Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель

За всем этими треволнениями я и не заметила, что от Алексея Порываева известий вот уже второй день нет.

Глава 53

Алексей Порываев

С тех пор как отвёз Фаину к доходному дому, Алексей поехал домой. Дом его что в Москве, что в Петербурге располагался в самой фешенебельной части города.

И, если в Москве дом располагался на Остоженке, то в Петербурге дом Порываева был на Васильевском острове, среди тех, кто мог себе позволить купить дом среди особняков, каждый из которых обладал своим «лицом», и кому-то даже казалось, что и характером.

Матушка уже ждала его, лицо её было серьёзное, и Алексей понял, что не просто так она из Москвы семьсот вёрст проехала.

— Ну что, Алёша, повстречался со своим деловым партнёром? — спросила Агриппина Александровна.

— Да, матушка, повстречался, — Алексей знал куда Агриппина Александровна клонит, но не стал отказывать ей в удовольствии провести «беседу с сыном».

— Ну а теперь-то, для матери у тебя время найдётся? — добавила она с лёгким укором.

Алексей точно знал, что его матушка никогда не стеснялась прибегать к манипуляциям, но ей это прощалось, потому как всё, что она ни делала, она делала исключительно ради него. Да и всегда была на его стороне.

Вот и сейчас в голове Алексея мелькнула мысль, что может, хватит уже мечтать о несбыточном, пора бы и остепениться. Вон, у всех друзей уже по трое-четверо детей, а он всё прожекты строит.

Отужинав с матушкой, сели пить чай. Агриппина Александровна внимательно посмотрела на сына и произнесла:

— Ты, Алёша, уж коли решил, так, может, доведёшь дело до конца?

Алексей покачал головой.

— Да нет, матушка, что же я решил-то? Я ж правду тебе сказал, Фаина Андреевна Стрешнева действительно мой деловой партнёр. Благодаря ей землю получил, и теперь буду подавать заявку на поставщика двора Его Императорского Величества. Совладельцем у меня дворянка числится, так что право имею.

— Значит, если приведу к тебе невесту знакомиться, не убежишь опять? — с прищуром уточнила матушка.

Алексей помрачнел. Он терпеть не мог такие разговоры, но матери нужно было ответить. Да и сам он уже почти решился, что надо посмотреть хотя бы на невесту, которую ему предлагала мать.

— Согласный я, матушка. Не убегу, — тихо сказал Алексей.

— Пойми, Алёша, — заговорила Агриппина Александровна мягко, — никто тебя не неволит, не обязывает, сразу с обеда в храм не потащат, посмотришь, поговоришь, пообщаешься. Помню же я, как дочка купца Елисеева тебе приглянулась, а что не сошлись, так всякое бывает.

Мать положила руку на руку Алексея и добавила:

— Может, оно и правильно с осторожностью подходить, потому как на всю жизнь ведь выбираешь.

Алексей улыбнулся.

Голос матушки стал деловым.

— Тогда на ближайшую субботу ничего не занимай, — велела она, — в гости пойдём.

Алексей вздохнул, но внутренне обрадовался, до субботы было ещё несколько дней. Однако для себя он твёрдо решил, что эти дни с Фаиной Андреевной видеться не станет. Иначе слова своего перед матерью не сдержит. А ну как Фаина Андреевна ему чего-нибудь скажет в субботу сделать…, и Алексей знал, что сделает, всё сделает, что она попросит.

Знал, и всё ещё сомневался.

***

Фаина

С утра так и не пришло никакого письма от похитителей. Я уже несколько раз посылала Тихона к хозяйке узнать, не было ли посыльных.

— Не волнуйтесь, всех к вам сразу пропущу, — уверила меня Варвара Капитоновна, когда я, уже не выдержав, сама к ней пошла.

— Да они могут и не пойти, — вздохнула я, — но вы, если вдруг принесут письмо, сразу, не задерживая, мне его отдайте.

— Не волнуйтесь вы так, Фаина Андреевна, — сказала хозяйка, а потом подозрительно на меня посмотрела и спросила:

— А где же племянница-то ваша? Что-то не видно сегодня ни её, ни нянечку.

Я поджала губы и не ответила любопытной владелице доходного дома.

— Варвара Капитоновна, мы с вами договорились? — напомнила я, глядя ей в глаза.

Теперь настала её очередь поджать губы, вероятно, из-за того, что я проигнорировала её вопрос.

— Договорились, Фаина Андреевна, — сухо ответила она.

— Вот и ладненько, — улыбнулась я, — а я пойду, мне собираться надо, сегодня пригласили во дворец.

Зачем я это сказала, не знаю, вроде бы тщеславием никогда не отличалась, но так приятно стало видеть, как у Варвары Капитоновны «отвисла челюсть». Лицо женщины выразило крайнюю степень удивления, и мне показалось, что она даже дар речи потеряла. Сразу стало спокойнее, теперь она уж точно сразу доложит, если вдруг принесут письмо от похитителей.

И Анфиса Васильевна с утра не приехала с вещами. Тихон, отправленный узнать, что там в больнице, вернулся и сообщил:

— Анфиса Васильевна пока ещё проживает на территории больницы. Ей разрешили собрать вещи без спешки. Просила извинить, говорит, обжилась там, пока всё отсортируешь, сразу и не уедешь.

Я подумала, что резонно. Зачем пожилую женщину торопить? Действительно, столько лет жила при больнице, наверняка не так-то просто сразу всё собрать и перевезти.

«А у меня, когда я выписывалась, то один сундук был,» — пришла в голову грустная мысль.

Тихон также сообщил:

— Митрофан в себя приходил, но потом снова заснул. Я не застал его в сознании. Доктор сказал, что раз пришёл в себя, то значит, дело движется. Но наблюдать ещё нужно.

Где-то к середине дня я начала собираться к императорскому ужину. Надевать платье и изображать, что оно «высокое», потому что с этим ожиданием письма, я, конечно, же не съездила к Евдокии Жировой и не посоветовалась. Настроения не было никакого.

С одной стороны, казалось, вот сейчас зайду к императору, расскажу всё, да в ноги упаду, скажу: «Спасите, готова всё отдать, только помогите вернуть племянницу живой и здоровой». А с другой, а ну как всё испорчу?

Может, это и неправильно, может, мне надо было сразу идти к Аркадию Никифоровичу. Но что-то внутри подсказывало, что не надо. Я же не знала, кто за всем этим стоит. А вдруг это вообще глава Главного управления сыска?

Вот так и пойдёшь к Аркадию Никифоровичу, а тот к бывшим коллегам в полицию, и «тот, кто в тени» сразу обо всём узнает. Ещё и это странное письмо от Валентины Егоровны: «Мужу не доверяйте».

И вдруг меня как холодной водой окатило. А что, если Вышинский и есть тот, кто за всем стоит?

Ведь не просто же так приезжал он в Екатеринбург. И сам по себе он какой-то неприятный. Высокий, худой, с желчным лицом. Я вспомнила Валентину Егоровну, тихую и молчаливую, вдвое, если не втрое, моложе него. Вспомнила, какая она мне впервые показалась грустная, словно замученная.

Может, конечно, болезнь у неё, а может и супруг с ней как-то плохо обращается.

Мне стало страшно, тем более что выход у меня оставался, по сути, один.

Время до ужина во дворце, как ни тянулось в ожидании письма от похитителей, всё равно пролетело. И, вот, как только мне выезжать, письмо, конечно же, принесли.

Я взяла его с собой, села в карету, и подумала, что по дороге прочитаю. Короткая, чуть длиннее, чем первая, записка тоже была отпечатана на механической машинке на хорошей плотной бумаге:

«Фаина Андреевна,

рассчитываем на ваше благоразумие. Завтра в полдень, надлежит вам явиться в здание Коллегии Канцелярий, что на Университетской набережной, подъезд номер два. Там вас будет ожидать нотариус с подготовленными бумагами. В его присутствии вам необходимо будет подписать документы, подтверждающие, что вы добровольно и без принуждения передаёте землю. Нотариус обязан спросить вас, добровольно ли вы это делаете, и вы должны будете ответить утвердительно. Только после этого вам будет возвращена ваша племянница.»

— Ну что ж, — подумала я, — времени мне похитители почти не дали, но половина суток у меня есть

А карета моя уже въезжала на территорию Зимнего дворца.