Танцы с бубном и принц в придачу - Красовская Марианна

Муська загорать не любила, у нее кожа белая, тонкая. Чуть что – сразу веснушки. И на солнце покрывалась красными пятнами-ожогами, которые потом чесались и облезали. А я же легко и красиво покрывалась ровным бронзовым загаром. Последнее лето выдалось неважным. В июне экзамены, в июле я работала в сувенирном ларьке по двенадцать часов в день, весь август лили дожди. Ни разу на пляж не выбрались, да что там – скорее уж заржавела, чем загорела. Зато теперь можно наверстать. Тем более что Шаардан вернется только к вечеру.

Я закатала штаны по самое некуда и скинула сорочку – из живого тут только птицы, бабочки и жужжащие над котелком мухи. Никто не увидит. Раскинула одеяло, упала на него, прикрыла глаза. Блаженство, настоящее блаженство! Я в раю.

– Прикройся, я пришел, – спустя некоторое время выдернул меня из нирваны хриплый голос Шаардана. Я распахнула глаза и села: он стоял надо мной и внимательно рассматривал все то, что я никак не собиралась ему демонстрировать. Судорожно укуталась в одеяло, вся напряглась, но он уже отвернулся и скинул на траву тигриную шкуру.

– Есть что пожрать? – привычный мужской вопрос вывел меня из ступора. Я вскочила, оправила шаровары и быстро натянула рубашку, посылая ему мысленно свое возмущение.

– Только поноса мне не желай, – фыркнул он, пытаясь умыться. – Засядем оба. Кстати, сегодня сделаю тебе отхожее место.

– Придурок, – проворчала я, вдруг расслабляясь. – Каша есть, будешь?

– С мясом?

– Конечно. И с сыром.

– Звучит сомнительно, но я голоден как тигр. Греть не надо, так съем.

– Ты быстро, – упрекнула я его. – Обещал только к вечеру.

– Так вышло. Меня ждали. Не пришлось никого звать.

Он обернулся. Краска с лица не смылась, только размазалась разноцветными пятнами. Да еще и рубаха вся испачкалась. У Шаардана теперь были зеленые губы и голубой нос. Смешной и такой живой. Не то что в тигриной шкуре! Даже его страшные глаза кажутся уже не источниками тьмы, а просто… темными.

– Все плохо? – улыбается он зелеными губами, и я невольно хихикаю.

– Ужасно просто.

– Нужно ехать к реке. Ты со мной?

– Ну конечно!

Ура, купаться! Все-таки – отпуск!

Шаардан лопал кашу с явным удовольствием. Ему понравилось. Я тоже немного поела, хотя была совсем не голодна. Потом он собрал грязные миски в мешок, прихватил из гэра сменную одежду и свистнул свою лошадь.

– Ее зовут Звезда, – сообщил мне. – Красивая, правда?

– Очень, – кивнула я. – Маленькая только.

– Это ферранская горная порода, они очень выносливы. Могут спать на снегу и питаться колючками. Ты умеешь ездить верхом?

– Нет, откуда?

– Не страшно. Звезда очень аккуратная и добрая. Она тебя не сбросит. Иди сюда, я помогу тебе залезть.

– А ты? – испуганно попятилась я.

Нет, лошадь, может быть, и выносливая, но неужели он хочет взгромоздиться на нее вдвоем? Жалко малышку!

– Я пешком. Тут не так уж и далеко, пара километров.

Последнюю фразу он произнес по-русски, и я немедленно осознала, что снова не заметила того, что разговор велся на чужом языке.

– Я выносливая, тоже могу пешком, – попыталась увильнуть от поездки верхом.

– Ты босиком, – возразил Шаардан. – Изранишь ноги.

Да, сам-то он был в рыжих остроносых туфлях из мягкой кожи. Мне они явно были бы велики. У него довольно большой размер ноги. Помнится, мне рассказывали, что по размеру обуви можно прикинуть величину мужского достоинства. Видимо, у Шаардана по мужской части все в порядке.

– Громко думаешь, – поморщился шаман, и у меня вспыхнули щеки. Черт, я же назвала его по имени! Конечно, он услышал! Надо же было так глупо спалиться! И все же – правда или нет?

– Никогда о таком не слышал. Но мои наложницы не жаловались.

Я прикусила губу и молча полезла на лошадь, даже не обратив внимания на то, что он поддерживает меня за бедро. Наложницы, значит? Их было несколько? Ему дозволено спать с женщинами? А жена у Шаардана имеется?

– Жены нет, – спокойно ответил он. – Наложницы были из свободных. Это не совсем то, что ты представляешь. В Шамхане женщина вольна сама выбирать, с кем ложиться. Все просто: мужчина приносит дары, а она или согласна, или нет.

– А подарки возвращает, если не сложилось? – поневоле заинтересовалась я.

– Разумеется, нет. Забирать подарки – это не по-мужски.

Я украдкой вздохнула, вспоминая, какие истории рассказывали одногруппницы. Не удержалась, поделилась с шаманом:

– У нас теперь так: парень приглашает девушку в ресторан, а потом – в постель. Если она не согласна, то должна ужин оплатить. Иначе ее назовут тарелочницей.

– Фу, какая гадость, – поморщился Шаардан. – У нас ее назовут скромной и разборчивой. Удобно?

Ехать на широкой и теплой спине Звездочки и в самом деле было не так уж и сложно. Тем более – отвлекаясь на интересную беседу.

– У тебя есть семья, Шаардан?

– Да. Отец, мать, два брата и четыре сестры.

– Ого! В Шамхане принято иметь много детей?

– В богатых семьях – да. Люди рожают столько детей, сколько могут прокормить. В бедных семьях часто один ребенок. Или два.

– Так ты из богатой семьи?

– Ага.

– Самый старший?

– Нет. Четвертый. Передо мной брат и две сестры.

– У меня тоже был брат, – вспомнила я и погрустнела.

– Не было, – неожиданно качнул головой шаман.

– Почему так считаешь?

– Если бы ты кому-нибудь из родных была нужна, то я бы не смог тебя забрать. Когда любишь – даже тело не отдашь, не то что душу.

Он был прав, и от этого стало еще больнее. Ни отцу, ни брату до меня не было дела. была бы мама жива, возможно, моя жизнь сложилась бы по-другому.

– Не грусти, Дара. У тебя все будет по-новому. Ты молодая, красивая, сильная. Мужчины будут приносить к твоим ногам золото. Возможно, кто-то тебе понравится.

Я покосилась на него, снова вздохнула и неожиданно даже для себя спросила:

– Тебе сколько лет?

– Двадцать три.

– Я думала, что больше.

– Я по теням хожу, – пожал он плечами. – Это выматывает, силы забирает. Выгляжу старше.

– Все ясно.

Хотелось спросить еще про многое, но я решила помолчать. Тем более, что кругом было так красиво! Колыхалось зеленое море, пестрели маки,васильки и еще какие-то желтые и розовые зонтики. Деловито жужжали пчелы. Пахло летом и нагретой солнцем травой. А потом – еще и водой. Трава расступилась, и мы оказались на обрыве.

– Река Сулать, – пояснил Шаардан. – Самая большая река Шамхана. Здесь она не слишком широка, но потом в нее впадают Вишек, Камка и много ручьев. И тогда по ней ходят корабли.

– Глубоко тут?

– Прилично. И рыбы много. Ты любишь рыбу?

– Смотря какую, – дипломатично ответила я. – Если костей немного, могу и есть.

На самом деле рыбу я терпеть не могла. Отец иногда рыбачил, приносил домой лещей, окуней и еще что-то. Все это чистить приходилось мне. А он потом жарил рыбу с луком, и мне приходилось ее есть, потому что другой пищи не предвиделось.

– Я поймаю и запеку в глине, – пообещал Шаардан.

Ну если без лука, то я попробую.

Шаман быстро и ловко спустился к воде, а умная лошадь без всякого труда пошла следом – вниз по еле заметной тропке. Я схватилась за ее гриву, но не успела даже испугаться, как оказалась на самом берегу. Шаардан подал мне руку, я спрыгнула и поморщилась: пятая точка затекла, ноги неожиданно подкосились.

– Посиди пока, а потом – смотри сама.

Шаардан быстро скинул рубаху и туфли, взялся за шнурок шаровар, покосился на меня и поморщился.

– Ты можешь раздеться, – щедро предложила я. – Обещаю не приставать.

– Спасибо, я как-нибудь так. Плавать умеешь?

– Не особо, но на воде держусь.

– Не боишься?

– Чего, воды? Или тебя? Или хищных рыб?

– Тут нет опасных рыб. Наши женщины купаются только в бассейнах. Или в специальных местах, где мелко. В реку лишний раз не полезут.

– Так я тоже на глубину не сунусь, – успокоила его я. – Только окунусь и все.