Я один вижу подсказки 12 (СИ) - "Son"

Но нет. Перед нами возвышалось массивное здание из серого камня, встроенное прямо в стену. Войдя внутрь через двери, мы сразу же столкнулись с военными

Теми, кто непосредственно занимался охраной. Это были настоящие воины в боевой экипировке, чья задача заключалась в том, чтобы не пропустить через врата ни врагов, ни монстров.

Уровень безопасности был впечатляющим. Как только мы появились, нас тут же встретил офицер в чёрной форме с серебряными нашивками. В стандартном обмундировании всех, кто нес службу у врат. Его взгляд оценивающе скользнул по нашей группе.

Он представился:

– Меня зовут Панкрат Гудилов… – я его запомнил из-за фамилии, которая очень сильно походила на «мудилов». Через такие ассоциации мне легче запоминать людей.

Несмотря на это, Панкрат был хорош. В том плане, что он был ответственный и чётко знал своё дело. Казалось, что мы всего лишь уборщики и не достойны его внимания, но он к нам вышел лично, обозначил сферу нашей ответственности.

А тут же нужно понимать, что «врата» Цитадели – это не просто здоровенные ворота. Они обычные по размеру, типа ворот в гараж. То есть огромный монстр сквозь них не пройдёт.

Но также важно, что каждые «врата» – это по сути огромный подземный лабиринт. Лабиринт условно: там есть главный широкий туннель и есть несколько узких второстепенных ходов, чтобы запутать врага.

Всё это находится под землёй, в кромешной тьме, и наша задача – очистить именно его. То есть нам не нужно выходить наружу.

И эта работа считалась относительно безопасной, так как внешние врата всегда оставались закрытыми.

Удивительно, что Панкрат отдельно обратил внимание именно на меня. Я стоял просто, без маски и он явно удивился:

– Это ты?

А я не понял, как он меня узнал. Или вообще узнал ли. Я неуверенно переспросил:

– Да?

Оказалось, что начальница заранее позвонила и рассказала о Фермере, который думает, что убирать тоннели врат лучше, чем работать на ферме.

Когда Панкрат это произнёс, все удивились, что у меня есть Профессия. Возможно, воины не так сильно, но мои коллеги-уборщики точно.

В их глазах я ясно читал:

«Беги отсюда!»

Мне сказали работать усердно, и на этом очередной инструктаж группы был закончен. Через узкие служебные коридоры нас повели к вратам.

Это были внутренние врата, которые открывали вход в подземный лабиринт. Мы стояли в ожидании довольно долго, когда те вдруг «ожили».

Толстенные металлические створки метровой толщины начали медленно раздвигаться. За ними были другие врата, такие же массивные, которые отодвигались в сторону, а ещё за ними – третьи.

Защита была на уровне. Я чувствовал, будто нахожусь внутри огромного неприступного замка. После этого охрана включила мощный фонарь, который освещал туннель во все стороны ярким, но мягким светом.

То есть когда на него смотришь прямо, глаза не слепит, но вокруг весь коридор становился полностью освещённым. Только вот что пугало – это образовывающиеся длинные тени.

Но бояться времени не было. Мы вошли внутрь главного коридора. Тот был широким, высоким и словно вырезанным в твёрдом камне. Конечно, то, что он был именно вырезан в камне, это вряд ли.

Скорее всего, магией так сделали. Укрепили камень настолько, что тот стал единой монолитной постройкой без единого шва или трещины. Но мы пошли дальше по туннелю. Вообще «главный» проход был чистым.

Работы производились здесь каждый день. Одна группа сменяла другую в непрерывном цикле. Также работы по очистке велись и в ночное время. Вообще, наша работа оказалась весьма странной.

Когда мы свернули в боковой ход, я это понял. На влажных стенах второстепенных туннелей виднелись чёрные наросты. По типу кладки яиц у улитки. Где-то крупные, размером с кулак, где-то мелкие, но все одного чёрного цвета.

«А?»

Никто не удивился. Все быстро надели респираторы. Один из коллег резко сказал мне:

– Не стой столбом. Одевай немедленно.

Я послушался и натянул защитную маску на лицо, закрыв голову капюшоном. И всё равно не мог не задать вопроса:

– А что это такое?

Никто мне не сказал: «молчи и работай». Такого не было. Наоборот, воины и сами были не прочь поболтать во время работы.

– Это называется Миазма, – ответил один из охранников.

– Что?

– Заразительное начало, – пояснил воин, продолжая следить за периметром. – Что-то вроде некой тёмной «энергии» или «материала», которого полным-полно за пределами Цитадели.

Естественно, мы много не могли говорить. Всегда нужно было знать меру, но я понял, что выход за Цитадель может быть куда опаснее, чем кажется на первый взгляд.

Пока же я просто взял металлический шпатель и начал аккуратно соскребать эту липкую субстанцию в железное ведро.

«Фу… Ну и мерзость…»

Поскольку нужно было именно очищать до конца, то я использовал острый скребок и жёсткую железную щётку, чтобы каменная поверхность вновь стала чистой.

Говорят, что если её регулярно не убирать, то она по итогу поглотит весь туннель целиком. Просто станет невозможно пройти. Везде будут только чёрные разрастающиеся миазмы.

Работа была простой и одновременно изнурительной. Много ума не нужно, чтобы тереть камень в подземном коридоре, но из-за монотонного физического труда постепенно немели пальцы, руки и кисти.

А мы просто медленно, методично передвигались из одного участка туннеля в другой. Когда моё ведро заполнялось доверху, его относили обратно к выходу.

То ли их потом будут использовать алхимики, то ли храмовые жрецы, но чётко сказали одно:

«Её точно не стоит просто выбрасывать куда попало…»

В целом работа мне даже неожиданно понравилась. Здесь был минимум ответственности и стресса. От тебя никто ничего сверхъестественного не требует, не орут под ухом, ты просто спокойно убираешь миазму в ведро. Вот и всё дело.

Так продолжалось до самого обеда. После чего нас повели в столовую охранников. Стоит уточнить, что в глубине туннеля я незаметно создал свою «точку входа».

Не то чтобы из неё сразу должны были выйти клоны и начать «помогать» мне или быстрее бежать в сторону внешних ворот. Но определённо был сделан большой шаг к цели, чтобы выйти за пределы Цитадели.

Казалось, моя работа здесь уже исчерпала себя. Но день нужно было доработать, и после обеда мы снова отправились очищать миазму. На этот раз, до самого конца туннеля.

Теперь, глядя на него, я понимал, зачем он был нужен. На случай, если за человеком погонится нечто огромное. Скажем, монстр размером с грузовик. В главном туннеле такому будет тесновато.

Во второстепенном и подавно: тот постепенно сужался до такой степени, что в конце можно было лишь ползти. Его явно проектировали для экстренных ситуаций.

Вряд ли кто-то пользовался им всерьёз, но, видимо, по технике безопасности, а такие документы всегда пишутся на крови, подобные туннели обязаны быть в каждой Цитадели.

Впрочем, это не моё дело. Моё дело не принимать решения, не спорить, а просто чистить то, что уже построено.

Вот только в этот раз возникла проблема.

Когда мы дошли до конца туннеля, перед нами возник огромный сгусток миазмы. Он буквально перегородил проход.

Один из уборщиков обернулся, показал на него рукой и сказал:

– Вот о чём я и говорил…

Как будто намекая: бывает и так когда всё совсем запущено.

Я стоял и не мог понять одного:

«Почему её здесь так много?!»

У остальных этот вопрос не возникал. Они просто видели «грязь» и убирали. Я же стоял рядом с воином и поделился своим опасением:

– Она… как будто живая…

Парень, видимо, принял меня за испуганную курицу и попытался приободрить:

– Да не бойся ты так, – сказал он, хлопая меня по плечу.

И в этот самый момент из миазмы что-то вырвалось. Это была голова красного муравья. Только размером с быка.

Особенно выделялись огромные жвала, как бивни у слона. Он щёлкнул ими в воздухе, а затем молниеносно схватил ближайшего уборщика.