Наследник пепла. Книга X (СИ) - Дубов Дмитрий

Вот только синий щит, выросший перед ней, не дал этого сделать. Это даже был не щит, это была целая стена, загораживающая как девушку, так и расположившуюся за ней крепость.

Затем две стены столкнулись и разошлись. А между ними осталось два потока силы: один окрашен в цвета безумия Бельзияра, второй — в цвета силы этого мира, который стремился очиститься.

И эти два этих сгустка столкнулись, пытаясь пересилить друг друга. Это чем-то напоминало одновременно и ментальный армрестлинг, и перетягивание каната, в котором практически сразу определился лидер.

Всё же Максвелл был значительно сильнее и опытнее. Он прожил на этом свете достаточно. И вот теперь он теснил и давил Мирославу. А в какой-то момент ему даже удалось набросить ей на шею аркан из струящейся алой энергии, пропитанной дрянью Бельзияра.

Когда Мира поняла, что ей банально не хватает воздуха, чтобы вдохнуть, она закрыла глаза, собралась и сконцентрировалась. Плевать на то, что дыхательное горло пережато, она продержится некоторое время.

И вот, задержав дыхание, она быстро-быстро начала отрисовывать вокруг себя руны, прямо в воздухе. Старания её не пропадали даром. Каждое движение: быстрое, точное и правильное, оставляло свой след.

Уже через несколько секунд всё пространство перед ней заполнили горящие синим пламенем знаки силы, которые усилили мощь Мирославы.

И вдруг вся пелена, защищавшая девушку и до того бледно-голубая, засияла таким концентрированным синим светом, что всем, кто смотрел на неё, резануло по глазам.

Алую удавку на шее Мирославы разорвало, а Максвелла просто оттолкнуло.

Он сделал несколько шагов назад, пытаясь удержать равновесие, а Мирослава в это время применила самый простой, но действенный и максимально усиленный конструкт: ментальный таран.

Максвелл не успел сориентироваться. И его ударило с такой силой, что он отлетел на несколько десятков метров к чёртовой матери. Когда он упал на мостовую площади, раздался треск. Причём раздался он практически в гробовой тишине.

И все, даже на парапете крепости, увидели, как череп Максвелла треснул ровно пополам между рогов, из него к небу поднялся тонкий алый дымок.

Мирослава в этот момент осознала, что стоит одна против огромной толпы кадавров. Она не собиралась бежать. Она была готова к решающей схватке.

А вот кадавры оказались к ней не готовы. Повинуясь какому-то приказу или инстинкту, они просто развернулись, и унеслись в обратную сторону. Причём целыми осталась лишь треть пришедших изначально. Остальные по частям оседали площадь.

Мира почувствовала, как её тело поднимается в воздух. Воздушная подушка подрагивала под её ногами.

«Дурак! Это твоя предельная дальность! Ножками бы дошла», — передала она по мыслесвязи Муратову.

«Не одни вы напитались силой этого мира, — послышался спокойный ответ от названного брата. — И если бы тебя не забрал я, то к тебе бы пошёл Костя. А у меня такой грузоподъёмности нет».

Ещё некоторое время после того, как Виктор растворился, Горислава сидела в кресле, не в силах даже вздохнуть. Какое-то оцепенение от ужаса происходящего овладело всем её существом. Только спустя долгую минуту она нашла в себе силы, повернулась к дочери, а та посмотрела на неё расширенными от страха глазами.

— Ты тоже это видела? — прошептала Горислава.

— Да, мама, — ответила Ада. — Витя в беде.

И вот тут Горислава вмиг стряхнула с себя всё, что мешало ей двигаться, подскочила с кресла, бросила маленькую одежонку куда-то на стоящий у стены стул и рванулась к гардеробу.

— Ада, мы сейчас же едем на капище!

Ада, всё понимая, ни слова не говоря, тоже оделась, и буквально через считанные минуты они уже были возле телепорта. Затем перенеслись в Горный и ошарашенно уставились на лошадей, которых привели с собой Борис и Дмитрий.

— Вы как здесь?.. — Горислава глазам своим не верила. Она знала, что муж и сын должны были дежурить на Стене. Но вместо этого они ждали их у телепортационной площадки с оседланными лошадьми.

— Он к вам тоже приходил? — без каких-либо объяснений спросил Борис у Гориславы. — Вы же на капище сейчас?

— Да, — коротко ответила она сразу на оба вопроса. Муж слишком хорошо её знал и понимал, что она никогда бы не стала сидеть сложа руки, если кому-либо из их семьи угрожала опасность. А помочь ей могло только капище.

— Мы можем чем-то ему помочь? — указала супруг на себя с сыном.

— Только молиться, — едва ли не шёпотом ответила женщина.

— Хорошо. Тогда мы с вами, — ответил на это Борис и кивнул Дмитрию.

— У вас же нет огня родовичей, — всплеснула руками Горислава.

— Да какая разница, — ответил на это её старший сын. — Во мне есть кровь родовичей. И в отце тоже. Мы всё равно его семья. И мы готовы молиться кому угодно, лишь бы ему помочь.

Бешеная скачка по городу и за его пределами вызывала у прохожих оторопь. Тохарские скакуны практически не сменили ипостась на демоническую, неся своих всадников к ближайшему капищу.

Ада, вцепившись пальцами в гриву коню, сглатывала слёзы бессильной злости и ярости. Она понимала: всё идёт не так, как должно быть.

«Он не мог спасти нас всех, чтобы вот так умереть! Не мог!»

«Держись, — практически читая мысли дочери, обращалась к сыну Горислава. — Ты только держись. Мы поможем!»

Они все вчетвером подошли к капищу Ады и склонились перед ним, взявшись за руки.

— Мам… давай ты… — сквозь слёзы попросила Ада, — я не подберу нужных слов… Ты сможешь, а мы будем с тобой.

Горислава, чувствуя невероятное единение со своей семьёй, такого, о котором она и помыслить не могла, через капище обратилась напрямую к Матери Сырой Земле:

— Помоги, матушка, — просила она. — Как ты заботишься о своих сыновьях, помоги мне позаботиться о своём. Мой сын Виктор — где-то там, на дальних рубежах, возможно даже не в этом мире, но он сын мой, кровь от крови моей, плоть от плоти моей. В то же время, имеющий в сердце веру, а в теле силу родовичей, защищает, в том числе и родную землю, и всех своих близких от дряни и скверны, которая пробилась в наш мир и вот уже долгие годы терзает его.

Горислава сглотнула, словно давая себе несколько секунд для того, чтобы подобрать слова, но дальше они полились потоком.

— И пусть он сейчас не здесь, пусть в другом мире, но он защищает и тебя, Мать Сыра Земля. Я прошу: помоги ему. Помоги ему выстоять, выдержать. Дай ему дополнительных сил, как настоящему воину, который воюет не ради крови, не ради наживы, не ради власти. Нет. Он воюет ради защиты людей. Он — истинный воин, который воюет ради выживания своего народа и своего мира. И сейчас в той войне он стоит один на один с невероятной силой, которая куда мощнее его.

И тут женщина ощутила, что позади неё начала скапливаться невидимая мощь, нечто невидимое и невообразимое.

— Помоги нам встать с ним плечо к плечу. Мы — его род. Мы — его семья. Мы с ним одной крови. В наших жилах течёт один огонь. Помоги всем поколениям наших предков встать за его спиной. И если вдруг у него не хватит сил, если вдруг где-то закончится ресурс, мы отдадим свои силы, мы поделимся с ним своей кровью, мы вольём в него свой огонь. Помоги нам встать за спиной нашего великого воина и влить в него дополнительные силы.

Горислава молилась истово, позабыв обо всём на свете. Перед ней стоял только образ сына, боровшегося с чем-то невообразимым. И их собственные силы, стремящиеся помочь ему, поддержать Виктора. Она надеялась, что её голос постепенно достигает глубин, доходит до слуха Матери Сырой Земли.

А затем она услышала, как в её голос постепенно вплетаются голоса её дочери, мужа, сына. Но даже это было не всё. Она услышала, что вместе с этим есть и другие голоса, просящие за Виктора.

Абсолютно точно из них она смогла определить только голос деда Креслава. Но были и другие. Затем она поняла, что весь род Рароговых встаёт за её спиной и просит за Виктора.

И точно так же, невидимой тенью, невообразимым строем предков за спиной её мужа вставали предки по тохарской линии. И, чувствуя всю эту неимоверную поддержку, она молилась ещё неистовее.