Мир без женщин (СИ) - Северная Елена

– Да, – он покаянно опустил голову, – я хочу, чтоб ты осталась здесь.

– Стала призраком?

– Энергия моего мира не поддерживает жизнь в физическом теле, только тонкие материи, тонкие энергии, – виноватая улыбка скользнула по резко очерченным губам.

Лицо бога озарило мечтательное выражение. Очередная конфета немного застряла в горле: я никогда не видела Эоса с такой стороны. Большая бабочка с яркими жёлто-красными крылышками, видимо, тоже решила приобщиться к кофейной релаксации: осторожно опустилась хозяину на плечо и застыла эполетом. Эос осторожно погладил бархатное крыло, бабочка чуть присела, крылышки её обмякли и теперь висели двумя тряпочками. Честное слово, могу поклясться, что она даже глаза прикрыла от удовольствия. Может, в прошлой жизни была кошкой? Тем временем, Эоса пробило на откровение:

– Создавая этот мир, я хотел покоя. Видишь ли, – он смутился, но пересилил себя и продолжил. – В академии демиургов я встречался с … Неважно. Я был страстно влюблён. Дарил дорогие подарки, нежно ухаживал, даже хотел просить разрешение на брак. Но … Она предпочла другого.

Эос замолчал, а я не торопила. Пусть выскажется. Нельзя держать боль в душе. Нужно переболеть и отпустить. Сейчас, по-видимому, эта боль достигла своего пика. Ещё немного и нарыв вскроется.

– Мне было здесь хорошо. Потом я стал собирать души зверей, птиц, вот даже фениксов забрал. Вылечил их израненные энергетические тела и поселил в долине. Там, – он кивнул вдаль, – за рощей начинается океан. Он так же населён, как ты называешь, призраками животных и рыб. И всё бы ничего, но чего-то не хватало. Я выстроил замок, поймал несколько душ в Безвременьи и теперь там живут и разумные. Да только как-то холодно. Вот ты пришла, и стало тепло.

Я слушала его, и не могла поймать ускользающую мысль. А это было важно. Важно для мира Эоса, для всех здесь живущих.

– А зачем тебе души разумных существ?

Просто спросила, чтоб поддержать разговор.

– Я думал, с ними мой мир заиграет красками, станет более живой, что ли.

Он откинулся на спинку стула и задумчиво мешал кофе ложечкой. Длинные пальцы слегка подрагивали.

– А … какие существа живут в замке?

– Люди, – просто ответил Эос. – Их души легче всего приживаются. Они ничем не связаны в Безвремении.

– А другие? – нетерпеливо продолжала докапываться до чего-то главного для меня.

– Другие? – он пожевал губами. – Двуипостасные связаны о второй сущностью, они ждут перерождения.

– А как они там «ждут»?

Ложечка замедлила движение.

– Ну … Просто. Летают, парят, – он помотал головой: – я никогда об этом не задумывался.

И тут моя бескровная многострадальная голова озарилась сумасшедшей мыслью:

– Слушай, получается, они просто болтаются в «нигде»?

Эос насторожился:

– Да-а-а, – протянул он, ещё ничего не понимая.

Та-да-а-м! Мысля сформировалась! И я озвучила свой билет домой:

– Так забери их себе сюда! Пусть ждут тут своей очереди! И тебе разнообразие, и им не надо будет болтаться как г… цветок в проруби!

Он поморщился и решительно отверг мою гениальную идею. А в том, что она именно гениальная, я нисколько не усомнилась. У них тут что-то вроде Нобелевской премии дают? А то мне как раз не хватает для собственного замка где-нибудь высоко в горах, чтоб никто не мог туда добраться. Буду жить в гордом одиночестве. Хотя – нет. У меня же семья. Я призадумалась на секунду и закатила глаза: дура я! Мы же крылатые! А Март порталы может открывать! Я уже в мыслях рисовала себе семейную идиллию, когда до ушей донеслось:

– Ария, мне здесь не нужны склоки и войны! Здесь процветает мир и гармония. Не хочу всё рушить! Не для того я создавал всё здесь своими руками!

– Блин, Эос, ну ты же можешь «прочитать» эти души, – начала я втолковывать ему, как маленькому. – Перемести сюда тех, кого сочтешь нужным. И всё. Делов то!

Бог даже про кофе забыл. Я прямо слышала, как у него в голове идет мыслительная деятельность. Скрипуче идет, надо сказать. Решила подтолкнуть:

– В моём прошлом мире существовали ад и рай. Ад – для грешников, рай – для праведников. Души, попадшие в рай, живут в мире и согласии в шикарных условиях, и ждут Страшного суда. А всякие … эм-м-м … пакостники попадают после смерти в ад. И там страдают за свои грехи. Тоже до Страшного суда.

Эос потёр ладонью подбородок и вперил в меня безумный взгляд:

– Ты хочешь, чтобы …

– Ну посмотри! – я обвела рукой живописный уголок, где мы наслаждались кофе. – Чем не рай? Тут так здорово! Заодно и мотивация будет у ныне живущих последить за своим образом жизни. Ведь у вас, вернее, в нашем ожерелье миров нет такого аналогичного мира?

– Нет. Мой – единственный, – он гордо вскинул подбородок.

– Так тебе само провидение шепчет! – обрадованно воскликнула я и потянулась за третьей чашкой.

Эос ушел в себя надолго. И по каким это он лабиринтам своего божественного разума шарится так долго? Я уже и четвёртую чашечку приговорила, и озаботилась ближайшими кустиками. Вот интересно мне, я же вроде как в коме, а естественные потребности организма присутствуют.

– А ведь ты права! – наконец вымолвило божество с лихорадочным блеском в глазах. – Только надо на Совете демиургов эту идею продвинуть.

– Ну вот и родили, – пробормотала я, а вслух куртуазно поинтересовалась: – А не пора ли мне пора?

М-да, задала я задачку мужику! Вон даже про меня красавицу и умницу забыл!

– А?

– Я хочу назад! У меня там друг, муж и … муж с детьми! – Я подскочила со стула и, не давая Эосу переключиться с обустройства собственного эксклюзивного рая, рявкнула: – Я понятно изъясняюсь!?

– А?

– Уважаемый, тебя насовсем переклинило? Мы будем вспоминать буквы алфавита по одной? Или какось поднатужимся и вернёмся на землю обетованную?

– А?

Точно заклинило. Это ж надо так вдохновиться, что разговорную речь начисто забыл!

Я упёрла руки в боки и приготовилась вытаскивать мужика из недр безумия, когда он сам благополучно оттуда выплыл и радостно оскалился:

– Я твой должник!

Ой зря он это сказал. Я ж припомню и должок стрясу, как налоговый инспектор пеню.

А Эос подобрал полы своего длинного белого балахона и поскакал горным козлом навстречу грандиозным переменам. Надо же, как мужика накрыло!

Блин. А как же я?

Глава 28.

Я долго гуляла в благородном одиночестве по берегу речушки. Иногда это самое благородство нарушали любопытные мордахи земноводных, которые нерешительно сверкали глазками-бусинками в надежде познакомиться поближе. М-да, мир непуганых. В нашем они уже совсем не благородно удирали бы от двуногих соседей. А здесь только огорчённо сопят, когда я проходила мимо и не уделяла им внимание.

Тихо, спокойно, далеко в небе птицы и фениксы играют в догонялки. Я присела на тёплую травку, оперлась спиной о шершавый ствол какого-то дерева и погрузилась в раздумья. И чего мне так везёт в последнее время? Настроение быстро стало скатываться в тартарары. А тут ещё и желудок вмешался.

– А не пора ли нам подкрепиться? – вякнул этот неунывающий орган ослабевшего организма.

Стало совсем грустно. Я же не козочка, чтоб травку жевать! Мне бы чего посущественнее.

Но за неимением лучшего я угостила желудок несколькими тонкими былинками. Авось не отравлюсь. Он протестующе булькнул и притих, перебирая угощение. Одумался и пинком вернул всё обратно.

Так. Значит, я тут и есть не могу. Последняя радость мрачно показала мне кукиш. Из глубин сознания выполз тощий юмор и принялся нудеть мантру «Жрать всякую гадость вредно, у нас достаточно внутренних запасов». Когда живот ощутимо свело от голода, в глазах замелькали чёрные мушки, голову слегка повело и некстати затошнило. Сроду от голода. Разозлившись, я стала придумывать синонимы к словосочетанию «Б …й Эос». На десятом или одиннадцатом всё вокруг разом померкло и меня понесло вверх.

Нирвана выплюнула меня неожиданно. Почему я сделала вывод, что нирвана? Потому, что ничего не болело. Даже тело задеревенело. Медленно открыла глаза и тупо воззрилась на нахохлившегося рейка. Он сидел на каком-то высоком шкафу в позе роденовского мыслителя и смотрел поверх моей головы невидящими очами, в которых запечатлелась великая скорбь всего еврейского народа. Я скосила глаза, осматриваясь. Шевелиться было страшно. Это сейчас мне хорошо – ничего не болит. Но я-то знаю подлость мироздания: стоит только дать понять, что вернулась в своё тело, как на это самое тело выльется ушат распирающей боли, заставляющей разум корчиться и стремиться обратно в небытие. Увиденное удивило: я лежала на кровати, вернее, скорее всего это была лечебная установка, так как между телом и поверхностью самой кровати явственно ощущалась упругая воздушная прослойка. Вокруг располагались два устройства, напоминающие компьютеры моей молодости – большие шкафы с мигающими лампочками. Из нескольких отверстий выходили прозрачные разноцветные трубки, которые заканчивались датчиками на присосках, и они, эти датчики, плотно расположились на лбу, кистях рук и ещё несколько – на теле. Далее пришло осознание, что лежу абсолютно голая, даже тряпочка на интимном месте отсутствовала.