Вторая молодость Фаины (СИ) - Хайд Адель

Я поняла, что таким образом я так и не приблизилась к архиву, и решила спросить в лоб:

— Пётр Васильевич, а я вот слышала, что у ротмистра Диваева был некий архив…

Как только я это сказала, Пётр Орлов сразу напрягся. Нет, выражение лица его не изменилось, но я увидела, как возле губ проявились скорбные складки, а глаза, до этого смотревшие на меня мягко и даже с поволокой, стали колючими.

— А вы откуда знаете про архив? — задал он мне вопрос.

«Ага, так я тебе и сказала…»

— Я не могу назвать вам свой источник, — ответила я вслух, — но хочу сказать только, что я заинтересована в его получении.

У штабс-капитана снова стало удивлённое лицо:

— Вот даже как! Не перестаёте вы меня удивлять, Фаина Андреевна.

Я широко улыбнулась и подумала: «То ли ещё будет, Пётр Васильевич… То ли ещё будет».

В этот момент нам принесли еду, и мы прервались, чтобы насладиться: я — прекрасным абрикосовым язычком, а штабс-капитан — блинами.

Абрикосовый язычок действительно оказался язычком из слоёного теста, щедро посыпанным ореховой крошкой и сахарной пудрой. А внутри были порезанные на маленькие кусочки ароматные абрикосы с нежным творожным кремом. Пирожное было тёплым, но не горячим, и за счёт этого казалось ещё нежнее. Пока я ела пирожное, я даже не замечала, что штабс-капитан смотрит на меня, пока он не сказал:

— Вы такая красивая, Фаина Андреевна.

Я чуть не подавилась, и решила перевести это в шутку:

— Пётр Васильевич, это не я красивая, это блины у вас очень вкусные.

— Нет, — возразил он, — вы сейчас с таким счастьем на лице ели пирожное, что лицо ваше осветилось. От него просто стал исходить свет, и я не мог оторваться… Поэтому мои блины остыли.

И тут я обратила внимание, что действительно, блины в тарелке штабс-капитана были нетронуты. Я покачала головой:

— Пётр Васильевич, — сказала я укоризненно, — ешьте блины, пока они тёплые, а потом мы с вами продолжим наш разговор.

И мы продолжили. Только вот Пётр Васильевич Орлов, который мне представлялся нежно любящим сыном и братом для своей матушки и сестры, этаким настоящим мужчиной-защитником с ореолом доблести, вдруг сказал мне следующее:

— Фаина Андреевна, своей невесте я отдам архив в тот же миг, как только она ответит мне согласием.

Глава 72

Фаина

Я чуть было абрикосовым язычком не подавилась, даже ложечка выпала у меня из пальцев и звякнула по блюдечку.

— Пётр Васильевич, поясните, — сказала я.

— Ну что ж тут непонятного, Фаина Андреевна? Раз уж у нас пошёл с вами такой откровенный разговор, то я вот как скажу, вам для каких-то целей нужен архив, а мне нужны вы, — произнёс он, глядя прямо в глаза.

Я отклонилась на стуле, чтобы ненароком не вылить чай из чашки ему на голову.

— То есть это вы таким оригинальным образом делаете мне предложение? — холодно усмехнувшись спросила я.

— Простите, Фаина Андреевна, что так прозвучало... Но да, я был бы счастлив, если бы вы приняли моё предложение. И с матушкой вашей я уже переговорил, — с явным облегчением сказал он.

— Вот как, — произнесла я холодно. — А вы помните, Пётр Васильевич, мы с вами обсуждали, что матушку мою я хочу из рода вывести? И вы мне даже советовали адвоката вашего...

— Право слово, я думал, что у вас между вами уже всё решено, просто какая-то обида произошла, но в семье же такое бывает, — замялся Орлов.

— Нет, — твёрдо сказала я, глядя на улицу через окно, там начался дождик и все начали разбегаться, — в нашей семье такого не бывает. И ничего меж нами не поменялось, и матушка моя здесь совершенно ни при чём. Но мне не нравится то, как вы сделали предложение. Потому что получается, что вы хотите связать свою жизнь со мной за то, чтобы я получила у вас архив ротмистра Диваева.

В этот момент я перевела глаза обратно на штабс-капитана:

— Не кажется ли вам, что это неравноценный обмен?

— Вы меня не так поняли, Фаина Андреевна, — забеспокоился Пётр Васильевич Орлов, который оказался и не Орёл вовсе, а воробей какой-то ощипанный.

Я молча сидела, ожидая, пока он выговорится. По словам Орлова, оказалось, что он не ожидал, что от меня прозвучит некое деловое предложение, поэтому и ляпнул не подумав, а на самом деле он хотел попросить моей руки.

— Я же вижу, Фаина Андреевна, что вы ко мне хорошо относитесь... и где-то даже неравнодушны, — добавил он, мягко.

А я подумала: «Да, конечно, неравнодушна, мне так и хочется десертной вилочкой ткнуть вам куда-нибудь, да побольнее».

— Я подумаю, Пётр Васильевич, — сказала я, вспомнив, что мне говорили и Кошко, и Пришельцев, что надо доиграть свою роль до конца. А я здесь, значит, оскорблённую невинность показываю.

Вслух же я продолжила:

— И с матушкой тоже поговорю, — добавила я. — Всё же у неё опыта побольше.

— Да-да! — как-то уж очень обрадовался штабс-капитан. — Обязательно поговорите. А уж если вы дадите мне согласие, буду счастлив вас и со своей матушкой познакомить.

— Ох, не торопитесь так, Пётр Васильевич. Дайте мне подумать. Вы меня, если честно, удивили, я не ожидала.

— Ну как же можно не ожидать? Вы же идеал женщины, Фаина Андреевна. Вы красивая, умная, у вас прекрасная деловая хватка... — разливался соловьём штабс-капитан, — поверьте, я стану вам надёжным плечом.

Я испугалась, что сейчас он рухнет на колени тут же, в кондитерской.

— Я вас услышала, Пётр Васильевич, — быстро сказала я. — Давайте я подумаю и напишу вам.

Орлов порывался проводить меня до магазина, но мне это было не нужно. Мне срочно нужно было снова увидеть Пришельцева, и я, запрыгнув в коляску, которую кучер подогнал поближе, чтобы я не промокла, снова поехала в отделение сыска.

Хотя мне и было жаль мою охрану, но они не растерялись и в отделении договорились переждать дождь в полицейской конюшне.

— Александр Петрович! — зашла я в кабинет, обрадовавшись, что Пришельцев был один.

— Фаина Андреевна, успокойтесь, на вас лица нет. Что это вы ко мне так вырываетесь? Что случилось? — вскочил из-за стола Пришельцев

— Что случилось?! — воскликнула я возмущённо. — Штабс-капитан Орлов сделал мне предложение!

— Поздравляю вас, — спокойно отозвался господин Пришельцев.

— Вы издеваетесь?! — резко сказала я, но поняв, что надо бы поспокойнее, добавила, — спасибо, конечно, но я не собираюсь выходить замуж за штабс-капитана Орлова.

Пришельцев смотрел на меня недоумённо.

— Ах да, — спохватилась я, — я забыла вам сказать. Я спросила у него, может ли он отдать архив ротмистра Диваева.

Пришельцев заинтересованно подвинулся ближе.

— И что он сказал? — спросил глава екатеринбургского сыска.

— Он сказал, что своей невесте отдаст его сразу же.

— Ну так и в чём дело? — с удивлением осведомился Пришельцев.

— То есть как это в чём?! — удивилась я. — Я же вам сказала, что у меня есть жених!

— Фаина Андреевна, ну дайте вы ему согласие. Пусть привезёт архив. Не потащит же он вас сразу в храм? — сказал Пришельцев, прищурившись. — Потом откажетесь.

— Я думаю, не такой уж он и дурак, — ответила я, — чтобы просто под честное слово привезти мне архив.

Посмотрела на представителя закона и решила, что мне можно:

— А может быть, я ему денег предложу, Александр Петрович? Как вы считаете?

Пришельцев подвигал бровями, разгладил свои усы и сказал:

— Я думаю, штабс-капитан нацелен получить всё, женившись на вас. Если бы ему нужны были деньги, наверное, он бы вам так и сказал.

— А скажите, Александр Петрович, ну допустим, дам я ему согласие. Что он может ещё потребовать? — мне не хватало информации, потому что кроме Пришельцева обсудить это в таком ключе мне было не с кем.

— Ну, обычно делают публикацию в газете, — пожал плечами он.