Красная дорама 2 (СИ) - Кащеев Денис

На содоклад о злобных милитаристах с соседних островов я раскрутил бывшего старшего курьера, а ныне — специалиста планово-диспетчерской службы Пака. Прямо сказал, что нежданное повышение ему зарплаты — вместо позорного увольнения — нужно отработать. Кстати, встретил тут с его стороны полное понимание — пусть и не сдобренное кипучим энтузиазмом.

Гу, правда, предложенной мной кандидатурой остался не очень доволен — о способностях моего бывшего приятеля мнения он был невысокого. Но я ему шепнул, что зато теперь-то уж точно все поверят: для подготовки выступления лишняя неделя просто необходима!

— Хорошо, товарищ Чон, — кивнул наконец ответственный секретарь. — Под вашу ответственность!

Приблизительно то же самое — только несколько иными словами — я и сказал Паку:

— Это должен быть такой доклад, чтобы, попадись после него слушателям в коридоре японец — на куски бы проклятого самурая разорвали! Сделаешь — считай, мы квиты. Ну а если провалишь…

— Понял: уволишь, — кивнул тот.

— Нет, — покачал я головой. — Просто отойду в сторонку. И когда товарищ Джу снова о тебе вспомнит — а вспомнит она обязательно, например, в связи с признанием недействительным того самого злополучного протокола сукпак комёль — прикрыть тебя от нее окажется некому. И там уж если просто уволят — можешь считать, что дешево отделался!

— Все понял, — повторил Пак. — Не подведу.

* * *

Если бывшему курьеру свое обещание еще только предстояло сдержать, то Гу отработал четко: наше сегодняшнее собрание уложилось в едва ли не рекордные неполные четверть часа.

Но прежде, чем официально стать вторым секретарем ячейки — еще днем — я успел сделать две вещи.

Во-первых, отзанимался с Хи Рен — и едва не уронил ее с байка во время тренировочного заезда: не в меру осмелев, девочка беспечно расцепила руки. Лишь в последний момент каким-то чудом я исхитрился повернуться, поймать уже вылетавшую из седла школьницу и рывком вернуть ту на пассажирское место.

А во-вторых, чуть раньше, мне довелось раскрыть хищение.

Дело, правда, касалось не драгметаллов — с ними, хоть тресни, все было в ажуре. По сути, по меркам концерна речь шла о сущей мелочи — незаконном присвоении партии наручных часов. Но все же не каких-то там, а подарочных, с портретом Высшего Руководителя на циферблате. К нам они поступили еще в начале апреля — из Пятого Управления, отвечавшего в Пэктусан за социальное обеспечение — и предназначались для вручения лучшим сотрудникам на День Солнца. Но по пути к бравым передовикам и ударникам — бесследно растворились.

Ну, то есть как бесследно — кое-какие «хлебные крошки» в документах как раз остались. Оные заметила Пак Су Бин, изучая по моему поручению отчеты смежных подразделений — и пришла по ним к предполагаемому злоумышленнику. Тот правда, у нас уже не работал — негодяем оказался уволенный Джу уже больше месяца назад товарищ Квак.

И все. Больше — никаких нарушений! По крайней мере, с начала текущего года.

Честно говоря, я даже не знал, радоваться такому обороту или огорчаться. С одной стороны, единственный воришка, да и тот мелкий, на все Управление — это же, наверное, хорошо? Да просто отлично!

С другой — было немного обидно. Столь масштабный замах — и на выходе вот такой вот «чижик». К тому же, и так давно уже выставленный взашей.

А материалы по Кваку и его темным делишкам мы с тхэквондисткой, конечно, аккуратно оформили, но никакого хода им я пока давать не стал. С полицией и госбезопасностью мне Джу иметь дело запретила, а в военную прокуратуру начальница велела стучаться только в самом крайнем случае — определенно, это был не он. Особой срочности в деле вроде как тоже не наблюдалось — ждали похищенные часы два месяца — подождут и еще две недели, до возвращения из командировки Мун Хи. А она там уже пусть решает…

* * *

После скоротечного собрания я уже спешил к проходной, когда на лестнице меня внезапно окликнули:

— Товарищ Чон!

Я обернулся: по ступенькам меня догонял нескладный полноватый парень где-то моего возраста — я видел его в зале, но ничего о нем не знал.

— Да?

— Товарищ Чон, мы не могли бы с вами поговорить? — выпалил преследователь, приблизившись. Выглядел он довольно взволнованным. В руках держал какие-то свернутые в трубочку бумаги, которыми нервно колотил себя по колену.

— Извините, я ужасно спешу, — буркнул я. — А вы, простите, кто будете? — все же утонил затем.

— Я — Чэ, инженер! — представился парень — кажется, с некоторым удивлением: как это, типа, так, что его не признали.

А, тот самый то ли гений, то ли псих!.. И бывший незадачливый ухажер моей Чан Ми.

— Что вы хотели? — отнюдь не проникшись к собеседнику симпатией, осведомился я.

— Давайте где-нибудь присядем, — попросил тот. — Там долгий будет разговор.

— Тогда, увы, не сейчас, — покачал я головой. — Как вернусь — ну или уже завтра.

— А когда вы вернетесь?

Этого я, к сожалению, и сам точно не знал.

— Ну, возможно, часа через полтора, — предположил неуверенно.

— Тогда, наверное, лучше завтра, — помявшись, заявил Чэ.

Вот и ладушки! А то вечером у меня еще традиционно «акробатика» с Ким была в планах.

Кстати, уж не о Чан Ми ли собирается со мной говорить некогда отвергнутый девушкой воздыхатель?

Как у него глазки-то бегают… Явно же какая-то стремная тема!

Тогда — тем более не сегодня! А лучше — и не завтра! Нечего там обсуждать!

— Договорились, — тем не менее кивнул я. — Подходите на седьмой этаж часам к восьми утра — распоряжусь, чтобы вам заказали пропуск! А сейчас — еще раз извините, товарищ инженер!

И с этими словами я торопливо продолжил свой путь вниз по лестнице.

34. Гаттербол

Гаттербол — в боулинге: шар, упавший в желоб в результате неудачного броска

Называя мне адрес, красавчик Юн Ён Су, адъютант полковника Кана, не потрудился уточнить, что это за место, но почему-то я решил, что встреча пройдет в ресторане. Однако ошибся. Это оказался… боулинг.

Именно так. Нет, я уже давно понял, что обывательские заграничные представления о КНДР с местной действительностью зачастую кардинально расходятся — вспомнить хоть те же пхеньянские пиццерии! — но обнаружить здесь самый настоящий кегельбан все же совсем не ожидал.

И вот, пожалуйста!

На улице перед входом в заведение стояла небольшая очередь. Припарковав байк у тротуара, со шлемом в руках я ее обогнул — и постучал костяшкой пальца в стеклянную дверь. Назвался выглянувшему охраннику и сказал, что меня ждут.

— Номер дорожки? — уточнил тот, доставая какой-то список.

— Не знаю, — пожал я плечами — этого мне товарищ старший лейтенант не говорил.

— Ну и как же я, по-вашему, должен… — начал мой собеседник, но в этот момент за спиной у него как раз нарисовался полковничий адъютант.

— Это к нам, на тринадцатую, — бросил он охраннику, скользнув по мне взглядом — но тут же, будто что-то вдруг сообразив, снова повернул голову в мою сторону и воззрился на мою мотоамуницию. Нахмурился, слегка покачал головой — в не особо и скрываемом неодобрении.

Ишь ты! Боулинг, значит, для вас тут — нормально, а от приличного байкерского прикида — рожа корчится⁈

Ладно, я не десять юаней, чтобы всем здесь нравиться!

Тем более, что даже десять юаней нравятся тут не всем!

С другой стороны: если так реагирует адъютант — что тогда скажет сам полковник? Часом, не испорчу я все, не успев толком начать разговор — одним своим вызывающим видом? Как-то не подумал об этом. Привык уже за три дня к своему новому образу — не сообразил, что пожилого офицера он вполне может шокировать и возмутить…

Интересно, тут есть гардероб?

— Проходите, товарищ Чон! — нашел между тем меня в списке охранник — и отступил в сторону, пропуская внутрь.