Воланд де Морт (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— У меня ноги уже промокли! — возмущённо сказала Маша.

— Поверь, это может быть меньшей из наших проблем, — сказал я, — иди сюда!

Я привёл её к месту, которое заприметил во время обхода.

— И что здесь? — спросила она.

— Видишь, тут кирпичи некоторые отсутствуют в стене. По этим дыркам можно лезть как по лестнице, — сказал я.

— Да? — задумчиво посмотрела на стену Маша, и тут же начала карабкаться.

Проблема была в том, что этих дыр в кирпичах было не очень много. И рядом лезть точно было невозможно, только друг за другом. А что там выше пары метров было вообще не разглядеть. Может быть, эта «лесенка» и закончится скоро.

Вода прибывала просто с поразительной скоростью. Она врывалась через дыру в середине комнаты, откуда мы недавно вылезли, и била с такой силой, что там образовывался «бугор» из воды высотой больше метра.

Мокнуть дальше смысла не было, и я полез следом за Машей. Она карабкалась довольно резво, и я вынужден был её окликнуть.

— Не спеши так, — сказал я.

— Почему? — удивлённо отозвалась сверху она.

— Мы лезем в неизвестность, и если бы здесь было светло, то я уверен ты была бы осторожнее и не торопилась так сильно. Представь, что будет, если один из нас сорвётся? Мы оба улетим вниз, — сказал я, — не забывай, что мы связаны.

— А как то, что мы будем лезть медленнее, поможет нам удержаться на стене? Мне кажется, что наоборот, наши руки устанут, если мы будем тупить, — сказала Маша.

— С одной стороны, да, но с другой, внизу успеет набраться побольше воды, и падать в неё это совсем не то же самое, что падать на бетонный пол. Или на пол, слегка прикрытый водой. Прибывает она быстро и будет служить нам дополнительной страховкой, — сказал я, — ведь мы даже не знаем, есть ли наверху выход, или нет.

Маша секунду подумала и сказала:

— Убедил!

После чего её скорость подъёма заметно снизилась. Видимо, она наконец-то осознала риски падения, которые в темноте воспринимались не так остро.

Каждый из нас освещал стену перед собой своим крошеным светочем, но их света едва хватало для того чтобы находить место, где ухватиться руками.

— Я устала! — через некоторое время сказала Маша, — как думаешь, там внизу уже достаточно воды? Мы можем ускориться?

— Давай! — просто сказал я.

И Маша снова стала карабкаться очень интенсивно. Плеск воды сейчас был где-то внизу, и на какую именно высоту мы поднялись, понять было трудно. Но, думаю, падать отсюда точно не стоило, даже в воду.

— Трубы начались! — отрапортовала сверху Маша.

И в самом деле, когда я достиг того же места, то путь мне преградила идущая горизонтально труба. Не толстая и выглядящая не очень надёжно. Я пошатал её рукой, и она… пошаталась! Висеть на ней, наверное, не стоит.

Однако миновать её просто так было нельзя. Как назло, рядом не было дыр в стене. Пришлось аккуратно, но опираться на эту трубу. Впрочем, Маша же это делала и ничего, её труба выдержала, может быть, и меня выдержит.

Тем более что выбора всё равно не было. Я взялся рукой за трубу и перенёс на неё свой вес. Она прогнулась, но не оторвалась, не выскочила, не упала. Худо-бедно, но она меня держала.

Неожиданно тросик дёрнул меня вверх и натянулся. Я сначала испугался, что что-то пошло не так, но потом понял, что просто Маша обогнала меня уже на всю длину «поводка».

— Эй, ты не мог бы там побыстрее? — раздражённо спросила она сверху.

— Форсирую трубу! — сказал я.

— Форсируй энергичнее, — сказала она, — у меня уже руки отваливаются. Если мы сейчас не выберемся, то я точно улечу вниз. Тут, кстати, этих труб полно, и меня они нормально выдерживают.

Если Маша сорвётся, то улетим мы вниз вместе. Так что я стал чуть меньше осторожничать и чуть больше рисковать, чтобы увеличить скорость. Это помогло, и тросик между нами ослаб.

— Толстая труба, я отдыхаю! — раздался голос Маши.

Честно говоря, я тоже уже устал карабкаться. Много нагрузки приходилось именно на пальцы и кисти, а они к этому были не очень привычны. И риск сорваться у меня тоже рос с каждой минутой.

По пути встретилось ещё несколько тонких труб, одна за другой, но они уже были прочнее зафиксированы на стене, чем первая, и по ним я лез гораздо увереннее. Маша, как и сказала, добралась до относительно толстой трубы, сантиметров тридцати в диаметре.

Она залезла на неё и легла вдоль на живот, свесив вниз руки.

— Крепкая? — спросил я, подбираясь к этому месту.

— Вроде да, — устало сказала Маша, — не шелохнулась, когда я на неё залезала.

— Хорошо! — сказал я и потрогал трубу рукой. Она, в самом деле, производила впечатление очень прочно закреплённой. Вскарабкавшись на неё, я улёгся так же, как Маша, головой к ней.

— Кайф, да? — проговорила Маша.

— А то! — ответил я, — в любое другое время лежать на такой трубе было бы сомнительным удовольствием, а сейчас это прям божественное наслаждение. У меня тоже пальцы уже отваливаются!

— Хорошо! — сказала Маша тихонько.

— Что хорошего-то? — возмутился я.

— Что не только мне тяжело дался подъём. Не нравится чувствовать себя слабачкой. А раз и тебе было трудно, значит, мы на равных, — сказала она.

— Очень трудно! — сказал я, — наслаждайся осознанием этого, если тебе так легче!

— Я и наслаждаюсь! — ответила Маша и замолчала.

Некоторое время мы лежали в тишине. Плеск воды давно стих, потому что место, через которое она набиралась, ушло на глубину. Теперь её уровень просто тихонько повышался. Я чувствовал, что она там, ощущал исходящую от неё влагу, но не мог понять, как далеко.

Протянув руку, я выковырял из стены кусочек раскрошившегося кирпича и бросил вниз. По моим ощущениям он должен был бы плюхнуться в воду где-то внизу, а он плюхнулся прямо под нами! Я быстро послал туда светоч, и оказалось, что вода всего на пару метров ниже той трубы, на которой мы отдыхали.

— Твою ж мать! — воскликнула Маша, и начала суетливо подниматься на трубе, чтобы продолжить путь. Вода набиралась просто с бешеной скоростью.

Но спешка никогда и никому не помогала. Рука у неё соскочила, она приложилась к трубе щекой и соскользнула вниз.

Я непроизвольно зажмурился, ожидая резкого рывка ошейника, который выбьет мне шейные позвонки, и на этом эта история закончится. Но рывка не последовало, раздался всплеск, потом тросик мягко натянулся и тут же снова ослаб.

Маша, когда всплыла, материлась так, как даже я не умею. И откуда девочка может знать такие слова?

— Вылезай быстрее! — крикнул я, обрывая её монолог.

Она перестала ругаться, вернее, стала делать это себе под нос и быстро полезла наверх. Я не стал её дожидаться, и как только длина тросика позволила, полез дальше первым. Что-то мне подсказывало, что край этой шахты уже близко, и нужно было встать в авангард, чтобы принять первый удар, если там что-то опасное.

Маша не возражала, да ей было и не до этого. Она была взбешена своим падением и тем, что всё-таки намокла. А ведь она так хотела этого избежать!

— Как лицо? — спросил я, карабкаясь дальше.

— Пока на мне, — неопределённо ответила Маша и продолжила что-то бормотать себе под нос.

Вскоре я достиг верха, но выбраться из этого здоровенного колодца там было нельзя. Путь преграждала решётка. Ячейки были крупные, но не настолько, чтобы через них мог пролезть человек. Причём решётка была толстой, тяжёлой и сплошной. По крайней мере, в том месте, где мы до неё добрались.

— Высохла? — спросил я Машу, когда она меня догнала.

— Нет, — резко ответила она.

— Хорошо, потому что сейчас всё равно купаться будем, — сказал я.

— Почему? — не поняла она.

— В этом месте мы через решётку не пройдём, но топить нас именно сейчас тоже глупо. Значит, выход должен быть, только вот добраться до него мы сейчас не можем… не, ну теоретически можем, повиснув на прутьях. Но я бы этого делать не стал. Потому что очень переживаю за свои шейные позвонки. А ты своим падением чудом не выбила их и мне, и себе. Вплавь надёжнее. Главное, нужно будет успеть найти выход, пока вода не доберётся до решётки.