– Причину её страха я знаю, – вздохнул Тиль, – высшая нечисть может принимать любой облик и приходить к жертвам во снах. Учитывая, что братец Мёртвой вьюги сильнейший менталист, ему не составило труда сделать эти кошмары невероятно реалистичными и…
– Годами мучить Латифу под видом тех, кто мог стать для неё спасением, – закончил за него Дамиан, - если ты прав, девушке будет очень сложно преодолеть страх.
– Но если она действительно хочет жить, она это сделает, – отрезала Таэль.
Жестко, но справедливо. Нам некогда уговаривать Латифу, ситуация критическая и слишком многие нуждаются в нашей помощи. Принцессе придётся показать характер и побороться за свою свободу.
– Возможно, я сумею помочь? – неожиданно предложил Олаф. – Полностью стереть страшные воспоминания вряд ли получится, но я могу ненадолго ослабить её страх.
– Нет, стихия почувствует любое ментальное воздействие и сочтёт его принуждением, – возразил Тиль.
– А если я не буду напрямую воздействовать на память и чувства? – не сдавался Олаф. – Существуют прекрасные методики, используемые для лечения ментальных расстройств у магов, переживших жуткие события. В таких случаях целитель выступает в роли проводника, помогая пациенту взглянуть на ситуацию под другим углом и не сорваться в пропасть собственных кошмаров.
– Может сработать, – кивнула Таэль, – но нужно тщательно взвесить риски и обсудить степень вмешательства.
– Для начала предлагаю поговорить с самой Латифой, – вклинился Аид, – вряд ли она сможет рассказать что-то полезное, Вьюга и её покойный братец наверняка перестраховались, но в любом случае принцесса должна знать, что мы на её стороне.
– Согласен, – кивнул Дамиан, – и нужно сразу уточнить, что брак тайный и временный. Ей будет проще побороть страх зная, что супруг не будет настаивать на консумации, а после она легко и без ущерба для репутации получит развод.
– А стихия не почует подвоха? – уточнила.
– Нет, договорные браки не редкость даже среди драконов, но для духов это не имеет значения. Важно лишь добровольное согласие обоих магов, – пояснил Аид.
Невольно вспомнилась наша с Олафом попытка спешно сочетаться браком. Мы оба были против и лишь оговорка о лёгком и быстром разводе примирила нас с этой аферой. Так что Дамиан прав, Латифе будет намного легче согласиться зная, что всё это лишь игра – часть сложнейшей шахматной партии против Мёртвой вьюги и её генерала.
– Кто будет говорить с Латифой? – уточнил Олаф. – Мне кажется, пока Титанам лучше не приближаться к ней…
– Я возьму это на себя, – перебила Таэль, – но не возражаю, если вы с Эстер присоединитесь.
– Да, так будет лучше, – кивнул Кристоф, – ты уже говорила с ней в образе Тау…
– В нём же наведаюсь и в этот раз, – закончила за него Таэль. – Но давайте пока вернёмся к Алисии, – шаманка вновь перевела взгляд на Олафа, – ты можешь прямо сейчас связаться с отцом? Нужно предупредить его, чтобы ни при каких обстоятельствах не выписывал девочку.
– Да, – напарник тут же достал коммуникатор и, набрав Томаса, поставил артефакт на громкую связь.
Старший Вэринга ответил моментально.
– Олаф, у тебя что-то срочное? Я очень занят, лазарет штурмуют родственники герцога и репортёры.
– Чего они хотят? – насторожился Олаф, и тут же добавил. – Да, дело очень срочное и сейчас тебя слышу не только я, но и Его темнейшее Величество - Кристоф Дангорра.
Об остальных он пока умолчал, чтобы не путать Томаса. Целитель и так закашлялся от удивления.
– Ваше Величество, – поздоровался Томас, – репортёры требуют подробностей. Кто-то пустил слух, что Алисия пострадала из-за генерала Тангарры. Якобы, он и его драконы случайно задели особняк герцога, когда жгли нечисть.
Тиль сдавленно зарычал, а на его висках и шее выступила ледовая чешуя. Дракон был в бешенстве, но быстро взял себя в руки.
– Надо же! – воскликнул Олаф. – А ведь вначале сам Алекс давил на то, что девочка с утра в лазарете!
– Эта версия официальная и я предоставил доказательства, – продолжил Томас, – нормальные газеты уже опубликовали опровержение и сообщили, что утром на Алисию напала стрыга. Но частные издания не сдаются и продолжают идти на абордаж лазарета!
М-да… кажется, попасть туда будет намного сложнее, чем мы думали…
– Король хотел, чтобы я провёл журналистов в палату и показал им девочку, – добавил Томас, – но мне удалось убедить его, что это худшее решение из возможных. Алисия ментально нестабильна, у неё начались жуткие кошмары и…
– Стоп! – в один голос воскликнули мы с Олафом.
– Авет! – добавила беззвучно, одними губами.
С помощью страшных сновидений кошмарник погружал жертв в глубокий транс, расшатывая связь души с телом и напитывая ауру ребенка своей магией, чтобы после было проще затянуть его в ловушку.
В случае с Алисией не исключены и обычные кошмары, но в такое совпадение верилось слабо. Авет не просто так отступил. Значит у Вьюги есть запасной план, не связанный с теневыми драконами и Тёмной звездой. А может… это и вовсе звенья одной цепи?
– Расскажи подробнее, – попросила Томаса, – Алисия помнит суть кошмаров?
– Нет. Я пытался расспросить её, но она только плачет и повторяет, что её кто-то зовет во тьму, – ответил целитель.
– Это всё? Ты больше ничего странного не замечал? – уточнила.
– Алисия жаловалась, что рядом постоянно играют на флейте, – немного подумав, добавил Томас, – хотя она единственный пациент на этаже и вокруг её палаты стоит полог тишины. Но возможно заклинание дало сбой, и она слышит звуки с улицы.
– Нет, дело в другом, – вздохнула.
Ответ целителя подтвердил наши опасения, авет переключился на девочку и теперь время шло на часы, если ни на минуты.
– Томас, разложи вокруг палаты обереги от нечисти, все, которые найдёшь, – попросила, прикидывая, сколько нам понадобится времени для подготовки более надежной защиты.
От авета спасала только моя Сила и заклинания Сестёр Тени, но учитывая, что Алисия не теневой дракон, за ней может прийти другая тварь. Лучше перестраховаться.
– И ни при каких обстоятельствах не выписывай девочку, – добавил Олаф.
– Это будет очень сложно, – вздохнул старший Вэринга, – родственники герцога пытаются взять лазарет штурмом. Только мать Алисии умоляет меня ещё понаблюдать за малышкой и постоянно твердит о каких-то предчувствиях. Мол, она видела пророческий сон и уверена, что дочери скоро станет хуже.
А вот это интересно! Неужели леди дэс Тьянни что–то знает? Или на самом деле сработало материнское чутьё?
– К слову, она тоже просила разложить в палате защитные обереги и даже принесла целую корзину можжевеловых мешочков, пучков полыни, бус из железных монет и рябины…
– Её обереги лучше не использовать, – предупредил Кристоф, – не факт, что женщина задумала дурное, но она может находиться под управлением. Если у вас есть свои амулеты…
– Есть, – ответил Томас, – я всё сделаю, но… может объясните наконец, в чём дело? Вы и мать настаиваете на продолжении лечения и дополнительной защите. Кузены Алекса требуют немедленно перевести Алисию на домашнее лечение. Такова воля и самого герцога…
– И как он умудрился выразить её из тюрьмы? – удивился Олаф.
– Алекс не в казематах, а под домашним арестом, – скрипнул зубами Тиль. – Он может передавать незапечатанные послания через стражу.
Услышав новый голос, Томас насторожился, я почувствовала это по его сбившемуся шумному дыханию. Но вслух целитель ничего не спросил.
– Мать в меньшинстве, и прав у неё намного меньше, чем у отца, – продолжил старший Вэринга, – но сегодня-завтра я ещё могу сослаться на приказ короля. Роберто запретил выписывать Алисию пока не улягутся слухи.
Хвала Живой Вьюге! Хоть какая-то польза от Его Величества. Пары дней нам должно хватить чтобы во всём разобраться и придумать, как уберечь девочку от нечисти.
– Томас, нам нужны отпечатки твоей ауры, – продолжила, с надеждой посмотрев на Кристофа.
