ускорить магией природы, но спешка нежелательна. Малейшее отклонение — начнется неправильный рост клеток, раковые опухоли по всему организму… Частично я могу с этим справиться некромантией, и собираюсь корректировать развитие образца по ходу дела, но если вместо руки начнет отрастать клешня — тут уже придется уничтожать образец и выращивать заново!

— А это время и расходы, — задумчиво кивнул я. — Может, тогда заложить сразу три-четыре образца?

— А деньги у нас под это есть?

— Колин обещал помочь с закупкой реактивов и материалов через Академию, там более приятные цены.

— Хороший вариант, — подумав, согласилась Рагна. — Давай тогда планировать три питомника, если получится. Четыре — уже многовато, я не буду успевать за ними следить.

Питомник — это, как я предполагал, что-то вроде автоклава, в которых у Стругацких выращивались «модели неудовлетворенных человеков», или часто встречающихся в фантастических произведениях моего старого мира колб-инкубаторов, в которых плавают какие-нибудь клоны или генетически улучшенные младенцы. Для питомников требовалось кварцевое стекло высокой прозрачности, редкие и дорогие металлы для внутренней «начинки», артефактные самоцветы и еще целая куча всего по списку, который я аккуратно переписал из найденной литературы, а Рагна еще и дополнила.

— Твой список правильный, — сказала она, — но я достаточно давно занимаюсь созданием химер, чтобы знать кое-какие тонкости, которые обычно в книги не попадают.

Дополнительным отдельным списком шли материалы для создания человеческого тела — химикаты высокой степени очистки, также магически обработанные. Я не совсем понимал, зачем это все еще «облучать» — но все источники утверждали в один голос, что без этого на выходе получится мутный бульончик из аминокислот, как у академика Опарина.

Мы как раз обсчитывали деньги и готовили окончательные чертежи питомника — который Рагна с моей легкой руки вскоре стала называть «капсулой» — как вдруг некое событие полностью разрушило наши планы.

Стоял отличный весенний день, очень теплый и сухой — самое то, чтобы заняться огородом. Огородничали, естественно, наши скелеты под творческим руководством нового садовника. Ближний сад было решено расширить и заняться качественной консервацией и заготовками на зиму: благодаря семействам орков спрос на овощи и фрукты зимой увеличится, а излишки к тому же можно будет продавать вниз по реке. И не стоит забывать, что летом приедет десять человек детишек, — надо посадить малины и ежевики в товарном количестве, пусть обирают в свое удовольствие.

А я пользовался заслуженным отдыхом, благо, все утро решал финансовые вопросы с Габриэлем и нашим старшим бухгалтером, и занимался детьми. То есть постелил на земле толстое одеяло и сидел на нем, тетешкая Лиду на коленях. Сашка деловито копался маленьким совочком в земле недалеко от нас, одетый в очень симпатичное шерстяное пальтишко и шапочку с ушками.

На самом деле я предчувствовал, что передышка долго не продлится: вот-вот должны явиться либо старосты любой из деревень с какой-нибудь проблемой, либо прибежит мальчишка-вестовой с нашей пристани — мол, к последнему шлюзу поднялся какой-то корабль, купцы прибыли за тканями, им и невдомек, что мы все уже распродали! Действительно, хоть мы и расширили производство в прошлом году (вырастили больше льна, наняли больше ткачих), но ткань все равно закончилась даже раньше. В этом году мы планировали расшириться еще, в следующем, если получится, тоже… А потом, скорее всего, упремся в потолок — просто не будет земель в легком доступе под распашку! Да и ткачих больше брать будет неоткуда, разве что со стороны завозить. Так что стоит подумать, возможно, вместо того, чтобы расширяться, наоборот, стоит попытаться поднять эксклюзивность нашего бренда? Но тогда надо выходить на тех, кто шьет одежду для высшей аристократии, а у нас качество все-таки не совсем соответствует. Что же касается «денежного среднего класса», который мог бы покупать добротную, но не сверхкачественную одежду по хорошим, но не заоблачным ценам — то именно на такую категорию покупателей мы пока и работали! Спрос не был насыщен ничуть, но если мы начнем задирать цены и пытаться уйти в более верхний сегмент, ситуация может измениться…