Легенда о Рэндидли Гостхаунде 6 (СИ) - Voytsekhovskiy Evgeniy "puddles4263"

Возможно, его сознанию удалось проследить тонкие и не очень тонкие изменения временной линии, и ему было что сказать. Очевидно, Король Пустоты не чувствовал необходимости помогать Рэндидли, не получая ничего взамен, но он мог бы подтолкнуть его в правильном направлении, если бы события развивались опасно.

Насколько Рендидли мог судить, их взгляды были устремлены на Эльхума. Общий враг объединял их.

Другая часть Рендидли смирилась со второй конфронтацией со Злобным Королём Пустоты Мрачное Небо. Этот коварный Король Пустоты, казалось, обладал достаточной злобой, чтобы задержаться и дождаться Рэндидли, несмотря на размах войны между Эфиром и Пустотой. К этому моменту любые раны, которые он получил, вероятно, зажили.

Поверхностные, по крайней мере.

Однако, когда Рендидли остановился в пяти метрах от фигуры, его брови сошлись в замешательстве; Король Пустоты, ждавший его, не был ни одним из этих двоих. Незнакомая фигура с жутко ухмыляющейся лошадиной головой и выпирающим горбом искривилась и сплюнула в сторону. Её голос раздался хриплым карканьем.

— Ты тот, кого называют Королём Пустоты Голодный Глаз?

— Да. Могу я чем-нибудь помочь? — Чувства Рендидли обострились. Рябь отдельных, нарастающих последствий собиралась в конечностях фигуры. Ужасный Гомункул собирал и систематизировал информацию, не перегружая его мозг, но это осознание было слишком новым, чтобы понять связи. Он ещё не мог полностью распознать разворачивающиеся перед ним закономерности.

— Это зависит, — пророкотал Король Пустоты. Когда он снова открыл рот, чтобы говорить, то вместо этого начал кашлять. Потребовалось несколько секунд надрывного кашля, прежде чем он выпустил ещё один дрожащий сгусток мокроты и продолжил. Его глаза были красными и налитыми кровью. — Меня зовут Всадник Чумы. Я Король Пустоты, чтущий честь, и ты заключил сделку с нашими силами. Пока ты занимаешься исключительно мелкими делами в этой области, у нас нет общих дел. Однако, если ты когда-нибудь почувствуешь необходимость нарушить своё слово и вмешаться в войну.

Глаза Всадника Чумы сузились ещё больше. Последствия проникали в конечности Короля Пустоты, влияя на каждый аспект его языка тела.

— Ты мне должен, Король Пустоты Голодный Глаз. Мой внучатый племянник не вернулся со своей первой миссии по получению достижения. Поговорив с Королями Пустоты, пришедшими наказать Маллуна. я узнал, что он погиб от твоей руки.

Рендидли слегка выпрямился. В новой форме Серы, в глубинах Домена, который он унаследовал от Хелен, чистый аспект гниения, который он поглотил, слегка дрогнул в знак узнавания. Он вдохнул, а затем выдохнул.

На несколько секунд тишина повисла между ними. Ухмылка Всадника Чумы расширилась, обнажая широкие, плоские зубы.

— Ты не станешь отрицать обвинения?

— Полагаю, для тебя это не имеет большого значения. Я вижу в твоих глазах решимость умереть. — Рендидли почувствовал, как его левая рука дёрнулась от другого ощущения, прямо в ладони. Неизгладимый след его усталости, всё ещё присутствующий в его жизни. Он сражался и побеждал, снова и снова, оказавшись очень высоко на своём Пути. Но это означало, что каждый его выбор теперь имел последствия.

Он шагнул вперёд, но с каждым шагом создавал противотоки.

— Хех. Я ценю тебя, Король Пустоты Голодный Глаз. Нет, я завидую тебе, тому, как смело ты возвращаешься к старым временам, до того, как мы все преклонили колени перед Арбитром. — Всадник Чумы снова сплюнул в сторону. Чем дольше Рендидли стоял перед существом, тем сильнее он чувствовал запах разложения и грязи, исходящий от его тела. Больше, чем слабое, гнилое одеяние, его покрывала пульсирующая аура вырождения. — Однако Пустота достигла нашего доминирования благодаря строгому следованию системе, которая управляет нами. Это спасло нас от самих себя, от прихотей Военачальников Пустоты и молчания Жриц Пустоты. Тебе нельзя позволить существовать, чтобы ослабить всё, что мы создали.

Глаза Рендидли замерцали, на мгновение став светящимися. Все нити огня этого Короля Пустоты горели в его видении. Он разобрал на части закономерности, которые оживляли его Пустоту. Столкновение надвигалось, и он приветствовал его. Когда свечение угасло, он небрежно произнёс:

— Ты знаешь, я оставался здесь, чтобы достичь самосовершенствования. Теперь, когда я этого добился, ты не сможешь меня победить.

— Обычно, возможно, это так. Но ты думаешь, я не замечаю, как ведёт себя твоё Ядро Пустоты? Возможно, это шанс. но сначала, послушаешь ли ты мою историю?

Этот неожиданный запрос вызвал хмурый взгляд у Рэндидли. Ужасный Гомункул настоятельно требовал немедленной атаки, но он сдержал импульс. Каждый шаг — шип, каждая пауза — водоворот.

— История? Зачем?

— Потому что я собираюсь умереть в этом маленьком уголке мира, независимо от того, чем закончится наша битва. — Всадник Чумы перенёс вес с одной ноги на другую, расширяя свою стойку в процессе. Удушливый запах гниющего трупа, тонущего в болоте, усилился.

Глаза Рендидли пылали, даже когда его Ядро Пустоты продолжало дрожать от его сверхбыстрых вращений. Ощущение жжения продолжало грызть его грудину. С другой стороны, Ужасный Гомункул наблюдал за этой новой угрозой с ликованием, наслаждаясь возможностью продемонстрировать своё мастерство.

В конце концов, Рендидли склонил голову. Он выслушает историю странного Короля Пустоты. Тем более что он намеревался убить его.

— Я принадлежу к древнему роду среди Королей Пустоты, чьи имена и история прослеживаются до великого исхода, когда мы рискнули, отправившись в эту нестабильную, изолированную вселенную. Наш Военачальник был жесток. но справедлив. Хех, я бы даже сказал, что у него не было другого выбора, кроме как быть жестоким. Мой род, особенно. ну. Ты можешь судить по моему нынешнему состоянию. — Всадник Чумы жестом показал рукой, заканчивающейся тремя толстыми и тупыми пальцами. Рендидли задумался, отекали ли они из-за странной болезни, поразившей другого Короля Пустоты, или они всегда были такими тяжёлыми. Король Пустоты щёлкнул зубами. — Без жестокости мы никогда не смогли бы овладеть той значимостью, которую несём. Мы не смогли бы справиться с Покаянием.

— Во времена войны цена нашей уникальной способности невелика. Мы сражаемся с помощью нашего гниения и чумы, нанося вред врагам. В ранние, хаотичные годы Нексуса. мы процветали. Мы были, пожалуй, одной из самых диких и жестоких фракций. Однако, с появлением Арбитра. у нас больше не было врагов, с которыми можно было бы сражаться. Как внутренние, так и внешние угрозы сократились. Яд, который мы несли в своих венах. он мог атаковать только тела, которые его несли.

Всадник Чумы потянул за рваную одежду, покрывающую его тело. Старая ткань разорвалась, будучи странно влажной и гнилой. Под ней его тело пульсировало гноящимися язвами и искривлёнными мышцами. Его плечи были чудовищно огромными и шарообразными, словно раздутые тыквы, истекающие гноем над крепким туловищем. Король Пустоты снова щёлкнул зубами.

— Я был сильнейшим в свою эпоху, с наибольшим количеством наград и контроля. Поэтому, когда мир начал душить нас, я отказался от своего имени и получил родовой титул Всадника Чумы. Того, кто несёт чуму. С этим именем. пришла ужасная ответственность. В их пятый день рождения я заставлял молодых отпрысков нашей семьи съесть кусочек моей плоти. Чтобы посеять чуму в их телах и проверить их потенциал.

— Мои первые попытки. прошли не очень хорошо. Понимаешь, это как балансировать на канате. Нужно было понять способности и склонности детей и выяснить, сколько они смогут вынести, насколько прогнивший кусок себя я могу им дать. А чума и вырождение. ну, это огромная область. Есть медленно истощающие чумы, есть лихорадочные вирусы, сжигающие плоть, есть привкус смерти и ужасная, постоянная болезнь, забивающая тебе горло. В конце концов я научился оценивать ребёнка, но чтобы достичь этого, я видел, как многие дети были опустошены тем, что я нёс. Я. ни один враг не убил столько моих сородичей, сколько я сам.