Жена двух генералов драконов (СИ) - Юраш Кристина

— Господин, — хрипло сказал Харгривз, его голос дрожал. — Мы не можем найти тело. Но она должна быть здесь. Она не могла выйти. Дверь была заперта изнутри. Служанка обычно дежурит у ее двери. Она не могла пройти мимо.

Агостон поднял голову, его взгляд был пустым, как у человека, который потерял всё, что имел. Он не плакал, но в его глазах отражалась бездна отчаяния и боли.

В этот момент я почувствовала странную радость, разливающуюся по моим венам. Это было нечто большее, чем просто удовлетворение. Это была сладкая месть за всё, что он сделал.

Да! Он страдает! Я так хотела, чтобы он страдал.

И внезапно это чувство вдохнуло в меня жизнь. Словно месть за то, что не спас, не уберег, бросил, растекалась по моим венам, принося облегчение жгучей боли потери.

Глава 17

Но радость длилась недолго. Первым меня увидел доктор.

Он подошел к Агостону, который все еще стоял неподвижно, как статуя, и легонько толкнул его в бок.

Агостон повернулся в мою сторону и замер, не дыша, не моргая, только смотрел на меня с каким-то странным выражением лица.

Из его рук выпала дверца шкафа, которую он держал, и с грохотом упала на пол.

— Элис… — прошептал доктор, и его голос сорвался. — Как?..

Я не ответила ему. Вместо этого я подошла к обломкам, к тому месту, где когда-то стояла кровать. Это было место, где я лежала, где, по их мнению, я погибла. Я искала нечто важное. Неужели она погибла? Моя роза?

И вдруг я увидела ее.

Белую розу, ту самую, что была у меня на свадьбе.

Она лежала среди щепок, не сломанная, не потрёпанная, словно кто-то положил ее сюда самым бережным образом. Я выхватила ее из обломков и прижала к груди, как прижимают самое дорогое, самое хрупкое, самое святое.

— Вы… вы спаслись, — прошептал доктор Меривезер, глядя на меня с удивлением и восхищением. — Но как? Как вы вышли?

Я не знала, что ответить. Я не могла объяснить, как я оказалась здесь, как выжила после того, что произошло. Все, что я могла сделать, это держать розу в руках и чувствовать, как ее холод успокаивает мою бурю эмоций.

Харгривз, с бледным лицом, похожим на мраморную статую, подошёл ко мне. Его голос дрожал, как натянутая струна, готовая порваться.

— Миледи… — произнёс он, и в его глазах читался страх и неверие. — Как вы вышли из комнаты? Когда? Куда вы пошли? Мы искали вас повсюду.

Я посмотрела на них.

На Агостона.

На его порванную руку,

на его мокрые волосы,

на его глаза,

в которых читалось: «Я не верю. Я не могу поверить».

И снова воспоминания о сладкой мести, и внутри родилось желание сделать ему больно.

— Я не выходила, — сказала я тихо. — Меня вынесли.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Они разорвали тишину, которая казалась ещё более глубокой и звенящей, чем перед грозой.

Я очнулась на чердаке. Там была записка. В ней было только одно слово: «Живи», — произнесла я, глядя на Агостона.

Тишина.

Глубокая, звенящая.

Как перед грозой.

Агостон медленно поднялся с пола. Его движения были размеренными и спокойными, но в них чувствовалась скрытая сила. Он подошёл ко мне, не нарушая тишину, и остановился на расстоянии вытянутой руки. Его взгляд, холодный и пронзительный, словно лезвие, впился в меня. В его глазах не было ни радости, ни облегчения — только подозрение.

— И кто, по-вашему, вас вынес? — медленно произнёс он, его голос был низким и холодным, как лезвие ножа.

Я не смогла ответить сразу.

Вместо этого я огляделась вокруг, пытаясь найти что-то, что могло бы подтвердить мои слова.

Мой взгляд упал на обломки, разбросанные по полу, на розу, лежащую среди них, и на пепел в моей руке.

— Мой муж, — наконец произнесла я, глядя прямо в глаза Агостону. — Но не вы.

— Твой муж мертв! Он умер на моих глазах! — произнес генерал, перешагивая через обломки.

Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна гнева и боли. Я сжала кулаки, пытаясь сдержать слёзы.

— Значит, не настолько мертв! — выкрикнула я в ответ, мой голос дрожал от ярости и отчаяния.

Глава 18

Буря уже стихала, и последние капли дождя барабанили по крыше, словно природа наконец выдохлась после долгой и изнурительной борьбы. В воздухе витала свежесть, смешанная с запахом сырости, и казалось, что сама земля вздыхает, освобождаясь от тяжести ненастья.

Хавгривз, с его обычной учтивостью и сдержанностью, приблизился ко мне. Его голос звучал мягко, но в нем ощущалась настойчивость, как будто он знал, что я нуждаюсь в поддержке.

— Госпожа, — произнес он, склонив голову в знак уважения. — Вы могли бы на время восстановления вашей комнаты переехать в одну из гостевых спален. Это поможет вам избежать лишних неудобств.

На время восстановления комнаты — в одну из гостевых спален? О да! Я только за! Мысль о том, чтобы покинуть разрушенное крыло и оказаться в более спокойном месте, наполнила меня облегчением. Гостевые спальни находились дальше от комнаты Агостона, на другом этаже, и это радовало меня.

Подальше от разрушенного крыла, от пролома в стене, подальше от места, где я чуть умерла!

Я кивнула, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Хорошо, — сказала я, стараясь звучать уверенно. — Я согласна.

Не потому что боялась.

Нет, страх давно покинул меня, уступив место чему-то более мрачному и всепоглощающему.

Я просто знала, что мне нужно место, где я смогу дышать полной грудью, где не будет ни обломков, ни пепла, ни тени того, кто превратил мою жизнь в руины.

Хавгривз внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять, что скрывается за моей маской спокойствия. Но я не собиралась раскрывать свои истинные чувства. Не сейчас.

— Я помогу вам перенести вещи, — предложил он, и в его голосе прозвучала забота, которая была мне так нужна. — Эм… Если что-то уцелело… В чем я лично сомневаюсь! Мы постараемся побыстрее восстановить вашу комнату! Завтра же мы вызовем магов-реставраторов.

Дворецкий растерянно посмотрел на обломки, понимая, что погорячился с вещами.

— Спасибо, — сказала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Я буду вам очень признательна.

Агостон стоял в углу комнаты, скрестив руки на груди. Его глаза, холодные и проницательные, следили за каждым моим движением. Я упорно игнорировала его взгляд, делая вид, что не замечаю его присутствия. Каждый раз, когда мне нужно было посмотреть в его сторону, я скользила по нему равнодушным взглядом, словно он был всего лишь мебелью.

В новой комнате не было никаких траурных штор. Свет, проникающий сквозь большие окна, заливал помещение мягким, золотистым светом долгожданного рассвета, создавая ощущение тепла и уюта. Но мне было плевать на эту красоту. Я не могла усидеть на месте. Ноги сами несли меня к окну, и я выглянула наружу, пытаясь успокоить нервы.

Сердце колотилось.

Руки дрожали.

В голове — только одна мысль: «Если это был он… Если это был мой Анталь… значит, он не просто призрак. Значит, он имеет цель».

А призраки появляются не просто так. Я знала это с детства, когда мой разум ещё был полон фантазий и страхов. Они не приходят ради слёз. Они приходят ради предупреждения, ради мести или ради спасения того, кто им дорог.

Глава 19

Ради мести. Но это было в том мире! В том далеком мире, в котором все было так привычно и понятно, в котором не было магии, зато были счета за квартиру.

Я вспомнила последний день в своем мире. И он был счастливым. Наконец-то я накопила денег, чтобы избавиться от проклятого животика, который портил всю картину. Я долго выбирала клинику, читала отзывы, сдавала анализы. Что могло пойти не так? Звезды вон каждый год на такую операцию ложатся, и ничего! Чем я хуже?

Мечты о стройной фигуре грели мою душу. И я решилась, хоть это и было очень страшно. Последнее, что я помню, как меня разрисовывали маркером, отмечая, что оставить, что убрать, и мечту о том, как красиво будет смотреться мой плоский животик на пляже и в джинсах. Не будет этой проклятой складки, которая появлялась тогда, когда я садилась. Не будет этих валиков, на которые приходилось натягивать футболку. И сразу надо мной засияет солнце, запоют птички, и от мужчин не будет отбоя.