Двойник Короля 5 (СИ) - Скабер Артемий

— Как они умерли? Вы их убили? — поинтересовался, наблюдая, как перевёртыши с любопытством разглядывают свои новые тела в зеркале.

— Нет, — Псевдовероника покачала головой, присаживаясь на край кровати. — Всё вышло совсем иначе. Эти две трусливые дуры во время битвы настолько испугались за свои драгоценные жизни, что согнали всю охрану к комнате. Заставили людей выстроиться живым щитом, пока сами прятались внутри.

Её губы скривились в презрительной усмешке:

— Уже начали связывать простыни для побега через окно. Представляете? Бросить всё и сбежать! А ведь они должны были стать вашими жёнами, Павел Александрович. Ваши земли, особняк тоже принадлежали бы и им. Так аристократы не поступают.

— Мы в тот момент бились с Каперским, — подхватила Лжеелена, нервно теребя фату. — Пришлось использовать всю магию, чтобы монгол нас не заметил. Тогда бой прошёл бы иначе, и неизвестно, выиграли бы мы или нет.

— И тут раздались крики из особняка, — Вероника дёрнулась. — Огненная волна прошла сквозь стены, словно их не было. Мы бросились туда, но…

— Павел Александрович, — Елена опустила глаза, — мы знали, как важны для вас эти земли. Столько усилий, столько планов… Когда увидели их тела, они были ещё живы и излили свои души перед смертью. Решение пришло сразу же. Потом всё подтвердил глава рода Требухов, когда мы остались с ним наедине.

— А письмо? — я внимательно следил за их реакцией.

— Всё, что написано там, — чистая правда, — кивнула Вероника-Симона. — Мы действительно должны были уйти.

То, что я услышал дальше, больше походило на легенду или сказку. Оказывается, у монголов существует особая женщина. Они называют её каким-то сложным словом на своём языке, что-то вроде «матери» или «воспитательницы». Именно она создаёт перевёртышей, используя свою кровь, кровь монстров и древние ритуалы, о которых никто не знает.

Эта «мать» связана со всеми обращёнными особой связью, чем-то похожей на ту, которая у меня с паучками. Она чувствует их.

— Мы думали, что спрятались достаточно хорошо, — Елена поёжилась, — и она не станет лично искать двух беглянок. У неё же сотни таких, как мы…

— Но эта сука, — Вероника выплюнула слово с такой ненавистью, — решила поиграть в заботливую мамочку! Выследила нас и навела Батбаяра.

Клятва крови должна была разорвать эту связь, что и произошло. Но монгол подстраховался — добавил в свой эликсир что-то ещё, какую-то дрянь. Он и заявился сюда после того, как я не обменял сестёр на деньги и кристаллы. Почему-то уверенный, что сможет снова их подчинить.

— Мы хотели уйти, — прошептала Елена, — чтобы не подвергать вас опасности. Но, когда невесты умерли… Это был шанс. Единственный шанс остаться здесь, с вами, и помочь.

И теперь сёстры застряли в телах Зубаровой и Требуховой навсегда. Не просто сменили облик, а полностью слились с ними. Больше никаких превращений, это их единственная и окончательная форма, помимо тварей, в которых они могут обратиться.

— А ещё, — Елена подняла на меня глаза, полные какого-то странного восторга, — мы первые из нашего вида, кто вышли замуж за того, кому дали клятву крови.

— Никогда такого не было! — с гордостью добавила Вероника. — Теперь мы действительно ваши, Павел Александрович. По всем законам — и человеческим, и нашим.

— Рад за вас! — кивнул, поднимаясь. — На этом, пожалуй…

Меня остановили. То, что я услышал дальше, заставило усомниться в адекватности этого мира. Оказывается, у земельных аристократов до сих пор существует древний обычай подтверждения брака. Причём не просто формальность, а целый ритуал с освидетельствованием.

— Это пошло со времён первых родов, — пояснила Елена, и в её голосе звучала какая-то странная смесь смущения и удовольствия. — Тогда земли часто переходили через браки и предательства. Поэтому появился обычай.

— Вместе с представителем магистрата прибыла женщина, — подхватила Вероника, — которая должна подтвердить, — она замялась, — и сообщить об этом при свидетелях.

Я едва сдержался, чтобы не выругаться. Моя личная жизнь не должна никого касаться! А Жора… Этот старый интриган знал! Перевёртыши поделились с ним правдой.

* * *

Час спустя, когда я вышел из комнаты на улицу, меня встретил подвыпивший Требухов. С трудом подавил в себе желание придушить этого идиота, но «тесть», как выяснилось, уже публично объявил меня наследником и подписал бумаги.

Слуги старательно отводили глаза, делая вид, что не замечают моего мрачного настроения. Только Жора, собака сутулая, улыбался, словно кот, слопавший всех канареек в округе.

Что ж, земли того стоили. Да и какой нормальный мужик откажется от двух красавиц в постели? Но сам факт того, что пришлось подчиниться этим архаичным обычаям, злил неимоверно.

В голове уже складывался список реформ, которые я проведу, став императором. И отмена диких традиций будет в нём одним из первых пунктов. Хватит жить по законам, написанным в древние времена!

А пока… Пока у меня две жены-перевёртыша, огромные территории и куча проблем, которые нужно решать. Но это уже завтра.

В то время, когда все праздновали, я направился к домику Витаса. Мужики быстро восстановили его жилище после недавнего погрома.

Постучал. За дверью послышалось какое-то шебуршание.

— Господин? — Лейпниш распахнул дверь с таким удивлением на лице, словно к нему призрак пожаловал. — Я думал, вы…

— Настойку плесни, будь добр, — оборвал его, проходя внутрь.

Мы устроились друг напротив друга за небольшим столом. Молчали, а бутылка постепенно пустела. В какой-то момент к нам подключился Медведь. Этот крохобор, оказывается, хранил у себя целые залежи разных напитков — от самогона до заморских вин.

Перекочевали к нему. Фёдор, когда принял на грудь прилично, загорелся идеей помериться силой с Боровым. Мы с Витасом, естественно, поддержали это начинание. Прихватили ящик горячительного и двинулись к Красивому.

Наш импровизированный «мальчишник» продолжился в мастерской. Боров оценил идею Медведя. Сначала они развлекались — гнули подковы, словно те были из воска. Потом перешли на металлические прутья, а когда добрались до мечей, пришлось вмешаться. Ещё не хватало остаться без оружия из-за этих силачей.

Устроили армрестлинг. Фёдор проиграл и так расстроился, что полез в драку. Сначала я хотел их разнять, но потом махнул рукой — пусть выпускают пар.

И они его выпустили… Пришлось звать десяток мужиков, чтобы растащить этих бугаёв. Медведь в пылу схватки умудрился откусить Борову часть уха. А тот в ответ сломал ему руку, ногу и пытался открутить голову, как пробку от бутылки.

Надо отдать должное Фёдору, дрался он отменно. На роже Борова живого места не осталось, физиономия напоминала перезрелый помидор. И, что удивительно, очки мужика остались целы.

— Нужно их подлечить, — произнёс Витас, взглянув на побитых.

Мы всей толпой ввалились к алхимикам, притащив с собой недопитый ящик. Ребята как раз работали, но пришлось им прерваться. Странно, почему они не праздновали со всеми. Носильщики двух больших тел отпросились и покинули нас.

Ольга очень обрадовалась моему появлению, улыбка не сходила с её лица. Пока двух великанов отпаивали лечилками, мы с Витасом разлили остатки по ёмкостям.

Лампу развезло после половины стакана. Глаза парня поплыли, как масло на сковородке. Ноги заплетались в замысловатый морской узел, пока он пританцовывал.

— Госпо… дин, — икнул юный алхимик, когда присаживался за стол. — Вот хороший человек! Если бы не вы, так бы я и остался дураком. А теперь?..

Все уставились на рыженького. Повисла пауза: парень отключился прямо на полуслове.

— А теперь? — поинтересовался Витас у бесчувственного тела.

— Да! — внезапно распахнул глаза Лампа. — Теперь я алхимик. У меня есть друзья и уважение!

Это стало его лебединой песней. Рыжего уложили на сено, где он и захрапел с блаженной улыбкой на веснушчатом лице.