Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана

Кстати, полицейский, который помогал Варду и остальным на мануфактуре, получил повышение и стал начальником полиции. Говорят, что уровень преступности резко упал. Видимо, в рядах старого руководства тоже все было не так гладко.

Полицейских, которые пошли в ту ночь на мануфактуру, всех наградили независимо от звания и должности. А вот всех пойманных преступников — отправили в подземелье, а разрешение на допрос выдали только Варду, Фридеру и Дрокуру, поскольку это дело касалось отношений между странами и требовало очень ответственного и тонкого подхода.

Всех культовцев, а еще Клотильду, долго допрашивали, прежде чем вынести обвинение. Их выслали в Эльвариам под конвоем людей Тардена, а там… Честно говоря, я не очень хотела знать их участь. Главное, что безнаказанными их не оставили.

— Ты готова? — приобнимая меня за плечи, спрашивает Вард. — Ты можешь не идти, если не хочешь.

Мотаю головой и накрываю его ладони своими, в то же время как будто обнимая себя. Руди делает над нами круг и садится на старые часы.

“Я бы не пошел. Она глупая и жестокая”, — вставляет он свою реплику.

— Не думаю, что это хорошая идея, отсидеться дома, — вздыхаю я, глядя на совенка, и поворачиваюсь к Варду, чтобы заглянуть в его лазурные глаза. — В конце концов, она сестра Марики. А Марика всю жизнь была рядом с ней и поддерживала.

— Вот именно, — кивает мой дракон. — Сестра Марики, но не твоя. Да и то, как она обошлась со своей сестрой…

— Нет, — перебиваю я. — Это важно, Вард. Идем.

В зал заседания мы с Руди входим одни из последних. Я сажусь почти на самый дальний ряд. Но Аурика замечает меня сразу же, как только ее вводят. И во взгляде ее нет ни капли раскаяния. Хотя чего я ждала?

Ее случай отличается от всех остальных арестованных: по факту ее не ввели в культ, поэтому на ней нет клятвы, потому допрашивать ее был вызван Ксаррен, еще один дракон. Тот, что умеет видеть истину в глазах. Одного взгляда ему достаточно, чтобы увидеть правду.

Он хоть чуть ниже Варда по росту и уже в плечах, все равно окутан непередаваемой аурой властности. Его глаза тоже синие, как и у Роуварда, однако намного темнее, и я ощущаю, что в их глубине таится такая опасность, от которой по спине бегут мурашки.

Придерживая меч у бедра, он усаживается сбоку от Варда, который выступает на суде в роли обвинителя.

— Вы знали, какая у вас магия? — задает Аурике первый вопрос Роувард.

Она сейчас как никогда выглядит простым нашкодившим ребенком. Но тем, у которого нет совести, нет осознанного понимания добра и зла, только собственный эгоизм, выкрученный на максимум.

— Не знала, как она называется, но умела ею пользоваться, — отвечает Аурика. — Было интересно видеть, как все завидуют, что животные ко мне ластятся. А потом я иногда этих животных стравливала между собой, когда мне было скучно.

Надо же… Похоже, об этой “прекрасной” стороне сестры Марика вообще не знала.

“Какая…”, — впервые слышу от Руди очень некрасивое ругательство. Но я с ним солидарна.

— То есть вы осознанно пошли на обман, когда ваша сестра предложила вам поменяться местами? — задает следующий вопрос Вард, хотя я вижу, что ему приходится прилагать усилия, чтобы оставаться хладнокровным.

— Конечно, — спокойно произносит Аурика. — Кому в здравом уме захочется быть рабыней… какого-то дракона!

Вот вроде она не имеет ко мне никакого отношения, но… почему же ее слова ощущаются ударом хлыста?

— Вашей сестре? — предполагает Вард.

— Она всегда была дурой, — пожимает плечами девушка. — Еще и меня учила тому же. Да если бы не я, она бы там и прожила всю жизнь серой мышкой. А сейчас смотрите, сидит в дорогущем платье, да еще и с мужиком!

Я сглатываю, чувствую, как сжимаются кулаки, и давлю в себе желание вскочить и вцепиться ногтями в лицо этой пигалице. Из-за нее Марика умерла! Да, она этого не знает, но вряд ли это всколыхнуло бы в ней хоть какую-то совесть.

Марика слишком ее оберегала. Да что там! Я сама предпочитала все это время оправдывать ее!

— То есть вы не считаете себя виновной в том, что подставили сестру?

— Нет, — коротко отрезает Аурика. — Если бы не она… Меня бы давно уже удочерили! За мной приезжала семья из столицы, но по закону же сестер нельзя разлучать. А эта простушка никому не нужна была! Вот они и уехали с другой девчонкой. Это должна была быть я! Марика испортила мне жизнь!

— И чтобы все исправить, вы пошли на сговор с… представителями запрещенного культа?

На лице Аурики не проскакивает ни грамма сожаления:

— Я не знала, что это какой-то культ, — говорит она. — Они же были попечителями нашего приюта. Приходили, иногда делали подарки. Конфеты, другие вкусности. Именно благодаря им у нас есть образование.

Да… Только вопрос, какое. Их пичкали ужасными историями про драконов и взращивали в ненависти.

— Господин Стейлз Уоррен появился тогда впервые, — продолжает Аурика. — Когда они искали девочку с “волшебным даром”, чтобы отдать дракону. Марика решила меня защитить. Но Уоррен все равно забрал меня, практически на следующий день после Марики. Вместе с мэром. Они купили мне платья, поселили в потрясающих апартаментах, я могла есть самые лучшие пирожные!

Кажется, Вард издает глухой рык. Я даже на мгновение переживаю, что Ригель не вытерпит… Но нет. Ярость отражается только во взгляде с вертикальным зрачком.

— И что они от вас хотели? — продолжается допрос.

— Сначала ничего, а потом… Потом я случайно выдала себя, и они поняли, что именно у меня ментальный дар, — чуть скривившись, отвечает Аурика. — Они стали более требовательными. Хотели проверить меня на соревнованиях, но там пошло что-то не так. Впрочем, это была вина Гриндорка, не моя.

— Вы так спокойно об этом говорите? — выгнув бровь спрашивает Вард. — Вы вообще не допускали мысли, что драконы не несут опасности Скольахии?

— Да какое мне дело до Скольахии? — удивляется Аурика. — Вы монстры! Вы себя хотя бы видели? Животные, как они есть. Жаль… что мне не хватило сил стравить вас. Это было бы интересно.

В зале наступает тишина. Вряд ли кто-то из присутствующих разделяет ее мнение хоть на грамм: именно драконы спасли город от пожара, который начали Аурика с Уорреном и собирались потом обвинить в этом Варда. Место было выбрано неслучайно — меньше чем в пяти домах располагался склад оружия и пороха. Жертв было бы очень много.

— И вы не отрицаете своей вины ни в одном из вменяемых вам преступлений? — уточняет Вард.

— Я… не считаю это преступлениями, — откровенно отвечает Аурика.

— Тогда… прошу позволить мне использовать свой Дар, — поднимается Ксаррен.

Судья кивает, и дракон подходит к девушке и просто ловит ее взгляд. Кажется, что ничего не происходит, но Аурика испуганно вскрикивает и замирает. На несколько секунд весь зал задерживает дыхание, а когда Ксаррен делает шаг назад, по рядам пробегает шепот.

— Глупость вместе с опасным даром тоже может быть приговором, — произносит Ксаррен.

Вард в заключительной речи говорит о том, что отсутствие надзора за ментальными магами может снова поставить под угрозу мир между странами. А попытки уничтожить этот дар, как явление, противоречит воле богов.

Поэтому магию Аурики запечатывают прямо там, в зале суда. Ее приговаривают к ссылке в Эльвариам в воспитательный монастырь.

Руди издает довольное “у-ху” и вылетает из зала. И я его понимаю, особенно после признаний Аурики в том, что она делала с животными.

Теперь сестру Марики ждут долгие годы уединения и тяжелого труда. Возможно, когда-нибудь кто-то сможет найти те слова, которые заставят ее иначе взглянуть на все ее действия и понять, что у нее был другой путь.

Вард обнимает меня, когда мы выходим из здания суда и останавливаемся на площадке перед ним. Сверху падают крупные хлопья снега, а мороз пощипывает щеки.

— Как ты? — спрашивает Вард.

Хотя я точно знаю, что его Дар позволяет ему чувствовать меня, Роувард выставил между нами щит, давая мне возможность без оглядки на него испытывать эмоции.