И Рендидли встал перед Черепаховедом и Остераем и улыбнулся так, словно у него не было забот на свете. Потому что он блефовал бы, чтобы выбраться из-за барьера, если мог, и прорвался бы силой, если не мог.
Пожилой Черепаховед стукнул тростью по земле, рот его был плотно сжат.
— Дерзость. Ты думаешь, мы не смеем отвести энергию от барьера, чтобы подавить тебя?!? (Король Пустоты Голодный Глаз)—
— Он использовал образ, Этлуусен. Его Пустота ничуть не шелохнулась, — Остерай склонил голову набок, глядя на Рендидли гораздо более хладнокровно. Между ними двумя Остерай казался гораздо опаснее.
— Его наказание—
— Возможно, попросить плату было бы гораздо проще, — снова перебил Остерай. — За нарушение покоя. От тебя, (Король Пустоты), мы просим удар, чтобы отбить твоего собрата по Пустоте. Жест доброй воли.
Наконец, Этлуусен обернулся на Остерая, нижняя челюсть его упрямо выдавалась вперёд.
— Позволить (Королю Пустоты) свободно владеть своей силой?!? Невозможно! Его род известен своим коварством; он обратит атаку против наших сил и ослабит неуязвимый императив (жизнепечати)! Нет, этого нельзя допустить.
— Ослабление неуязвимости должно быть невозможным, — Остерай щёлкнул клювом.
Пока двое препирались, тело Свакка продолжало остывать. На соседней крыше молодой и, вероятно, недавно усыновлённый Элиот Свакк начал плакать, силясь понять, что происходит. Домон Маттео выкашлял небольшой пузырёк крови, когда его тело начало мучительный процесс исцеления ран. И над всеми ними волны соприкасались, отскакивали и умножались. Заикание в памяти ухудшалось.
— У меня нет на это времени, — объявил Рандидли, сохраняя улыбку на лице. — У вас есть пять секунд; если у вас есть разумная просьба, которую я могу выполнить, пока я здесь, я не возражаю её выполнить.
— Пожалуйста, атакуйте Силы Пустоты—
— Ты думаешь, у тебя есть свобода уйти?!? — завопил Этлуусен, зануда Черепаховед. Он снова стукнул своей тростью по земле.
— Если вы не можете договориться, это ваша проблема. Я отбываю
Он ступил осторожно, на этот раз лучше оценивая прочность земли под собой. Он взмыл в небо. Он собирался оттолкнуться в сторону и пролететь по небу Хомуэлла, будь что будет, но был искренне удивлён ощетинившимся присутствием Этлуусена, ждавшего выше. Рендидли моргнул; черепаха, должно быть, использовала какой-то трюк для перемещения, потому что он не почувствовал всплеска кинетической энергии. Его глаза проследили рябь и поток энергии вокруг Черепаховеда. Упрямое существо направило щепотку энергии массивного барьера, превращая её в свою собственную физическую силу.
Интересно,
Если я смогу построить похожий барьер внутри (Альфа-Космоса) держу пари, я смогу преодолеть лимит физической тренировки, в который я уперся недавно
— Этлуусен! Будь разумен! — простонал Остерай, но обречённость в его голосе выдавала, как мало он ожидал от своей мольбы.
В небе Черепаховед парил, как разгневанное божество, взвешивающее грешника и находящее его несоответствующим.
— Высокомерие вас, (Королей Пустоты)! Связывая себе руки и вальсируя в наш величественный город, чтобы совершать убийства. Потерпите заслуженное наказание!
(Молот!)
Больше силы закружилось вокруг его фигуры. Он поднял свою свинцовую трость и обрушил её вниз. Гигантская проекция той самой трости появилась в небе, божественное, хотя и притупленное, копьё, выстрелившее в сторону Рандидли. Вся эта сконцентрированная сила была превращена в оружие и кинетическую мощь. Рендидли почти рассмеялся.
С помощью (Серной Сути) он протянул руку и просто поймал атаку. Его тело задрожало под силой, но (Уникальная Способность: Сопротивление Силе) продемонстрировала свою особую область полного доминирования. (Серная Суть) замурлыкала от удовольствия.
Несколько кровеносных сосудов в его теле лопнули от проходящего через него давления. Но даже по сравнению с его лёгкой, разминочной тренировкой, это было ничто.
Цокнув языком, Рендидли высвободил всю мощь своего (Нерождённого Феникса). Его эмоциональное море запульсировало и вскипело, быстро протекая по силовым линиям, чтобы усилить доминирование образа в непосредственной области. Огромное чёрное яйцо задрожало в небе, раскрываясь, чтобы стать голодным глазом. Его алчный взгляд охватил весь город, отчаянный и ликующий. Барьер вокруг Хомуэлла задрожал, не готовый к такому удару изнутри. Это ослабило бы город, но не было настолько разрушительным, чтобы существенно повлиять на оборонительные усилия.
Кроме того, Рендидли нужна была эта демонстрация для двух целей.
Во-первых, чтобы собрать достаточно силы образа для формирования когтя тьмы и рваных краёв дыры во вселенной. С таким оружием он прорубил и прорыл себе путь в пространство за барьером Хомуэлла. Оказавшись там, он снял печать Невеи и начал решать проблему дестабилизированной памяти.
Но также, прежде чем покинуть область вокруг Хомуэлла, Рендидли использовал более показное проявление (Нерождённого Феникса), чтобы скрыть другую задачу. Иггдрасиль раскинул свои золотые линии, собирая сеть природных энергий и сплетая их в омолаживающую паутину.
Он ещё не совсем понимал (жизнепечать), но наблюдение за её исполнением всё же дало Рендидли несколько идей относительно альтернативных структур (Гравировки). Используя эти идеи, он взял семя Эфира и сплёл его с линиями тёплой жизненной энергии. Эти линии распространились по земле и закрепились в колониях мха и другой разнообразной растительности в пещерах глубоко под Хомуэллом.
Всё это Рендидли сделал, чтобы вытянуть несколько крошечных нитей энергии, связанных вокруг случайного человека, который предложил ему половину своей дрожжевой булочки у входа в Хомуэлл. Сейчас они были тонкими, но если охраннику когда-нибудь понадобится дополнительная энергия или кусок Эфира, чтобы выжить, это будет ждать.
Чтобы убедиться, что я отличаюсь от Свакка, от Элхума, от тех, кто тоже считал себя выше последствий
Рендидли сжал кулаки.
Мне нужно убедиться, что я никогда не забуду отплатить по своим долгам. Я не выше цен. Я могу просто форсировать проблему, если считаю это необходимым.
Но я не должен всегда на это полагаться.
Элхум стоял с двумя представителями Культа Спасителя, потея. Постоянный жгучий гнев бушевал в его венах, оставляя внутри тела парадоксальное ощущение ошпаренности и липкости.
Они уже должны были быть здесь.
Натаз Элоиза, с его волнистыми руками, взглянул на другую фигуру.
— Дуо уже должен был вернуться. Нет никакой возможности, чтобы Покровитель Истины выдержал его мощь.
Элхум так сильно прикусил губу, что она закровила, страх и надежда боролись в его груди. Он, очевидно, не хотел, чтобы Мэй пострадала; то, что было между ними, было слишком сложно назвать, но он не хотел видеть, как она попадёт в щёлкающие мандибулы кровожадного дуэта. Однако если бы она не— если Арбитр продолжал бы оставаться на свободе—
Пайн—
— Какое странное ощущение. Быть неправым, — пробормотал Пророк. — Это должно быть невозможно, и всё же Хех. Ну, нет смысла ждать.
— вы верите, что Мэй Мирна одолела Дуо, — Натаз Элоиза казался искренне озадаченным. — Такой исход невозможен. Вы знаете природу этой голодной уверенности.
Всё лицо пророка было скрыто тенью глубокого капюшона. Он махнул рукой.
— Возможно, побочный эффект от собственного рассеивания Пайна—
Эти слова заставили сердце Элхума упасть.
— —если Иерархия Окончательности ослабевает, то и остальные тоже. Тем не менее, я не могу знать наверняка пока лично не увижу причину этих возмущений.
Натаз склонил голову.
— Я предоставлю вам самую актуальную информацию относительно их полёта—
— Нет, не их. Они всего лишь побочные эффекты. — В глубине своего капюшона Пророк улыбнулся. — Чтобы по-настоящему понять, я должен увидеть этого невидимого человека, (Короля Пустоты Голодный Глаз).
Глава 2198
— Ну, это один из ответов, — проворчал Юррест. Несмотря на труп, он даже глазом не моргнул.
