Шоу продолжается (СИ) - Кас Оксана

Хару ввел код замка, потянул дверцу на себя… и на него вывалилась целая гора маленьких конвертиков. Тонких, чтобы пролезли в щель. Но их было как минимум штук пятьдесят. Тэюн опять начал хохотать. А потом открыл свой шкафчик и получил одним конвертом прямо по лицу — тот как-то так «удачно» там согнулся, что выстрелил при открытии дверцы. Конвертов у Тэюна было не сказать, что меньше.

— И что с этим делать? — потерянно спросил Тэюн.

— Не знаю, — ехидно улыбнулся Хару. — Добро пожаловать в мой мир. Наслаждайся.

Тэюн недовольно надул губы. Раньше он подкалывал Хару, которому регулярно в шкафчик пихали записки с признанием в любви. Теперь и сам стал объектом восхищения.

— Мне вот интересно, а ты эти письма тоже читать будешь? — тихо спросил Тэюн, собирая конверты с пола.

— Не знаю. Раньше любовные записки не читал. Письма от фанатов — читал. Как идентифицировать это… я не знаю.

Тэюн снова захихикал. Они запихнули письма в общий пакет и пристроили поверх всех шкафчиков — нужно же куда-то свои вещи положить. Когда закончили разбираться с записками поклонниц, как раз начали приходить одноклассники.

Им все были рады и все пытались… так сказать — влезть в зону комфорта Хару. Хлопали по плечу, пожимали руку, даже порывались обнять. Чем ближе было к началу урока, тем больше приходило школьников и тем больше было шума в их классе.

В общеобразовательных школах трейни еще бывают, но айдолы… это нонсенс. Причина — в персональном подходе. Государственные школы имеют четкую структуру, оценивают всех по одним критериям и не могут идти на уступки — сама система не дает им такой возможности. В частных заведениях все можно объяснить «персональным подходом в обучении и оценивании». Проще говоря, многие айдолы полностью освобождены от домашней работы, их оценивают только по тому, что они делают во время занятий в школе. И к прогулам там относятся лояльнее. Плюс — безопасность.

Из-за этого и такая реакция школьников — для многих это единственный шанс пообщаться с кем-то известным.

Девчонки пока держались на расстоянии, но это пока. Хару уже сейчас ловил на себе пылающие взгляды Джиу. Когда они виделись последний раз, в июле, они липла к нему с редкостным упорством. После этого он из красивого школьника превратился в «звезду». Теперь он — особенно ценный «трофей» в романтической охоте. А Хару как раз недавно запретили заводить отношения. Он контракт, конечно, еще не подписал, но и так понятно, что фанатки ему не простят наличие девушки.

Их пересадили в самый конец класса. Ожидаемо — два месяца смотреть на свободные места в самом центре… было бы странно.

На уроках обсуждали что-то максимально непонятное. К счастью, учителя на задавали вопросов. Их обалдевшие лица, скорее всего, прекрасно показывали уровень понимания предмета. После уроков их не задерживали, нотации о количестве пропущенных дней не читали.

Для многих жителей Кореи карьера успешного айдола — это важное достижение в жизни. Над трейни еще могут насмехаться — «да чего ты добьешься?», «тренируются тысячи, дебютируют сотни, популярными становится пара десятков». Но, если человек попал в крупную компанию, или уже стал знаменит… это совсем другое.

В первый день обошлось без проблем. По крайней мере — без проблем в школе.

Как только Хару разблокировал телефон, увидел сообщение от госпожи Хван: «Позвони мне. Срочно!». Хару в голове прокрутил — что он успел натворить. Ничего не вспомнилось. Даже пальто надел, хотя желание пойти в старой куртке было велико.

Госпожа Хван на звонок ответила почти сразу.

— Вы закончили с учебой? — спросила она сразу после пожелания доброго дня.

— Да, только вышел из школы. Сейчас займемся документами. А что такое?

— В свои соцсети давно не заходил?

— Эм… в пятницу вечером, когда меня заставили выложить благодарственный пост, — ответил Хару.

— Понятно, — кивнула госпожа Хван. — Лучше поговорить лично. Сначала зайдите в агентство, потом я попрошу, чтобы вас подкинули.

— А… можно вечером? — печально уточнил Хару, не особо надеясь на успех. — Там до пяти, у нас мало времени… и на метро будет быстрее.

— Значит, подкинем до метро. Давайте, быстро сюда.

Хару рассказал все Тэюну, тот недовольно цокнул языком, но что они могут сделать? Не сбегать же. Пошли к агентству.

Хару, разумеется, по дороге зашел в инсту. Внешне вроде все по-старому. Открыл последний пост, комментарии к нему… и замер посреди дороги.

— Эй, ты чего? — потряс его за плечо Тэюн. — Что там такое?

— Эм-м… честно говоря, сам не понимаю, — ответил Хару. — Но… почему-то под постом все спрашивают, давно ли я знаю русский…

Тэюн от неожиданно аж закашлялся.

— Чего? Но… ты же не говоришь на нем? Мне даже ради смеха отказался пару слов сказать. Откуда такие предположения?

— Без понятия. Пойдем, — и он прибавил шагу.

Первоначально планировалось, что они пойдут к агентству через свой квартал, оставят рюкзаки дома. Но тут Хару свернул на чуть менее длинный путь.

Внутри их ждали. Тэюна увели куда-то «менять отвратительную куртку, весь имидж насмарку!», а Хару — к госпоже Хван.

У нее небольшой, но уютный кабинет. В Корее офисные помещения чаще всего делаются по одному образцу: белые стены, мебель из ДСП под орех, на стенах несколько картин. У госпожи Хван в кабинете были приглушенно-розовые стены, мебель под темное дерево (хотя все еще ДСП), удобные кресла у стола.

— Профиль свой посмотрел? — спросила она.

Хару кивнул.

— Откуда… откуда это взялось? — осторожно спросил он.

— Так ты знаешь русский язык? — не стала отвечать на его вопрос госпожа Хван.

Особого маневра для вранья у него нет. Пока не ясно, откуда это взялось, но масштабы не те, чтобы это было просто шуткой.

— Немного, — осторожно ответил он. — Читаю, воспринимаю на слух. Совсем не говорю, потому что… ну, у меня было ноль часов разговорной практики.

— Ты учил его сам? — удивилась госпожа Хван.

— Ну… да, — все еще неуверенно ответил он.

Госпожа Хван молча покивала, а потом кому-то позвонила.

— Здравствуйте, продюсер Им. Да, у меня. Говорит, что читает и воспринимает на слух, но не говорит… Сам учил… Как?

Госпожа Хван убрала телефон от лица и обратилась к Хару:

— Как ты его смог выучить сам, дома?

Хару смущенно улыбнулся и нерешительно произнес:

— Талант?

— Талант? Талант к изучению языков?

— Нет, одного языка, — вздохнул Хару.

Ну да, с их точки зрения это странное умение. Жил такой обычный корейский школьник, в школе умом не блистал, в изучении того же английского не выделялся. А потом — «хей, я умудрился дома выучить один из самых сложных языков! Как? Сам без понятия. Упал, очнулся, гипс… точнее — русский подселенец в голове. »

— Говорит, талант к изучению русского. Да, я тоже думаю, что он темнит, но не умею пытать детей, — мягко улыбнулась госпожа Хван. — Хорошо. Сможешь написать несколько предложений по-русски? Типа — умею читать, не умею разговаривать? На русском, разумеется.

— Смогу, — обреченно кивнул Хару.

— Сможет, — ответила госпожа Хван продюсеру Им.

Потом она минуты три что-то выслушивала, пока в итоге не ответила:

— Хорошо, сделаем.

Она отложила телефон и пристально посмотрела на Хару:

— Умеешь же ты удивлять. Аналитики считают, что на это лучше ответить сейчас, а не когда это станет чем-то большим, чем пара сотен комментариев. Нужно пять-шесть фактов о тебе, в том числе — что ты немного знаешь русский. Вот тебе ноутбук, садись и пиши.

— У меня планшет с собой, — отказался Хару. — Но как это узнали? Я ведь никогда не говорил по-русски, я не умею.

— В шоу несколько раз был виден экран твоего планшета. Монтажеры посчитали, что у тебя там ничего личного, а фанаты заметили что-то. Точнее потом спросишь, я знаю лишь в общих чертах.

Хару устало вздохнул. Точно. Планшет. Поисковая строка Яндекса, русские блогеры, русские статьи. Он даже не подумал, что экран планшета нужно прятать от любопытных глаз. Нужно срочно купить защитный экран, который, типа, от подглядываний.