Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей

Перебитый ствол безвольно согнулся вниз в амбразуре башни, подбашенный бронелист корпуса вмяло внутрь, размозжив голову механика водителя. Верхний погон шариковой опоры вдавило в донный лист башни и её заклинило. Проехав по инерции ещё метров 10 боевая машина встала.

Кадет, лёжа на спине, всё силился поднять голову, что бы увидеть результат своего попадания, но не мог. Чьë то тело перекрывало обзор. Он не мог двинуться, потому что взрывом ему разворотило всю нижнюю половину тела, но он смог повернуть голову набок и увидеть мёртвый бойцов расчёта, раскиданных вокруг места, где только что стоял любимый его 120-миллиметровый миномёт. В центре дымящейся воронки лежала одна опорная плита. Кадет заплакал. Боли он не чувствовал, но чувствовал горькое раскаяние и досаду за то, что ничего уже не изменить, ведь жизни осталось минуты на полторы, не больше.

………………………………………………………………………………………………………………………….

— Щас рванёт, — закричал Клим, — глядя в камеру.

Установленный на внешней стороне стены заряд взрывчатки сработал, туго встряхнув всё северное крыло.

Сильнейшая волна прокатилась по коридорам. Стена словно зазвенела он удара, однако осталась целой.

Бойцы матерясь потирали уши, пытаясь уменьшить эффект от звукового удара.

Чингиз пытался рассмотреть в монитор участок, где танк Баркаса закусился с миномётом, но дрон не давал резкости, и угадываемая через поднимающиеся клубы дыма картинка рябила.

— Чингиз, — крикнул снизу Клим, — ну что там наша «коробочка»? На подходе? А то, думаю ещё пара таких подрывов и дыру нам тут точно проковыряют.

Наконец ротный увидел замерший танк с неживым орудием и выматерился. Машину Баркаса он потерял.

— Филин! Филин, как дела у тебя⁉

— Ведём бой, Чингиз! Бодаются парни в окопе! Как успехи не знаю! Минуты три назад выходили на связь, сейчас только стрелкотня там!

Голос Филина прерывался грохотом танковых выстрелов и очередями крупнокалиберных пушек БМП.

— Танк Тулы с тремя БМП бьётся! Одну сжёг, красавчик! Но ближе к центру подойти не может! Эти суки юркие и из ПТУРов бортовых огрызаются.

— Филин, ты давай там, собирай ударную группу и с боем выходите к нам, в северное крыло! Нам нужно VIPа выводить! А нас снаружи заблокировали! Человек 20! И Туле надо помочь! У твоих же и РПГ и ПТУРы есть! Бейте этим БМП во фланг и в тыл! Пересидеть в обороне не вариант! Надо двигаться! Нам тут стену взрывчаткой вскрывают!

— Принял, сейчас человек 10 подготовлю!

— Какой на хер, 10 человек, Филин! Два взвода, третий и четвёртый от первой роты, давай сюда быстро!

— А кем мне первую линию держать⁉ У меня же там пусто будет!

— Филин! Никто уже не пойдет на первую линию! Они сделали проход в нашей обороне, что бы пройти малыми группами к особняку! Я уверен, все штурмовики, что у них были, теперь у меня, тут за стеной! Миномётку мы их раскатали! Так что не бзди и давай сюда людей! Пусть пройдут до конца первой линии, в северную часть и тогда смогут выйти в тыл их БМП и той группе, что тебе во вторую линию спустилась! Выполняй!

Чингиз, на самом деле, не был уверен в том, какими силами располагает враг. У него могла быть и ещё одна миномётная батарея и какие-нибудь бронемашины и штурмовые группы и ещё черт знает что. Однако по характеру нападения он видел, что ставку делали на внезапность и скорость. Значит, вероятнее всего, сил и средств мало и времени мало и хотят успеть всё до прихода подмоги, до артподдержки, до того как оборона организует контр атаки. И сильнее всего хотят, видимо не выкосить защиту, а достать губера.

— Чингиз, повтори! Правильно тебя понял? Снимаю остаток первой роты с первой линии и направляю к Северному крылу разблокировать группу личной охраны! Верно⁉

— Верно, Филин, верно! Давай поскорее только!

Снизу снова заорал Клин:

— Сейчас рванëт!

Взрыв сотряс стены и на этот раз к гулу добавились новые звуки. Словно хрусткая трещина перечеркнула бетонные плоскости здания. В кабинете с мониторами Чингиз не видел этого, но почти явственно ощущал. План подрывников был прост. Несколько последовательных подрывов накладных кумулятивных зарядов С-4 в одном месте и брешь будет готова. Что они потом закинут в эту брешь, одному Богу известно. У парней явно имеются домашние заготовки. Поэтому минут за пять они управятся. Если взводы, отправленные Филином, не успеют им помешать — дело труба.

Неожиданно в комнату зашел губернатор. Боец управляющий дроном медленно привстал, выражая почтение, а Чингиз, не скрывая раздражения посмотрел на вошедшего, предчувствуя новый накат управленца с требованиями тут же сделать всё возможное для его спасения.

Однако Семен Федорович не проявлял никаких нервов или агрессии. Он подошёл в плотную к Чингизу и его глаза оказались на против глаз командира роты.

Чингиз снова ощутил внезапный холод, словно он шагнул с жаркой летней тропинки в сумрачную пещеру. Взгляд тёмных бесстрастных взгляд не встретив серьёзного сопротивления воли проник внутрь, в само сознание и прежде чем Чингиз успел понять это, в его голове зазвучал голос. Изумленно он пытался осознать, как это может быть и собраться с силами сделать что-нибудь и остановить шефа. Голос тем временем звучал уверенно и убедительно, словно его собственные мысли.

— Твой долг — моё спасение. Долг солдата — выполнить задание. Сейчас ты поведешь группу охраны на прорыв в южное крыло. Без сомнения и страха, потому что вы готовы. Потому что я вам помогу. Я быстрый и сильный. Вы прикрываете, я вырубаю. Действуем прямо сейчас. Время дорого!

Это очевидное сейчас решение не находило внутри Чингиза никаких возражений. Странным ему теперь казалось то, что он не приступил к решительным действиям сразу после того как очнулся после попадания мины «Тюльпана» в особняк.

Он коротко кивнул губернатору:

— Быстро вниз. Выступаем.

Сбежав по ступеням к Климу, Чингиз начал быстро ставить задачу:

— Прорываемся прямо сейчас. Через центральную галерею. Группы Филина не успеют раньше подрывников. Готовь своих, я предупрежу шестой взвод.

Клим внимательно посмотрел на ротного, затем на спускавшегося за ним губернатора. Было заметно, что он сомневается. Всё-таки держать оборону было бы куда легче, чем идти через занятый противником коридор.

— А ты? Остаешься? — спросил он испытывающе.

— Я с вами. В усилении, — коротко ответил Чингиз.

Климу этого было достаточно. Когда то, лет 5 назад, в штурмах Мариуполя он, словно бы сжёг страх смерти. Работа тогда была настолько интенсивная, что отдыхать не успевали ни руки, ни мозг. Желание закончить дело и усталость, вытеснили один из основных инстинктов. Успевая увидеть за день десятки смертей, Клим не заметил, как пообвыкся со старухой, словно с неприятным соседом по плацкарте в долгой поездке. Деть — никуда не денешь, и место не сменишь. Значит надо как-то жить. Но вот быть кинутым и обманутым… Как в детстве не терпел, так и до сих лет не научился. Чингиз был чёткий. И авторитет имел заслуженный. Приказы давал вменяемые. И раз сейчас он лезет в этот замес вместе с его парнями, значит… Значит так правильно.

— Всем внимание! — зычно объявил он, — строимся в боевой порядок. Две группы. ВИП идет по второй.

Глава 42

«Ямадуты. Падение.»

— Мой Господин, — произнёс Кинкар, — он назвал имя того, кто выше всех.

Явана понизил голос:

— И…

— Продолжай, — улыбнулся Яма.

— И выше тебя.

— Так… Хорошо. Что было дальше?

— Затем появился прекрасный воин, в ярком свете и… И я… Я не смог выполнить свой долг.

— И что ты испытываешь теперь, Кинкар? Какие мысли лишают тебя покоя?

— Пока я не начал говорить с тобой, меня беспокоило только то, что кто-то может остановить меня в тот момент, когда я исполняю твою волю. Волю высшей справедливости.

— А теперь?

— Теперь, мой господин, мне кажется, что ты, как будто не удивлен моему рассказу и словно знаешь о том, что и почему происходит. Поэтому я беспокоюсь о том, не сошёл ли я с ума. Не забыл ли я всех твоих наставлений, всех законов, которым ты так долго учил меня. Ведь очевидно, что я совершил ошибку, а значит либо я забыл о законах, либо они изменились.