Невеста по объявлению (СИ) - Мун Лесана

- Это специально, чтобы воры открыть не смогли, - поясняет мне пожилая леди.

Я киваю и распахиваю шкатулку, готовая увидеть что угодно, но не то, что открывается моему взору.

- Что? Не поняла? Как? Где?

Я принимаюсь вертеть шкатулку, отодвигать обивку, не в силах поверить, что она пуста. Потом резко поворачиваюсь к бабушке, та стоит рядом совершенно спокойная, чем вынуждает меня задать вполне резонный вопрос:

- Вы знали, что там ничего нет?

- Знала, - кивает.

Чувствую, что мне не хватает воздуха. Какая-то совершенно глупая волна паники накрывает меня по самую шею. Я так надеялась на эти чертовы драгоценности, я так верила, я… Едрид-Мадрид!!

Со злостью отшвыриваю от себя пустую коробку, присаживаюсь, сжимая голову руками. Что теперь делать, как быть?

- Почему вы раньше не сказали, что там пусто? – спрашиваю у бабули, не особо надеясь на внятный ответ.

- А ты разве не знала? – отвечает мне вопросом на вопрос.

Поднимаю голову, встречаюсь с глазами пожилой леди. Они выглядят какими-то растерянными и словно мутноватыми.

- Наверное, забыла, - отвечаю.

- Ты же сама забрала все драгоценности и понесла их куда-то. Как раз накануне своей болезни, - добивает меня бабуля.

- Ясно… знать бы еще, зачем я это сделала…

Пожилая леди только разводит руками. Оно и понятно. Ей-то откуда знать. Громкий стук в дверь заставляет меня дернуться.

- Уже время? – спрашиваю.

- Еще целый час, но кто знает этих новых владельцев, - пожимает плечами бабуля.

Сжав зубы, распахиваю входную дверь настежь, готовая отстаивать наш последний час в доме до последнего. Но на крыльце стоит пожилой, кругленький дедуля. Он испуганно отскакивает от распахнувшейся двери, а потом, приподняв шляпу, здоровается:

- Ой, доброго дня, леди.

- Доброго? – смотрю на пришедшего, жду, что будет дальше.

- Я тут работаю на почте и вчера пришло письмо для вас, я решил его самолично привезти вам сегодня, потому что слышал, что вы собираетесь уезжать.

- Ну, не то, чтобы мы собирались уезжать, но да, покинем дом.

- Прошу вас, - почтальон протягивает мне конверт, запечатанный восковой печатью. – Ответ будет?

- Не знаю, для начала мне нужно его прочесть. Пройдите пока что в дом, пожалуйста, на улице не лето.

- О, да, вы правы, леди. Совершенно не лето, - посмеиваясь в седые усы, отвечает почтальон, заходя в дом и закрывая дверь. – В этом году обещают много снега. Возможно, даже бури. Будем молить светлые силы, чтобы не допустили такого. Я вот помню, шестьдесят лет назад…

- Простите, я отлучусь ненадолго, прочитаю письмо и вернусь, - перебиваю разговорчивого почтальона. Поговорить о погоде – это конечно отличное дело, но не тогда, когда через час вас придут выселять из дома.

Оставив почтальона на попечении бабули, отхожу к окну и вскрываю конверт. На секунду мне кажется, что я не знаю грамоты, но через мгновение, крючковатая вязь становится понятной и я могу прочесть послание.

Оказывается, у нас есть дядя. Не тот, случайно, который подставил отца? В общем, родственничек, прослышав, что у нас все плохо, предлагает приехать к нему. Обещает ни в чем не ущемлять, всячески помогать и так далее, заливается соловьем на полтора листа.

Но я как-то не верю во внезапно проснувшиеся родственные чувства, впрочем… если уж в приюте нам совсем будет невмоготу, то можно будет рассмотреть и вариант приезда к дяде. Также в конверте, кроме письма, я обнаруживаю билеты на поезд. На сегодня.

Возвращаюсь к семье и вижу, что почтальон еще не уехал.

- Скажите, почтенный, вы не могли бы сделать нам одолжение и довести нас всех, включая вещи, до вокзала?

- Конечно, - улыбается добрый дедуля. – Мне как раз по пути, грузите вещи.

Мы всей дружной компанией быстро загружаем то, что можем потом унести. И, вроде, управляемся быстро, но до приезда новых владельцев не успеваем. Встречаемся с ними на крыльце.

- Надо же, успели, - нагло усмехается дородный мужик, на руке которого висит, старательно надувая губки девушка гораздо моложе его. – Только сильно не спишите, я вон пригласил стража, чтобы он осмотрел ваши вещи и вас, мало ли, что вы там по карманам нагребли.

- Мы взяли только то, что принадлежит нам, - отвечаю. – И я не позволю обыскивать наши вещи просто потому, что вам так захотелось.

- Что ты слишком бойкая и наглая, как для недавно чуть не помершей! – новый владелец имения скидывает руку своей спутницы и наступает на меня.

- Приходится, иначе каждый норовит сожрать, - отвечаю, кивая своей семье, чтобы они садились в экипаж, потому что, судя по тому, как наливается краской рожа дородного, успокаиваться и дать нам добром уехать, он не собирается.

- Страж! Ты слышишь! Быстро осмотри экипаж, наверняка эта мелкая гадина выгребла все столовое серебро!

Страж, которого привез новый владелец имения, меланхолично осматривает нашу повозку, но подходить к ней не спешит.

- Ладно! Тогда я сам! И начну с этой девки!

И тянет ко мне руки. Вообще ненормальный? Похоть что ли обуяла, или жадность? Позади него стоит его спутница, широко открыв в удивлении глаза и рот, причем, это еще вопрос – что шире.

- Только троньте меня! – возражаю и отхожу поближе к экипажу.

- Ану иди сюда, сказал! – свекольнорожий владелец имения кидается ко мне, широко расставив лапы.

Ладно, сам напросился! Дожидаюсь, пока он подбегает максимально близко и быстро отступаю, не забыв сделать мужчине подножку. Поскольку, разбежался он неслабо, то и остановится не успевает. Несется на всех парах прямо в дерево.

- Ай!

Вся немалая тушка владельца имения влетает в ствол дерева, приложившись с такой силой, что снег, осевший на ветках, высыпается на мужчину. Весь, до последней снежинки, вызвав у страдальца визгливый вой. Ну а на случай, если ему и этого мало, сверху, прямо на голову, на манер шляпы, падает вчерашний дуршлаг.

Дзынь! Ор. Брань.

- Ну вы же хотели получить кухонную посуду? Получайте!

И с ехидным смешком запрыгиваю в экипаж. Положение у нас, прямо скажем, не завидное, но даже в нем есть место маленьким радостям.

Глава 6

- Дарьяна, а куда мы едем? – спрашивает Аника спустя полчаса трясучки в экипаже.

- На железнодорожный вокзал, - отвечаю. – Я планирую спросить в кассе, можно ли поменять билеты, которые нам прислал дядя, на другие.

- На какие? – спрашивает с любопытством Рован.

- На те, которые довезут нас в город, где приют, - объясняю свой план.

- Думаешь, в приюте нам будет лучше, чем у дяди? – с удивлением спрашивает девочка.

- Не знаю. Но что я точно знаю, так это то, что дядя наверняка будет считать себя вправе распоряжаться нашими судьбами. А мне бы не хотелось жить, подобно кукле на веревочке, которой управляет каждый желающий.

- Мне бы тоже так не хотелось, - подумав, соглашается Аника.

- Вот и хорошо. Значит, мы на правильном пути, - говорю с улыбкой, а про себя добавляю, - во всяком случае, я на это надеюсь.

Вчерашний мокрый снег за ночь замерз, превратившись в рытвины и колдобины на дороге, поэтому даже в экипаже на санях ехать совершенно не удобно. Нас иногда дергает из стороны в сторону и частенько потряхивает.

А потому, когда мы приезжаем на вокзал, я едва могу бороться с тошнотой, настолько меня укачало. Пока почтальон и дети выгружают наши баулы, я старательно и глубоко вдыхаю холодный зимний воздух.

Видя, что мне нехорошо, почтальон останавливает носильщика с тачкой и, не взирая на мои возражения, они в четыре руки быстро закидывают вещи на тележку.

- Я заплатил ему за то, чтобы он довез вас до самого вагона и помог загрузиться в купе, так что не волнуйтесь, - говорит мне тихонько добрый дедушка.

- Спасибо вам большое, - отвечаю. – Вы нам очень помогли.

- Леди негоже попадать в подобные испытания, для их нежных душ и тел – это слишком тяжело, - отвечает с улыбкой почтальон. – Мне жаль, что вы остались без мужчины-защитника и для меня было честью – заменить вам его, ибо вы и ваша бабушка – очень достойные дамы.