Красная дорама 3 (СИ) - Кащеев Денис

Напарник напарником, а заговорил я об ином:

— У Джу Мун Хи есть младшая двоюродная сестра, девочка-подросток. Зовут Нам Хи Рен. Мы с ней неплохо ладили — и это многим известно. Если меня ищут, могут попытаться достать через нее. Надо бы Хи Рен тоже спрятать.

— Уже сделано, — кивнул мой собеседник.

Вот как? Ну что ж, отлично.

— И еще. У следователя Мина в моем деле были показания Пак Су Бин, Ким До Юна и Рю На Ён — сотрудников концерна Пэктусан. В мою пользу показания. Но с чьей-то пометкой: проработать уже их самих — Пак, Кима и Рю. Нужно вывести этих троих из-под удара.

— Ваше дело мы изъяли — неофициально, понятно, — пожал плечами майор. — Не думаю, чтобы в Кукка анчжон повисон остались копии материалов… Но задачу я понял. Товарищей защитим. Что-то еще?

— Ким Чан Ми. Помню: вы сказали, что она в безопасности. Но безопасность безопасности рознь! Чан Ми — первая, через кого меня станут искать!

Прежде чем заговорить, Хан приподнял руку и бросил взгляд на часы на запястье.

— 9:57, — вместо ответа на вопрос сообщил он мне, что там увидел — и поднялся со стула. — По плану, в десять у вас процедура. Вот-вот подойдет мансин, которая вами занимается. Так что оставляю вас пока, — он шагнул к выходу.

— Но что насчет Чан Ми⁈ — повысив голос и машинально дернувшись следом за собеседником, почти сел я в кровати.

Голова у меня тут же закружилась, и перед глазами все слегка поплыло.

— Сами ее сейчас обо всем спросите, — усмехнулся майор — и вышел.

И тут же — дверь за Ханом и закрыться не успела — порог бокса перешагнула Ким.

— Привет! — улыбнулась мне она — словно демон, проступая из застлавшего мой взор тумана.

— Привет! — выдохнул я, падая на подушку — но тут же непонимающе приподнялся с нее снова.

На девушке был красный чосонот — похожий на тот, что носила Катя Кан. А в руках Чан Ми держала прозрачный пакет с маленькими круглыми свечами.

Вместе с прощальными словами Хана это навело меня на странную догадку.

— Ты что — та мансин, что меня лечит? — непонимающе выговорил я.

Как такое возможно⁈

— Нет, конечно, — рассмеялась Ким, проходя. — Я только ассистирую, — она принялась расставлять по боксу свечи. — А всю работу делает мама.

— Мама? — окончательно запутался я.

— Доброе утро, товарищ Чон! — раздалось тут от двери. — Меня зовут Ким Со Ён. Как вы себя чувствуете?

Я обернулся на голос — и встретился взглядом с пожилой женщиной. Как и Чан Ми, одетой в чосонот, только не алых, а голубых тонов.

И раньше мне уже приходилось ее видеть — правда в куда менее броском наряде. Под окнами госпиталя, где тогда лежала… Получается, где тогда лежала ее дочь.

— Здравствуйте… — растерянно пробормотал я. — Вы — мансин?

— Не слишком сильная, — улыбнулась уголками губ Ким Со Ён. — Но кое-что умею.

— И это вы с самого начала… консультировали Чан Ми?

— Должен же был кто-то девочку просветить.

Ну и дела!..

Впрочем, подобная версия у меня, помнится, мимолетно проскакивала — когда Чан Ми выразилась в том смысле, что росла на глазах у своей таинственной мансин — но мысль эту я тогда толком не додумал, переключившись на что-то еще…

К тому же, теперь стало понятно и еще кое-что:

— И при этом вы работали на 35-ю Комнату… — не столько уже спросил, сколько констатировал я.

— Я сразу обещала дочери, что не выдам ее и вашу тайну, — верно поняла смысл моих слов женщина. — Нам — мансин, сотрудничающим с властями — дозволены профессиональные секреты. В определенных пределах. Правда о вас раскрылась, когда Чан Ми настояла на ваших поисках. Она уверяла, что вы живы — в 35-й поначалу считали иначе — и у нас потребовали объяснений этой ее убежденности. Пришлось их дать… А вот о том, что тонкий мир перед вами в долгу, я посторонним не рассказывала, — добавила она, лукаво мне при этом подмигнув.

— Зато вот прямо сейчас — рассказали, — кисло хмыкнул я.

— Здесь нет подслушивающей аппаратуры, — заявила на это Ким Со Ён. — Ее работа мешает нашим ритуалам. А наши ритуалы — ей. Каждый раз менять сгоревшие микрофоны на новые — 35-я разорится! А уж при нынешнем дефиците всего и вся…

Эту уверенность моей собеседницы в том, что боксу не «приделаны уши», я не вполне разделял, но, признаться, особо на сей счет и не переживал. Во-первых, смысл теперь таиться в мелочах? Снявши голову, по волосам не плачут! А во-вторых, и скрывать-то мне было, по сути, нечего.

— Да, собственно, и нет больше никакого долга, — буркнул я. — Если мы с вами об одном и том же, конечно… — сообразил: еще же ведь тема моего переселения в тело прежнего Чона может всплыть — а вот о ней, пожалуй, лучше все же не болтать! Но, похоже, про этот секрет Ким Со Ён и не прознала — иначе бы, наверное, упомянула… Сил не хватило? Или она просто не придала информации особого значения — типа, обычное дело для шаманов?

— О третьей неиспользованной услуге, — пояснила мансин, сведя все таким образом к этому — к некоторому моему облегчению.

— Увы, мне ее, кажется, вхолостую списали, — не преминул поведать я.

— Ну-ка, ну-ка? — нахмурилась Ким Со Ён, делая шаг к кровати. — Позвольте вашу руку, товарищ Чон, — требовательно протянула ко мне свою.

Теплые пальцы коснулись тыльной стороны моей ладони.

Несколько секунд мансин простояла молча.

— Да нет, услуга так и не погашена, — заявила затем.

— Странно, — заметил я. — Когда я звал демона — и в подземелье, и еще до этого, когда Чан Ми только рассказала мне о подвале — он не являлся…

«Полосатый! — безмолвно воскликнул затем. — Тут говорят, за тобой по-прежнему должок числится!»

«Тигрокрыс» не отозвался и теперь.

— В тот раз он и не мог к вам явиться, — пояснила мне между тем Ким Со Ён. — Мы, несколько мансин на службе 35-й Комнаты, провели особый ритуал, чтобы оградить место церемонии от воздействий из тонкого мира — накрыть его своего рода незримым куполом. Это — часть нашей работы по защите товарища Высшего Руководителя. Демон вас тогда попросту не слышал, а и услышал бы — не сумел бы пересечь границу миров и проникнуть в наш… Ну, так, по крайней мере, это должно работать. А вот почему демон не отзывается сейчас — действительно непонятно, — покачала она головой. — Призыв проходит — я это вижу — а отклика нет.

— О чем и говорю!

— Но услуга не погашена, — повторила моя собеседница. — Еще и четвертая за ней маячит — так называемая смертельная… Сделки с демонами, конечно, не совсем мой конек — это вообще довольно редкое явление — но тут все предельно очевидно…

— А что касается взаимоотношений с 35-й — мама за тебя перед ними поручилась! — вставила тут с другого конца бокса ремарку Чан Ми. — Все готово, госпожа наставница, — не дав мне возможности что-то на это ответить, продолжила она уже другим, официальным тоном — обращаясь к Ким Со Ён.

Расставленные девушкой свечи действительно уже горели, испуская тонкий, приятный аромат.

Поручилась, значит? Ну-ну…

— А разве ученица и наставница не должны носить чосонот одной и той же расцветки? — думая в этот момент несколько об ином, рассеянно спросил я.

— Обычно — именно так, — кивнула мансин. — Но мой рабочий оттенок — голубой. То есть слабый синий. Ключевое слово тут — «слабый». А в Чан Ми пока очень силен полученный от вас красный. Когда-нибудь она все же переоденется в голубое, но пока я не спешу ученицу ломать, насильно разрывая вашу с ней связь. Та может еще пригодиться.

— Из-за этой нашей связи у Чан Ми и перехватывало дыхание, когда я возносился сознанием? — пришел мне в голову новый вопрос.

— Да, но больше такого не повторится. Чан Ми научилась это контролировать. Там, на стройплощадке, вернувшись и не найдя ни вас, ни раненой девочки, она сумела самостоятельно воспроизвести данный эффект — и сама, без помощи проводника вознеслась к границам тонкого мира, — кажется, в голосе Ким Со Ён мелькнула нотка материнской гордости за успехи дочери. — Думаю, вышло у нее с перепугу, — усмехнулась она, явно пряча за этим выдавшие ее родительские чувства интонации, — но главное — результат! Как раз начали рассеиваться барьеры, установленные нашим защитным ритуалом — после отлета товарища Высшего Руководителя поддерживать их уже не имело смысла — и у Чан Ми получилось докричаться до меня через тонкий мир. Признаюсь: самой мне такое было бы не под силу — она у нас с вами очень талантливая!