Дело леди Евы Гор (СИ) - Леви Кира

Король долго смотрел на печать. Затем его взгляд снова метнулся ко мне.

— Когда я на балу узнала его истинное имя, — продолжила я, — я сделала единственное, что оставалось мне по праву. Я потребовала возвращения долга. Я отказалась признавать его своим мужем, пока в его сердце есть другая женщина, и отказалась переступать порог его дома, пока меня там не захотят видеть.

Король резко поднялся. Его глаза, полные огня, встретились с моими.

— Это плевок в лицо не только тебе, но и всему роду Гровеноров, — его голос звучал низко и угрожающе. — Генерал может быть выдающимся военачальником, но если он так опрометчиво отнёсся к своему долгу перед семьёй, это вопрос, который я не намерен оставлять без ответа.

Я молчала. Это была моя победа!

Король медленно обошёл свой кабинет, затем снова повернулся ко мне:

— Ты требуешь дозволения действовать от моего имени в Марвеллене?

— Да, — кивнула я. — И не только потому, что имею на это право, но потому, что этот город нуждается в порядке. В Гильдии нужны люди, которым можно доверять. В ратуше — строгий контроль. А вдовы и бывшие военные должны получить защиту. Портовый город, который раньше привносил в казну хороший доход, обнищал так, что беременные вынуждены умирать в холодных хибарах без помощи и защиты.

Он усмехнулся, словно находя в моих словах определённую иронию.

— Ты ведёшь себя, как истинный Гровенор.

— Я им и являюсь.

— Ты больше Гровенор, чем был твой отец, — король грусно улыбнулся, вспоминая старшего брата. — Теперь я понимаю замысел Светлого отца, когда он вернул тебя из башни Мироздания.

Король кивнул, явно обдумывая что-то. Затем произнёс медленно, тщательно взвешивая слова:

— Твоё требование справедливо. Я дам тебе дозволение действовать от моего имени в Марвеллене. Более того… я собираюсь призвать к ответу твоего супруга. Если он не осознает последствий своих поступков, то я ему их объясню.

Я склонила голову.

— Благодарю вас, Ваше Величество. Но со своим супругом я разберусь сама. По приказу чувства не меняются. А если он не выкинет из сердца свою даму… Я всё ещё девственна. Через пять лет брак можно аннулировать.

И впервые за долгое время, несмотря на весь гнев и боль, я почувствовала, что всё сделала правильно.

Король прищурился, его губы дрогнули, будто он пытался сдержать ухмылку, но взгляд оставался напряжённым.

— Евангелина, ты ведь понимаешь, что такой шаг вызовет немалый скандал?

— Скандал уже случился, — пожала я плечами. — Генерал позаботился об этом. Но честь рода Гровеноров не должна страдать оттого.

Король молчал, пристально разглядывая меня. В его глазах промелькнуло что-то новое — уважение.

— Ты взрослеешь, — тихо произнёс он. — Делаешь правильные выводы, действуешь хладнокровно. Это хорошо.

Король отвернулся, подошёл к столу и провёл пальцами по краю, словно взвешивая все варианты.

— Пусть будет так, — наконец произнёс он. — Ты получишь королевское дозволение действовать на своё усмотрение в Марвеллене. Я дам указ, позволяющий тебе вести дела в городе от моего имени. Но если твой супруг попытается вернуть тебя…

Я выдержала его взгляд.

— Тогда он должен будет доказать, что хочет этого, — ответила я. — Без приказов. Без интриг.

Король кивнул. Он сел за стол и быстро написал указ, заверив его королевской печатью. Вызвал секретаря, тот сделал копию для меня и выдал королевский жетон, подтверждающий моё право вмешиваться в работу ратуши и всех гильдий.

— Хорошо. Иди, Евангелина. Тебя найдёт мой доверенный законник. И я отменяю своё решение о том, что ты не можешь посещать столицу. Делай, что до́лжна, и будь что будет.

Я сделала глубокий реверанс, прежде чем шагнуть обратно к магическому порталу.

Но, переступая порог, я всё же услышала, как король тихо добавил:

— Посмотрим, кто из вас окажется упрямее.

Кажется, теперь весь королевский двор будет следить за нашим противостоянием с милордом Рейвеном Гровенором!

Глава 40. Первый приказ

Возвращаясь в кабинет Гильдейского мастера, я сжимала жетон королевского ревизора в кулаке. А в груди билось ликование — восторг от победы! Мои слова достигли цели! Король увидел во мне не просто женщину, а силу, с которой стоит считаться.

И, главное, я совсем не испытывала страха перед новым делом, только решимость. Сделано слишком многое, чтобы теперь колебаться.

План в голове складывался сам собой.

Плотное общение с налоговой инспекцией и пенсионным фондом на Земле всё же оставило свой след. Я слишком хорошо знала, как чиновники скрывают доходы за липовыми отчетами, как по странным, на первый взгляд, деталям можно вывести коррупционера на чистую воду. Я знала, что нужно проверять не только официальные бумаги, но и личные траты, внезапные «подарки» дальним родственникам, неожиданные приобретения недвижимости и товаров, которые явно не по карману чиновнику с его жалованием. И, что самое главное, я знала, как сделать так, чтобы у чинуш не было шанса замести следы.

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

Время приступать к работе.

На груди сиял новый знак моего статуса — жетон королевского ревизора, закреплённый лёгким движением руки. Жетон весил совсем немного, но какой же он имел вес!

Приоткрыв дверь в кабинет Гильдейского мастера, я позвала господина Валентайна. Он вскочил со стула приёмной, взгляд его метнулся к жетону на моей груди, и на мгновение в его глазах мелькнула смесь растерянности и восхищения. Уж он-то понимал, какую силу дал мне король.

Стоило господину Валентайну пройти в свой кабинет, как я молча протянула ему королевский указ.

— Миледи Гровенор… — он замялся, пробегаясь глазами по строкам документа. — Король действительно наделил вас… такой властью?

— Вы же читаете королевский указ, господин Валентайн. Заверенный по всем правилам, — я спокойно сложила руки на груди, наблюдая за его реакцией. — Думаю, сомневаться в его подлинности не стоит.

Он сглотнул и быстро поклонился.

— Разумеется, миледи.

— Тогда прошу вас относиться к моему присутствию в ратуше как к части рабочего процесса. Я здесь не для того, чтобы усложнять вам жизнь, а чтобы помочь разобраться в беспорядке.

Я не давала ему времени осмыслить сказанное.

— Первое распоряжение: к завтрашнему дню для меня должен быть подготовлен кабинет для работы.

Люциан кивнул, но по выражению его лица я видела, что мысль о женщине, ведущей дела в ратуше, выбивала его из привычной картины мира. Однако он был достаточно умён, чтобы не возражать.

— Второе. Срочно собрать всех сотрудников в зал для совещания.

Гильдейский мастер моргнул, но тут же вызвал секретаря и отдал приказ.

Через несколько минут мы вошли в зал, который напоминал небольшой амфитеатр с рядами сидений, спускающихся к центральной площадке. Здесь всё предназначалось для официальных собраний и отчётов. Я увидела, что за кафедрой установлена грифельная доска — и я не замедлила использовать её по назначению.

В зале уже сидели сотрудники ратуши, но при моём появлении шум стих, разговоры замерли. Люди смотрели на меня с настороженностью, некоторые — с плохо скрываемым раздражением. Я ощущала это даже через толщу воздуха.

Люциан, откашлявшись, вышел вперёд и торжественно зачитал указ.

Как только последние слова сорвались с его губ, в зале поднялся глухой ропот. Кто-то явно был недоволен происходящим, а кто-то выглядел растерянным.

Я не стала ждать, пока возмущение перерастёт в нечто большее. Просто подняла руку, и по моим пальцам пробежало пламя, мягкое, послушное.

Мгновенно наступила тишина.

Я медленно опустила ладонь.

— Верность короне. Честность перед народом. Ответственность за деяния, — произнесла я торжественно, выводя каждое слово на доске чёткими, уверенными движениями. Грифель не дрожал в моей руке — я знала, что говорю, и знала, зачем пришла. Уж перед аудиторией я умела выступать. Вот и учительский опыт пригодился.