Наследник пепла. Книга I (СИ) - Борзых М.

Костя с Тагаем переглянулись, и я понял, что в моё отсутствие они успели сдружиться. Что, в общем-то, и не странно.

— Да у отца есть кое-какие заказы по части алхимии, — проговорил Жердев. — Помнишь, мы разговаривали про это? Просто пока всё равно незапланированные каникулы, почему бы ни подзаработать?

— Конечно, помню, — ответил я, но про себя подумал, что это было словно в какой-то другой жизни. — Вот только магичить-то я пока не могу, — я развёл руками. — Не особо колдучий, как бы.

Моя сестра, сидевшая ближе всех, рассмеялась.

— Ничего, — ответил на это Костя. — Я на первый раз что-нибудь попроще попросил. Чтобы втянуться, так сказать.

— А вот это уже очень интересно, — сказал я, кивая. — Как только смогу, сразу же дам знать!

После этого попрощались со мной и Костя с Тагаем. А когда за ними закрылась дверь, Ада сделала несчастное лицо.

— Ты уж прости, — сказала она, опустив взгляд. — Но, когда ты сможешь заниматься делами, первым будут разборки с Салтыковыми.

— Что там, серьёзно? — спросил я.

— Достаточно, — сестра шумно втянула воздух носом. — Но отцу боюсь говорить. Он меня убьёт.

— Ладно, — я обнял Аду и прижал к груди. — Разберёмся. Не бери в голову.

Выздоровление моё пошло гораздо быстрее, чем кто-либо мог предполагать. Именно поэтому уже на следующий день я смог вернуться в нашу комнату общежития академии. И вот тут меня ждал сюрприз.

— Тебе тут какое-то официальное уведомление, — Костя поднял конверт, запечатанный сургучом, двумя пальцами за уголок, а потом демонстративно понюхал. — С душком!

Я усмехнулся и взял конверт. От него действительно пахло парфюмом, но достаточно резким, мужским. Распечатав его, я достал бумагу, сложенную вчетверо. Кроме гербов и регалий, на нём значилось достаточно короткое послание.

«Уважаемый Виктор фон Аден! Настоятельно рекомендуем вам прибыть по адресу… для разрешения недоразумения, возникшего между представителями наших родов».

Сегодняшняя дата и размашистая подпись с узнаваемой фамилией Салтыков. Интересно, это отец семейства писал, или нет?

— Пойду, схожу, — сказал я, глядя на Костю и Тагая. — Нужно уладить одно недоразумение.

— С тобой сходить? — Тагай подобрался, а Костя подошёл к окну.

— Не надо, — я усмехнулся. — Это дело чести, во-первых. А, во-вторых, не думаю, что из-за мелких девиц потребуется значительная сатисфакция.

— В смысле? — не понял Костя.

— Уверен, до драки не дойдёт, — ответил я.

Трёхэтажный особняк Салтыковых располагался в респектабельном районе столицы. Вокруг него был разбит небольшой парк с мощёнными камнем дорожками, скамейками и озерцом. Из парка через кованую ограду слышны были соловьиные трели, радуя слух владельцев усадьбы.

Я отпустил наёмный экипаж, которым добирался от академии, и протянул привратнику приглашение. Тот кивнул и пропустил меня внутрь, указав идти в сторону особняка.

Сам особняк был ничем особо не примечательным. Мраморные колонны на входе, два крыла, балкончики на уровне второго этажа и мансардный третий этаж. Стены увиты плющом, а ко входу ведут широкие ступени. На ступенях меня уже дожидался дворецкий, сухонький старичок.

Отворив мне дверь, он с достоинством произнёс:

— Господин вас ожидает!

Так оно и оказалось. В холле, поглядывая на часы, расположенные напротив входной двери, меня встретил молодой парень, который был примерно одного возраста с моим братом. Очевидно, брат той самой Матроны, с которой не поладила Ада. Глядя на него, сразу приходило на ум сравнение с бледной молью, настолько он был бесцветным и блеклым.

Он холодно поприветствовал меня и пригласил пройти за ним в кабинет, очевидно, предпочитая вести беседу не на виду у слуг. Представиться он не посчитал нужным. Путь был недолгим. Спустя пару минут моль толкнул дубовую дверь, приглашая меня пройти внутрь.

Я успел отметить добротную деревянную мебель в кабинете, шкафы с книгами и даже стенд с холодным оружием, прежде чем хозяин кабинета закрыл дверь и занял место во главе стола, даже не предложив мне присесть напротив, что само по себе уже было хамством.

А уж когда я рассмотрел его выражение лица, то сразу понял, что конструктивного диалога не получится. Ну что же, я не слуга, стоя выслушивать его поток сознания. Потому я демонстративно уселся в кожаное кресло напротив и закинул ногу на ногу. У хозяина кабинета от моей наглости даже красные пятна по щекам пошли.

— Значит, так, Аден, — начал он, моментально утратив хоть какие-то аристократические манеры. — Вы — нищие оборванцы, ничего из себя не представляющие! Ваша сестра должна публично принести извинения Матроне. Более того, вы обязаны выплатить нам компенсацию за моральный ущерб! При этом ваша сестра больше не будет учиться в академии, чтобы не напоминать Матроне о нанесённом оскорблении! Возвращайтесь в ту клоаку, из которой вылезли! Ваше место на Стене, а не в столице!

Он продолжал изливаться потоками оскорблений, словно бурлящая выгребная яма. Я перестал вслушиваться в его словесный понос, размышляя над тем, что, вызвав на дуэль этого урода, место, время и оружие будет выбирать он. А мне ближайшие два месяца ничего убойней пятидесяти единиц кастовать нельзя. Правда, можно было прямо сейчас дать ему в морду, тем самым заткнув. И тогда уже самому ждать вызова на дуэль. Такой вариант мне нравился больше. Хотя… как говорила мать, сперва следует испробовать все доступные дипломатические методы и лишь потом переходить к мордобою. А потому…

Стоило Салтыкову заткнуться, чтобы перевести дыхание и сделать глубокий вдох, я с безупречной вежливостью, не повышая тона, ответил:

— С вами нет смысла вести диалог. Вы не аристократ и не имеете представления о том, что такое этикет, минимальная вежливость, пусть и по отношению к неприятному вам человеку, — Салтыков буквально задохнулся от ярости, а кожа на его лице полностью стала пунцовой, словно вареная свекла. — Ну и правила поведения в высшем свете, как я вижу, вам тоже неизвестны. В связи с этим дальше я буду разговаривать исключительно с главой рода.

— Да как ты смеешь⁈.. — парень начал приподниматься из-за стола.

Видимо, думал, что сейчас наорёт на деревенщину и будет красоваться собой, а его мордой в собственные же испражнения макнули.

В этот момент дверь открылась, и на пороге показался человек с максимально незапоминающейся внешностью: лёгкой сединой, неприметными чертами лица, но неимоверно цепким живым взглядом.

— Что за шум, Семён? — вкрадчиво поинтересовался он, глядя на моего собеседника. — Почему ты позволяешь себя так вести с гостем? Что о нас люди подумают?

— Это не гость, — сквозь зубы процедил парень, сидящий за столом, а по его пунцовому лицу пошли белые пятна. — Это его сестра нашу Матрону…

— Спокойно! — мужчина говорил негромко, но настолько безапелляционно, что звук буквально умер на губах сидящего за столом парня. — Угомонись. Из того, что я слышал, этот незнакомый мне юноша прав. И здравые речи звучат, увы, не из уст моего наследника, — он перевёл свой цепкий, изучающий взгляд на меня и представился: — Меня зовут Анатолий Сергеевич Салтыков. Дальше вести диалог с вами буду я. Но перед тем хотел бы принести искренние извинения за поведение сына. Видимо, нам предстоит восполнить некоторые пробелы в его воспитании.

Семён хотел что-то возразить, но не смог найти слов.

— Здравствуйте, — я тоже кивнул главе рода. — Меня зовут Виктор Борисович фон Аден. У вашей дочери Матроны с моей сестрой Адой случился досадный инцидент в академии. После этого я получил официальное приглашение к вам в особняк, где вместо конструктивного диалога получил порцию грязи и оскорблений от данного юноши. После этого я, конечно, отказался с ним общаться.

— Разумеется, — усмехнулся Анатолий Сергеевич и снова перевёл взгляд на сына.

А я подумал о том, что мне очень хорошо знакомы и повадки этого человека, и безликая внешность, и цепкий взгляд. Всё в нём было настолько непримечательным, что работать он мог только в одном месте.