Ферма (СИ) - Янук Елена Федоровна

Я тоже знала, о чем речь. Вот только ничего особенного в крови не было, хозяин даже не знал, кто ее сдавал, так как в эту коробку попало все, что лежало сверху медицинского стола. Ключи, врученные неделю назад Миланой, открывали все погреба. И именно мне пришлось таскаться туда, чтобы сложить эти пакеты с кровью в пластиковый короб для перевозки.

Наш хозяин, указывая на что-то, только что извлеченное из машины, продолжал:

— А здесь угощение для твоих человечков, я знаю, как ты любишь побаловать их вкусненьким.

Непривычное сюсюканье хозяина удивляло, но тут я заметила у ворот длинного дома с десяток ящиков яблок. Это были остатки, которые вчера мальчишки собирали по всему саду. Милана еще жаловалась, что все уже засолено, сварено, засушено и спрятано по погребам, так что эти девать некуда.

— Люблю я ваши визиты, Георг, и побеседовать приятно и гостинцев как в детстве получить.

По-моему, этот упырь уже переигрывает хуже нашего, но хоть узнала, как зовут Стронтавского господина, который как раз прощался:

— Я жду вас с ответным визитом, Ганс. И не забудьте о моем предложении…

Тот кивнул, жадно рассматривая пластиковый короб с кровяными запасами.

Мы прошли к машине. Я оглянулась и встретилась взглядом с тем парнем, которого мы оставляли. С него уже сняли теплую одежду и заводили в загон для людей. Горечь, написанная на его лице, вызвала в груди неподдельную боль.

Ну… зачем, почему так несправедливо. Я с горечью вздохнула, тут хозяин подхватил меня и подкинул в кабину:

— Не стоит жалеть его. Он выбрал это сам. — Я решила, что он высказывает это с неким злорадством, «не делаешь по моему, так на тебе, получай!». Однако Георг тут же пояснил свою мысль:

— Выросший на подобной ферме, с детства лишенный возможности двигаться, не принимает наши нравы, где надо работать целый день! Для него это очень большая нагрузка. Я первое время жалел его, нагружая самым легким трудом: принести воды новорожденным телятам или яблок козлятам, то, что у нас с радостью делают дети…

Я кивнула, сама все свободное время тискала коровьих и козьих малышей, угощая своим завтраком, пока никто не видел. Хозяин продолжал:

— Но и это он выполнял нехотя, заодно стал рассказывать нашим дурням, как хорошо на других фермах, где лежишь и ничего не делаешь…

«Дурни» тихо сопели позади, не вмешиваясь. Тогда он к ним обернулся:

— Так было дело?

Они угрюмо закивали.

— Теперь на той ферме он будет рассказывать, как его тут кормили… — буркнул один из них.

— И забудет сказать, как у нас надо работать, чтобы так есть… — закончил хозяин.

Тут Корбан сухо уточнил:

— Долго рассказывать не сможет, Ганс первым делом приказал отправить его в доилку.

— Неужто двадцать литров ему мало? — удивился хозяин.

— А может он кислинку не любит… — усмехнулся Корбан, и они рассмеялись.

Я поежилась и отвернулась. Да мы на ферме Георга живем куда лучше остальных, но все равно, они упыри… и никуда от этого не деться.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Проблемы в раю

Ивета

Машина рычала, перебираясь через очередную кочку, за бронированными окнами становилось все темнее. Я, едва увидела, полюбила это время суток, поэтому с любопытством вглядывалась в мрачные очертания леса, пытаясь рассмотреть, как все выглядит при таком свете.

Упыри тихо беседовали, позабыв о рабах и слугах:

— Так как ты думаешь, дожать Ганса получится? — поинтересовался Корбан.

— Еще бы! Он ведь понимает, что склад продовольствия в Старом Городе почти пуст. Выбора нет. Захочешь жить, заплатишь за кровь все, что сможешь и не сможешь.

Корбан, кажется, был не согласен.

— Не боишься, что через него выведают, что у тебя есть запас еды для людей?

— Нет, он не глуп, понимает, что расскажи он кому обо мне, то покупать корма ему придется втридорога. Больше конкурентов, больше цена.

Не сообразив, я вмешалась.

— А что за база? — ляпнула я, и только потом до меня дошло к кому лезу с вопросами. Но Георг спокойно ответил:

— База? Информационная. Техническая и медицинская литература, учебники и прочая редкая информация. После Развала он подсуетился, и пока остальные носились с дубинками и автоматами, урывая все, что на тот момент казалось важным, Ганс где-то собирал различную информацию и закрепил добытое на всевозможные носители. На информацию он выменял ферму, людей, охрану и заработал приличное состояние.

Отвернувшись от меня, хозяин поинтересовался у водителя:

— Что там с топливом?

— Плохо, на одну поездку осталось…

— Корбан, ты так и не смог узнать, где его можно купить?

Главный охранник уныло покачал головой:

— Нет, почти все последние кандидаты в наемники — рабы с близлежащих ферм. В Городе никогда не были, вообще ничего не знают. Я их в ближнюю охрану не беру, не то, что в советники. А что, на общем канале нельзя узнать о топливе?

Георг покачал головой:

— Нет. Молчат, будто транспортеры на воздухе катаются. Как зимний путь установится, придется мне на разведку ехать, самому искать… — Скривившись, сделал неприятный вывод хозяин.

Корбан сухо заметил:

— А не получится так, что остатки топлива сожжешь и нового не…

Но договорить он не успел, в стекло врезался огромный камень.

— Начинается… Жми на всю! — резко приказал Георг. — Надо попасть вон в ту просеку, там камнями не покидаешься.

Атака шла со всех сторон, в нашу машину летели камни, железки, кто-то стрелял, но пока даже стекло не треснуло. Хотя казалось, что вот-вот, и они сломают защиту транспортера.

— Можно выкинуть одного из рабов, тогда они отстанут… — предложил водитель, после того как в окно ударился камень величиной с мою голову.

Я гневно взглянула на трусливого упыря, сменившего Кнута за штурвалом, желая, чтобы первым выкинули из машины именно его. И, кажется, хозяин разделял мое мнение:

— Корбан, смени его!

Это мне позже рассказали, что упыри употребляющие кровь в достатке намного сильнее тех, кто есть немного, а пока я удивлении наблюдала как Корбан одной рукой, без видимых усилий вынул водителя из кресла, отсадил его назад, а сам взялся за управление.

— Пристегнитесь… — приказал хозяин, и помог мне активировать защитное устройство, так как я понятия не имела, как это сделать.

Машина взревела и понеслась. Трясло так, что казалось, останусь без языка и зубов.

Не очень скоро, из-за жуткой тряски и грохота, я заметила, что обстрел прекратился. Преследователи остались позади.

Корбан сбавил обороты, и машина перестала рычать так громко и уже просто недовольно урчала, переползая через бревна. Напряжение опустило.

На небе появился тонкий месяц, освещавший лесные поляны диковинным светом. Но, он больше не радовал. Теперь мне казалось, что за кустами притаились голодные упыри, которые только и ждут, чтобы наброситься и убить.

Постепенно все, кроме хозяина и Корбана, ведущего машину, в машине уснули. Я то и дело просыпалась, стукаясь головой о бронированное стекло. Защитное устройство голову не защищало, а Корбана, чтобы подставлять руку, рядом не было.

Приехали на ферму поздно ночью. Грузовик с грохотом остановился у приемной, комнаты в самом начале бетонных переходов.

Все это я слышала в полусне, окончательно меня разбудили тем, что кто-то, открыв двери, отключил на мне защитное устройство.

Хозяин одной рукой закинул меня на плечо, и понес в приемную.

Вяло разжав сонные малоподвижные губы, я спросила:

— Зачем? Я могу ходить сама.

Но смеяться над моим возмущением хозяин не стал:

— Ты ходишь медленно, а здесь опасно, нападают внезапно, и откуда не ждешь, сама не заметишь, как останешься без головы.

Я вяло кивнула.

Парней с фермы вели позади. Сонные всклокоченные, они с отвращением озирались. И почему-то посматривали на меня с презрением.