Культивация рунного мастера 5 (СИ) - "Ленивая Панда"

— Может, вы узнаете его по фирменному почерку? Некоторые руны Гримстроука насыщены темно-фиолетовой эфирной энергией, — сказал он, вспоминая руну поглощения в гильдии, светившуюся именно таким цветом.

— Ни разу не слышал о таком типе энергии, — отрезал Арктониус. — Должно быть, эта эфирная энергия незначительного качества.

Это всё страннее и страннее. Джино потер подбородок. Гримстроук должен был быть очень известен в прошлом, но этот мастер никогда не слышал ни о нем, ни о темно-фиолетовой энергии.

Единственным объяснением было то, что Гримстроук родился намного позже смерти Арктониуса, возможно даже во времена существования Луноцвета, но это было нелогично. Если Гримстроук родился в Луноцвете, то чароплетство не считалось бы сейчас сильнейшим ремеслом. Все стремились бы стать рунными мастерами.

Возможно он существовал в переходную эпоху, во времена падения Золотой и появлением Луноцвета, но это все-равно выглядело странно.

Проекция Арктониуса внезапно замолчала и наклонилась ближе, вглядываясь в грудь Джино.

— Хм… вижу на тебе еще одну интересность, — протянул старик. — На тебе печать «Судьба хозяина». Древнее рунное слово.

— Что это за рунное слово? — Джино резко выпрямился, чувствуя, как сердце забилось чаще. Энергетический взор древнего старца разглядел печать раба на его груди. Вещь, от влияния которой он так мечтает избавиться. — Как его нейтрализовать?

— Тот, на кого наложено это рунное слово, следует судьбе своего хозяина, — медленно произнес Арктониус. — Чтобы нейтрализовать его, нужно начертить это рунное слово в обратном порядке — «Хозяин Судьбы». Тогда человек станет хозяином собственной судьбы и избавится от рабской зависимости от другого человека.

Джино затаил дыхание.

— Более того, — продолжал Арктониус, — это рунное слово избавляет человека от рока, уготованного судьбой, предсказаний, предзнаменований, неудачи и всего, что может каким-либо образом предопределять его будущее. Человек сам становится кузнецом своей судьбы. Никто на его судьбу не может повлиять.

— Получу ли я в наследии способ чертить это рунное слово? — Джино сжал кулаки.

Арктониус покачал головой.

— Это рунное слово легендарного уровня. Даже мне, признанному начертателю Золотой эпохи, неизвестно, как чертить его.

Джино издал тяжелых вздох.

— Но в моем наследии ты можешь получить способ приостановить действие печати раба на десять лет, — продолжил Арктониус. — Так ты получишь дополнительное время, пока будешь искать способ полностью нейтрализовать её. Однако для получения такого знания тебе придется постараться.

— Что я должен сделать? — Джино шагнул вперед.

— Всего лишь пройти три испытания. Но сразу говорю, что ты далеко не первый, кто делает то, и ни кому из кандидатов еще не удалось пройти все успешно. В зависимости от результата и будет определена твоя награда. Кстати, что-то я заговорился с тобой, пора бы уже переходить к делу.

Старик взмахнул рукой. Все руны в зале замерцали, переливаясь мистическим светом, а пространство начало менять очертания…

Глава 105

Пространство перед Джино исказилось, пошло рябью, как от камня, брошенного в воду. Образ Арктониуса, зал с мерцающими рунами — все смазалось, расплылось, растворяясь во вспышке дезориентации. В ушах еще гудел голос старика, но теперь он звучал иначе — глухо, бесплотно, словно доносился отовсюду и ниоткуда:

«Испытание… началось… Лишь одиннадцать человек прошли его…»

Вихрь ощущений улегся. Мир вокруг обрел четкость. Все застыло.

Джино обнаружил себя стоящим на узком каменном уступе. Под ногами ощущался холодный, гладкий камень, отполированный временем или бесчисленными шагами. Он стоял на самом краю обрыва, перед ним разверзлась бездонная, чернильная пропасть, из которой не доносилось ни звука. Казалось, она поглощала сам свет.

Обернувшись, он увидел лишь непроглядную, клубящуюся мглу, плотную, как стена. Она начиналась буквально в шаге позади, отрезая путь назад и скрывая все, что могло там быть. Воздух был тяжелым, неподвижным, лишенным запахов.

Единственный путь вел вверх. Прямо над бездной, начиная от самого края уступа, ввысь уходила древняя каменная лестница. Широкие ступени, высеченные из того же темного камня, что и уступ, поднимались под крутым углом, теряясь в тусклом мареве где-то высоко над головой.

Но не сама лестница привлекла внимание Джино. Каждая ее ступень была покрыта сложными, замысловатыми рунами. Они светились тусклым, внутренним светом, пульсируя в медленном, едва заметном ритме. Эти символы были незнакомы, совершенно не похожи на те, что он изучал в Луноцвете или видел на стенах зала наследия мгновение назад. Они казались еще древнее, сложнее, несли в себе ощущение скрытой мощи и опасности.

Взгляд Джино скользнул от уходящих ввысь ступеней к основанию лестницы. Там, сбоку от первой ступени, его внимание привлек плоский прямоугольный камень, вросший в уступ. Он подошел ближе.

На поверхности камня виднелись вырезанные символы, такого же стиля как на стелле в центре зала только бронзового цвета. Джино пробежался по ним глазами.

*Первое испытание: Лестница Отрицания.*

Ниже шли правила, высеченные с лаконичной четкостью:

_1. Ступив на лестницу, можно идти только вперед.

_2. Нельзя оглядываться назад._

_3. Нельзя останавливаться._

Заметка о пути практика и три коротких, недвусмысленных указания. Джино поднял голову, снова посмотрев вверх, на бесконечную череду ступеней, тающих в далекой выси.

Только вперед. Не оглядываться. Не останавливаться.

Правила казались странными в своей простоте, но в целом они выглядели логично. Ведь эта лестница была своеобразной метафорой на жизнь практика.

Путь культивации преисполнен бесконечных тяжестей, и лишь твердый сердцем сможет следовать по нему ровно и достичь возвышения.

Можно сказать это была базовая концепция, которую он понял за короткую жизнь в Луноцвете. Ступень воздуха пройти легко, но дальнейший рост возможен только при преодолении. А иначе остановка на долгие годы вперед.

И поскольку начертатели были культиваторами, они тоже следовали этому пути. То есть первое испытание это всего лишь база.

Но достаточно ли одного понимания для его прохождения? Лестница создана для того, чтобы доказать это действием, что видимо и сделали одиннадцать начертателей из прошлого.

А что произойдет, если он нарушит эти правила? Оглянется инстинктивно? Замедлит шаг от усталости?

Погибнет ли он за не прохождение испытания?

Каменная табличка не давала ответов, лишь устанавливала непреложные условия. Длина пути оставалась загадкой, конец лестницы — неизвестностью.

На губах Джино заиграла легкая улыбка. Он проделал этот путь не для того, чтобы отступить перед неизвестностью. Наследие Арктониуса, шанс приостановить действие рабской печати — все это ждало где-то там, наверху. Пути назад все равно не было — позади клубилась непроницаемая мгла.

Он сделал глубокий вдох, изгоняя минутное сомнение. Сосредоточился, отбросив лишние мысли. Есть только лестница и путь вверх.

Шаг на первую ступень. Холодный камень под подошвой ощущался твердым, реальным. Пульсация рун под ногами едва заметно усилилась. Джино поставил вторую ногу. Пути назад больше не было. Он начал подъем.

Шаг. Еще шаг. Ступень за ступенью, вверх, в неизвестность. Почти сразу он почувствовал легкое сопротивление, словно шел против слабого ветра или продирался сквозь тончайшую паутину. С каждым новым шагом это ощущение усиливалось. Невидимые нити цеплялись за одежду, за кожу, тянули назад, к пропасти.

Джино нахмурился под платком. Что за?..

Он попытался отмахнуться, но рука прошла сквозь пустоту. Никакой паутины не было. Тогда он выхватил меч и рубанул воздух перед собой. Лезвие, усиленное рунным словом «Проникающий импульс», со свистом рассекло лишь неподвижный, тяжелый воздух. Сопротивление не исчезло.