— У тебя примерно две секунды, чтобы ее отпустить, — спокойным тоном сообщил Седрик.
Откуда он здесь взялся? Все-таки пошел за мной или… Горло саднило, пока лапища Черного его сжимала.
Глаза Седрика щурились, он по-прежнему был болезненно бледным и выглядел спокойным, хотя по сжатым губам и блестящим глазам я могла точно сказать: он в бешенстве.
— А то что? — вальяжно ухмыльнулся Черный. — Лорд, вы здесь, конечно, главный и все такое — но это наши внутренние разборки, без обид. Девка эта сама ко мне пришла, так что… Вы уж примите отказ по-лордски.
— Секунда, — повторил Седрик, шагнув в номер.
Черный крякнул, сжал мое горло сильнее, и я почувствовала, как в бок мне уткнулось что-то острое. Нож пропорол блузку, от острой боли перехватило дыхание, и по коже поползла струйка крови.
Чтоб его!
Вытянув вперед руку, Седрик махнул ей, как будто попытался кого-то оттолкнуть, — ничего не произошло. На бледном лице появилось удивление.
Я могла бы поклясться, что Черный осклабился, хоть я и не видела его лица.
— Никакой магии, забыл сказать. Сюрприз.
Седрик шагнул вперед, и Черный засмеялся:
— Стойте на месте, лорд Мэлори, а то я в ней прямо сейчас новых дырок наделаю. И вообще — шли бы вы отсюда. Вы тут хозяин, конечно, но эта шлюшка мне здорово задолжала. Это наши дела.
Седрик замер, и Черный в очередной раз меня встряхнул. Он надавил ножом мне на ребро сильнее, и я вздрогнула:
— Дети в подвале! Они…
— А ну замолчи!
Перед глазами от того, как сильно Черный сжал мое горло, потемнело, но внутри все равно разливалось спокойствие. Пускай я так глупо попалась, но сейчас главное — чтобы Седрик вытащил детей и сам остался в безопасности, позвал своих охранников, что угодно — и плевать, что со мной будет.
— Что-то стала слишком бойкая. Как ты с дыркой в боку запоешь, а?
— Стоп, — прервал Седрик, буравя Черного взглядом. Под носом у него выступила капля крови, лицо было белее мела.
Мне показалось, что воздух в комнате потяжелел, а еще — что вокруг стало светлее.
— Не лезьте не в свое дело, лорд, а то…
Черный меня встряхнул, и в следующий момент в комнате поднялся ветер, Черного от меня буквально отшвырнуло. Я пошатнулась и не устояла бы на ногах, если бы подлетевший Седрик не удержал меня за плечо.
— Что… Как…
Я обернулась и успела только заметить, что Черный, который кулем свалился к стене, попытался встать. В следующую секунду его подбросило вверх и снова ударило об пол. Короткий хриплый крик прервался, и Черный затих, свесив голову на грудь.
Седрик стер пятно крови над верхней губой и обернулся.
— Ты в порядке?
— Я… — В ушах шумело, сердце колотилось, я запоздало сообразила, что меня трясет. — Он… Но тот артефакт… Здесь не было магии, я точно знаю, я проверяла, ни один боевой артефакт не сработал, и зеркало, и я… Моя магия тоже, она не работала, а она драконья, и я думала… я думала…здесь было пусто, ни… никакой магии.
Испуг накатывал волнами, зубы стучали друг о друга, но нельзя было поддаваться панике, нужно было думать о детях, которых предстоит вытащить. Обернувшись, я увидела на пыльном заляпанном неизвестно чем полу каменную крошку — все, что осталось от могущественного артефакта Черного.
Сам Черный был, кажется, без сознания.
— Сын короля — всегда особый случай.
Я не успела снова открыть рот, когда Седрик сграбастал меня в объятья и притянул к себе. Прижавшись ухом к его груди, я услышала бешено колотящееся сердце. От знакомых прикосновений меня затрясло сильнее.
— В следующий раз имей в виду, — проговорил он мне в волосы, — уважать тебя я буду исключительно в теории.
Я возмущенно фыркнула и открыла уже рот, чтобы заговорить, когда за моей спиной раздался стон.
Черный пришел в себя.
— Прелесть какая, — прохрипел он. — Шлюха и бастард.
Отстранившись, я повернулась к Черному. С его виска вниз стекала струйка крови, единственный глаз смотрел мутно. На разбитых губах играла ухмылка.
— А я тебя помню. Старый лорд толковый мужик был, столько мы с ним дел провернули… Жалко только, наследник у него…
Черный с кряхтением попытался встать, но Седрик жестом его осадил. Воздух в комнате опять сгустился от разлившейся по нему магии, и Черный лающе засмеялся.
— О-о-о, зубы показываешь! Думаешь, молодец? Убирайся отсюда, пока можешь! За мной знаешь, кто стоит?
Я нахмурилась. Это еще что за новости?
Вытерев с лица кровь, Черный продолжал изгаляться:
— А я же тебя помню… с тех пор, как ты был мелким. Отец твой все жаловался, что тебя в колыбели удавить не успел, а потом уже поздно было… Дурная кровь, слюнтяй и ублюдок. Но ты-то молодец, грохнул его, я уж думал — не все потеряно, но нет! Никак не поймешь, как этот мир устроен: или ты — или тебя! Уважают только силу! Был бы в тебе характер, а так…
Черный не договорил, начал задыхаться, и я вцепилась Седрику в руку.
— Ты не можешь его убить!
— На что спорим? — мирно спросил Седрик, продолжая с явным удовольствием наблюдать, как глаз Черного вылезает из орбиты. У Седрика во взгляде было еще кое-что, какое-то напряжение, которое я не могла истолковать. Рука слегка дрожала.
— Он много чего знает! Нельзя просто так взять и… Это источник информации!
Он со вздохом опустил руку и осклабился, снова посмотрев на Черного.
— Дети в подвале? Здесь, внизу? Какая на двери защита?
— В каком подвале? — притворился дурачком Черный. — Не слышу. А что ты мне сделаешь? Ты ж добренький и…
Договорить он не успел и снова захрипел, схватившись за горло.
— Узнаешь, — почти ласково сказал Седрик. — Ты же в курсе, кто меня растил.
Хрип Черного сменился на крик, а потом затих и он. Теперь Черному явно было не до шуток, во взгляде появился ужас, пальцами он скреб шею, как будто пытался ослабить невидимую петлю. Глаза Седрика обманчиво мягко полыхнули драконьим огнем, на губах играла улыбка, которая становилась все шире одновременно с тем, как ужас в глазах Черного нарастал. От выражения лица Седрика по спине пробежали мурашки. Я впервые видела его… таким.
Спустя несколько минут Черный заговорил, а потом потерял сознание и, судя по запаху, обмочился. Я, даже когда его путаные откровения оборвались, так и не смогла ничего сказать, мы стояли в тишине, пока в дверях комнаты ни появился молчаливой тенью Грег, начальник охраны Седрика.
— Присмотри за ним, — бросил Седрик, избегая встречаться со мной взглядом. — И вызывай людей Ривинга, пускай его допросят. Скажи, чтобы всех, кто работает на этого, тоже задержали — и тоже на допрос.
Грег кивнул, Седрик поспешил вниз, и я рванула за ним, сбросив наконец оцепенение и испуг. Лестничный пролет, еще пролет, и еще, отыскать дверь в подвал за кухней…
То, что все будет в порядке, я поняла еще до того, как Седрик разрушил артефакты, вставленные в крепления по бокам от двери.
— Мама! — раздался из-за двери крик.
— Элис!
— Седрик, ты пришел за мной!
Я подавила нервный смешок.
Эми.
Ничего не меняется.
Сердце радостно подпрыгнуло в груди и, стоило двери открыться, как на меня тут же набросился многорукий и испуганный детский ураган. Я лихорадочно осматривала и ощупывала ноги-руки-носы-щеки-макушки. Целы! Все трое — целы! Зареванные, испуганные, в рваной и грязной одежде, но целы!
Хью испуганно жался ко мне и безутешно плакал, уткнувшись носом в шею, Рольф трясся и не был против того, что я его обнимаю, даже Эми бросилась ко мне в руки — после того, как обняла Седрика и сообщила, что «я знала, что ты нас спасешь, и совсем не боялась, совсем!» Вот ведь… Храбрая моя малышка. От мысли о том, что чуть было ни случилось, у меня по спине пробежали мурашки.
Все трое шмыгали носами и дрожали, наперебой что-то голосили, объясняли, жаловались и снова шмыгали носами, так что я понимала: чтобы отругать детей за побег, придется подключить всю твердость моего характера. Но пока еще для этого не время. Сейчас я могла только сгрести их всех в охапку и заставить пообещать, что они — никогда-никогда больше! Вообще никогда! Из дома не выйдут!
