Система становления (СИ) - Демидов Джон

— Присаживайся, курсант Степанов… Поговорим.

Я сел на край предложенного стула, сохраняя спину прямой, и невольно засмотрелся на то, как летнее солнце, пробиваясь сквозь пыльные жалюзи, освещало своими лучами портреты полководцев на стенах. После камеры эта обыденность казалась какой-то сюрреалистичной.

— Орлов перестарался, — без предисловий начал Громов. — Его методы… устарели для новых реалий. Ты не виноват, что система выбрала тебя таким образом, хотя, — он прищурился, — должен признаться, что твоя история имеет слишком много допущений.

Я не спешил оправдываться, понимая, что это риторическое замечание.

— Но дело не в этом, — генерал сложил руки на столе. — Дело в том, что институт должен адаптироваться. Мы создаём специальную группу. Группу для прохождения этих самых «данжей», о которых теперь все трубят. Цель — получение ресурсов, изучение Системы и усиление боеспособности наших курсантов. Я предлагаю тебе вступить в ряды этой группы, и делом доказать, что ты действительно радеешь за общее благо.

Вот оно. Первое реальное предложение в новом мире, но радоваться я не спешил, и только едва заметно кивнул, давая понять, что внимательно его слушаю.

— Состав группы — четыре человека. По числу основных цветов колец. Ты будешь нашим «зелёным» на роли поддержки и усиления, если таковые способности у тебя когда-нибудь появятся, — Громов говорил чётко, по-военному:

— И чтобы у тебя был стимул — я принял решение… Не смотря на твой… вспомогательный класс, я обещаю тебе, что на каждый десятый заход — реагент с босса будет предназначен тебе.

С этими словами в моей голове молниеносно сработала курсантская смекалка: Четыре человека, десять заходов… Математика была простой и очень несправедливой.

— Товарищ генерал, разрешите вопрос? — осторожно вставил я.

— Разрешаю.

— Четыре человека в группе… почему реагент мне будет полагаться только на каждом десятом данже? По идее, если распределять всю добычу поровну, это должен быть каждый четвёртый данж, но никак не каждый десятый.

Генерал Громов хмыкнул, а в его глазах мелькнуло нечто, похожее на уважение к моей наглости.

— Потому что, курсант, в приоритете у института — развитие боевых колец. Красные, синие, жёлтые… Им эти реагенты нужнее для получения активных навыков, а твоё зелёное кольцо… — он слегка развёл руками, — его можно развивать и потом.

Сначала нам нужно создать ударный кулак, и твоя основная задача — обеспечивать выживаемость и комфорт всей группы. За это ты и получишь свою долю. Никто не уйдёт обиженным, просто всему своё время, курсант… Понятно?

Внутри у меня всё закипело от жгучего чувства несправедливости. «Можно развивать и потом»… Легко сказать, когда ты не тот, кто ходит с этим «вспомогательным» кольцом в опасные данжи.

Тем не менее, я прекрасно понимал, что спорить с Бивнем было самоубийственно. Все его слова были своего рода ультиматумом, обёрнутым в форму предложения.

Я конечно сделал вид, что обдумываю полученное предложение, но смотря правде в глаза — выбора у меня особого и не было. Отказ вполне мог быть расценен генералом как нежелание служить, со всеми вытекающими последствиями. Да и возможность легально прокачивать кольцо, пусть и раз в десять заходов, была лучше, чем ничего.

Именно поэтому я выдохнул, и решительно ответил:

— Так точно, товарищ генерал, понял, и с удовольствием принимаю Ваше предложение.

— Вот и хорошо, — генерал откинулся на спинку кресла, сразу после чего продолжил покровительственным тоном:

— Завтра в шесть ноль-ноль явка на плац, там состоится первое собрание группы. Капитана Дорошина я предупрежу, преград тебе чинить никто не будет. На этом всё. Свободен, курсант!

Я встал, коротко кивнул, и развернулся к выходу. Проходя мимо стола, я краем глаза заметил, что генерал снова открыл мою папку и нахмурившись, что-то активно помечал в ней. У меня возникло стойкое ощущение, что наш разговор был для него не просто формальностью, а чем-то вроде проверки. Проверки на смирение? На покорность? Или на что-то ещё?

Выйдя из штаба, я снова окунулся в летний зной. Предложение генерала висело во мне тяжёлым, неоднозначным грузом. С одной стороны — он дал мне шанс, а с другой — продемонстрировал откровенное пренебрежение к моему классу и ввёл жёсткую дискриминацию в распределении ресурсов.

«Ладно», — подумал я, направляясь в сторону столовой, где меня ждал назначенный Дорошиным наряд вне очереди. «Каждый десятый данж… Ну что ж, посмотрим, кто тут на самом деле 'вспомогательный»…

Я мысленно коснулся нового чувства наполненности внутри себя, после чего ощутил под ногами лёгкую вибрацию скрытой мощи. Генерал думал, что имеет дело с простым «зелёным», но он даже представить себе не мог — с кем на самом деле только что заключил сделку. И этот козырь разыгрывать я пока что не спешил…

Наряд на кухне оказался на удивление не самым страшным испытанием в моей жизни. Явился я туда уже после завтрака, так что основная грязная работа — чистка котлов от утренней каши — была уже позади.

Моей основной задачей была помощь в подготовке к обеду: резать овощи для борща, расставлять хлеб по столам, мыть полы в столовой. Вся работа была крайне монотонной, почти медитативной, и она как нельзя лучше подходила для того, чтобы обдумать все произошедшие со мной события.

Действующий наряд очень обрадовались неожиданному пополнению в моём лице, и практически все они смотрели на меня с нескрываемым любопытством.

Как только старший по столовой вышел проверить поставки, они сразу окружили меня у огромного стола с горами не чищеной картошки, после чего стали приставать со своими расспросами:

— Ну, Серёг, давай уже, не томи! Показывай, что там у тебя за секретное оружие! — нетерпеливо произнёс Костян, и ткнул меня кулаком в плечо для привлечения внимания.

— Слышали, тебя сам Бивень отмазал! Наверное, кольцо приобрёл — ого-го! — подхватил его друган, мечтательно улыбаясь.

Я вздохнул, продолжая сдирать кожуру с картофелины, и ответил настолько отстранёно, насколько только мог:

— Да отстаньте вы, пацаны… У меня нет никакого секретного оружия, а замели меня по ошибке.

— Да ладно тебе! Из-за чего тогда весь сыр-бор? Орлов же не каждого с улицы в карцер тащит!

Первые минут десять я отбивался короткими фразами вроде «не ваше дело» и «есть приказ не разглашать», но их назойливое жужжание начало действовать на нервы сильнее, чем рёв отбойного молотка за окном, после чего меня наконец осенило: чем дольше я буду упираться, тем больше сплетен и домыслов поползёт по институту, а оно мне надо? Гораздо проще один раз показать и разочаровать всех.

— Ладно! — резко сказал я, откладывая нож. — Хотите увидеть? Смотрите!

Я отступил на шаг, немного сосредоточился, и спустя несколько мгновений под моими ногами вспыхнул ровный зелёный свет переплетённых рун и линий.

На кухне на секунду воцарилась тишина, нарушаемая лишь натужным гулом холодильников, а потом раздался разочарованный гул.

— И… всё? — протянул Костик, разглядывая сияющий круг. — Серьёзно? Просто зелёнка?

— Ну да, — пожал я плечами, делая вид, что мне тоже немного неловко за такой «не зрелищный» финал. — Я же вам говорил… Это была ошибка, и меня замели по совершенно надуманным обвинениям.

— Да у половины курса такие же! — пренебрежительно фыркнул Витёк, после чего непонимающе спросил: — И чего Орлова на тебя переклинило?

— А хрен его знает, — я снова взялся за нож, стараясь выглядеть как можно более обыденно. — Наверное, просто хотел статистику по первым активированным подтянуть… Другого объяснения у меня нет.

После моей демонстрации интерес ребят ко мне, как к загадочной фигуре, мгновенно угас. Они переключились на обсуждение вчерашнего футбольного матча, а я с облегчением продолжил чистить картошку. Кризис был временно устранён.

Обед прошёл без происшествий. Я отработал свою смену, помыл полы и с чувством выполненного долга (и лёгкой усталости в спине) направился в сторону выхода, но дойти не успел, потому что меня окликнул знакомый голос: