Невеста по объявлению (СИ) - Мун Лесана

- Еще раз благодарю. От всего сердца.

Душевно прощаемся с почтальоном, и он уходит. Мы же едем в здание вокзала. Высокое, двухэтажное, из камня и дерева, оно впечатляет. Внутри помещения ненамного, но все же теплее, поэтому мы находим укромное место в дальнем углу и лавку, решив побыть здесь. Пока дети с бабушкой и носильщиком болтают на разные отвлеченные темы, я спешно иду в кассу.

Но успеваю сделать всего пару шагов, когда меня хватает сухонькая ручка.

- Вот, возьми, - бабуля незаметно передает мне какой-то предмет в белом носовом платке.

- Что это? – спрашиваю удивленно.

- Моя брошь. И не вздумай возражать! Кассирша может и не поменять тебе билеты, а вот если ты дашь взятку – она будет любезнее.

- Почему не поменяет? Это же ее работа.

- Много причин придумает. Поздно обратилась и всякое такое. Бери! Не спорь, я лучше знаю.

Бабуля силой вкладывает мне в ладонь брошь и почти пихает в спину, чтобы шла вперед. Пожав плечами, иду к кассам. Долго выбираю к кому обратиться, чтобы не нарваться на очередное неприятное происшествие. Наконец, вижу в окошке молоденькую, бледненькую девушку. И обращаюсь к ней с просьбой поменять билеты.

Кассирша долго рассматривает предоставленные документы, потом выдает:

- Вы сможете доплатить? Я обменяю вам билеты, но это самые дешевые места, общий женский вагон. А туда, куда вы хотите – по цене дороже.

Ха! Дядя – молодец, не поскупился. Билеты в общий вагон. Просто класс! Дешевле, наверное, только в тамбуре. Но вот беда, женщинам и детям не продают. Все-таки правильно я делаю, что не к нему еду.

- У меня нет денег, - говорю, но тут же торопливо добавляю, - но есть брошь. Быть может, она вам настолько понравится, что вы сжалитесь и оформите мне билеты без доплаты?

Кассирша уже открывает рот, чтобы отказать, но я аккуратненько пропихиваю сквозь узкое отверстие в стекле платочек. Он раскрывается, щедро демонстрируя филигранно выполненную камею.

- Ах! – выдыхает девушка, не в силах отвести взгляд.

И я облегченно перевожу дыхание. Получу билеты!

С билетами в руках возвращаюсь к детям. Вагон нам опять дали общий, но хотя бы не на свободных местах ехать будем, а на своих личных, все вместе.

- Получилось поменять? – спрашивает Аника.

- Получилось, - киваю. – Поедем в Грентвиль.

- Тут прохладно, леди, - говорит носильщик – простой парень с румянцем во всю щеку и косой саженью в плечах. – Вам бы с детьми зайти в платный зал ожидания. Ваш поезд будет нескоро, ближе к ночи, а сегодня обещали похолодание.

- Спасибо вам за заботу, - отвечаю вполне искренне, - увы, у нас нет денег на платный зал ожидания. Но это ничего, мы тут в уголочке побудем, тут не дует. Обнимемся все вместе, чтобы теплее было. Кто хочет обниматься?

Дети тут же отзываются, прыгая вокруг меня, бабуля, кажется, задремала, сидя на лавке.

- Ну это не дело, - возражает носильщик и тут же говорит, - будьте здесь, я сейчас вернусь.

И уходит, оставив нас со своей тележкой, груженной вещами. Пожав плечами, принимаюсь развлекать детей, придумывая им разные игры. Пока дети заняты, им будет легче переносить ожидание. Носильщик возвращается, когда мы уставшие уселись на лавку и принялись по очереди называть все слова на «А».

- Пойдемте, - говорит, взявшись за тележку.

- Куда? – спрашиваю.

Мужчины в этом мире пока что показывали себя не лучшим образом, не считая почтальона, так что я не готова вот так сломя голову бежать за незнакомцем.

- Я договорился с начальником вокзала, вам разрешили побыть в платном зале ожидания.

- Подождите, - все равно не спешу идти. – С чего такая милость? Я же сказала, у нас нет денег, чтобы мы могли заплатить.

- Да, я понял. Но это нехорошо, когда женщины и дети мерзнут. Так быть не должно. Пойдемте.

И, не дожидаясь нас, носильщик идет вперед. Несколько секунд подумав, решаю все-таки воспользоваться предложением. Мы быстренько бежим вслед неожиданному благодетелю, я придерживаю бабулю под руку, чтобы она не поскользнулась на гладком каменном полу, отполированному множеством ног.

- Ах! – выдает Аника, когда мы заходим в зал ожидания.

- Да-а-а, - протяжно выдыхает пожилая леди и тут же устремляется к мягким креслам в дальнем углу. Нырнув в одно из них, как в облако, бабуля с блаженной улыбкой закрывает глаза и уже через мгновение оглашает зал богатырским храпом.

На этот звук оборачивается сидящая недалеко блондинка, демонстративно отодвигается и поджимает губы, поправляя один чемодан из огромной кучи его собратьев.

- Спасибо, - говорю носильщику.

- Да не за что, леди, - отмахивается мужчина, но я вижу, что он как-то исподтишка поглядывает на часы, стоящие возле стены.

- Вы куда-то опаздываете? – спрашиваю.

- Что? Нет. То есть да. – Мужчина смущенно теребит шапку в руках.

- Я могу вам чем-то помочь?

- Я… мне неудобно вас просить…

- Ой, ну что вы? После того, как вы нам помогли, я у вас в долгу. Говорите.

- У моей дочки сегодня день рождения. Я хотел уйти пораньше, купить ей куклу, о которой она всегда мечтала. Но я не могу бросить вас, так что придется ждать поезд. Я думал, вы на более раннем поедете…

- Скажите, а мы можем сами пользоваться вашей тележкой, а потом куда-то ее поставить? Чтобы вы завтра ее нашли?

- Правда? – лицо мужчины разглаживается, а в глазах появляется надежда. – Вы сделаете это?

- А почему нет, мне не сложно, - пожимаю плечами.

- Ох, вы даже не представляете, насколько вы меня выручили.

- Представляю, - улыбаюсь, - вы так же мне помогли буквально несколько минут назад.

Мы еще какое-то время рассыпаемся друг перед другом в любезностях, а потом носильщик уходит, но перед этим к нему подбегает Аника и что-то сует в руки. Мужчина стоит ко мне спиной, но я вижу, когда девочка уходит, он поднимает руку и вытирает лицо. Слезы?

- Что ты ему дала? – спрашиваю у младшей сестренки.

- Свою куклу. Я слышала, как он говорил о дочери. Думаю, его денег хватило бы только на тканевую игрушку. А моя – фарфоровая. В шелковом платье.

- Зачем ты отдала ее? – спрашиваю, потому что слышу в голосе ребенка слезы.

- Я уже взрослая, не играю с ней. А игрушки тогда счастливы, когда с ними играют. Моя Виола заслужила быть счастливой.

Повинуясь чувствам, обнимаю Анику, поглаживая ее спинку.

- Я так тобой горжусь, ты бы знала, - говорю ей.

Иногда и взрослым важно услышать эти слова, а уж детям – так и подавно. Чувствую, как детская спина под моими пальцами расслабляется, а ребенок прижимается ко мне сильнее.

- Я уже сказала, что поеду! Чего вам всем еще от меня надо?!

Громкие возмущенные крики заставляют меня поднять голову и посмотреть, кто там вопит. Оказалось – та самая блондинка, которую недавно так побеспокоил храп бабули. Перед ней навытяжку стоит мужчина, судя по форме одежды и поведению, слуга. Взрослый такой мужчина, убеленный сединами. А эта блондинка орет на него при всех.

- Уходи! Видеть тебя не желаю! Ни тебя, ни отца! Пусть даже не вздумает показываться на вокзале!

Слуга кланяется и уходит, а девушка внезапно прячет лицо в ладонях и заходится в рыданиях. Ничего себе, трагедия тут разыгрывается. Надо бы узнать, что происходит. Может, ей помощь нужна?

Набираю в стакан воды, стоящей в зале ожидания в кувшинах, и подхожу к девушке. Надеюсь, я не пожалею о своем поступке.

- Попейте воды, станет легче, - говорю.

Блондинка поднимает голову и секунду смотрит заплаканными глазами так, что мне кажется, сейчас швырнет этим стаканом в меня. Но вместо этого, она выхватывает из моих пальцев посуду и сделав большой глоток, внезапно выпаливает:

- Я не стану его невестой! Ни за что! Я Эвана люблю! А не этого…

И швыряет в мою сторону газету. С интересом разглядываю ее и вижу что-то вроде портрета мужчины. Широкоплечий, черные волосы небрежно взлохмачены, темные глаза горят. Хмурый и какой-то… опасный, что ли. А внизу объявление.