Я один вижу подсказки 13 (СИ) - "Son"

Первым поднялся Марк Леванов. В отличие от остальных, в его взгляде не было страха, только беспокойство.

— Ярослава, мы останемся, но тебе нужно уйти.

— Что? Я останусь с вами!

— Нет. Не нужно. Ты — Правитель. На тебе судьба всего мира. Ты не можешь здесь умереть!

Марку действительно было всё равно на свою судьбу или судьбу всей цитадели. Хоть он и защищал её почти пятьдесят лет и знал в лицо больше десятка тысяч жителей, в основном воинов.

Несмотря на это, он поставил выживание Ярославы выше. Он понимал: если выживет Ярослава, у человечества будет шанс. Если нет — всё кончено.

— Тебе нужно уйти!

— Почему?

— На тебе лежит миссия. Ты не можешь здесь умереть.

— Так если на мне миссия, то это первое испытание, — ответила она. — Что за правитель, который не может защитить своих людей? Который при первой же опасности бежит?

Вопрос был хороший, но Марк, как и прежде, не замечал противоречий.

— Тебе нужно время! Ты ещё не готова. Пройдёт десять лет… нет, пять, и тогда ты станешь по-настоящему сильной. Ты создашь вокруг себя могущественный клан, вернёшься и уничтожишь орды!

У Ярославы не нашлось слов. Она понимала, что хочет предложить Марк. В Цитадели находился телепорт, способный переместить троих человек в любую из первой сотни цитаделей.

Артефакт был одноразовым, предназначенным для самых критических ситуаций.

— Ты можешь пойти в Третью, Вторую или даже в Первую Цитадель. Туда, где правит Союз Восьми, во главе которого находится королевская семья!

— В Первую Цитадель опасно, — осторожно заметила Анастасия. — Да, она самая богатая, сильная и влиятельная, но для Ярославы там может быть… «неуютно».

Ведь непонятно, как отреагирует Союз Восьми на появление «Истинного Правителя».

Их власть была абсолютной на протяжении веков, а абсолютная власть, как известно, развращает абсолютно.

Хотя никто не говорил об этом вслух, все понимали: если Ярославу отправят туда, эффект может быть совсем не тот, которого хотели.

Союз Восьми мог воспринять её как угрозу. А угрозы имеют обыкновение исчезать.

— …

Ярослава ничего не ответила. Вместо этого она медленно выдохнула и протянула руку к пророческому шару.

Её пальцы осторожно коснулись прохладной поверхности, и артефакт отозвался лёгким пульсированием света.

«Если это действительно пророчество, то оно должно показывать не только гибель. Возможно, где-то в этих видениях скрыты подсказки, которые помогут изменить будущее!»

«В конце концов, пророчество — не приговор».

«Это лишь возможное будущее!»

И действительно, Ярослава хотела сменить точку зрения и увести свои мысли с «всё пропало» на «что я могу сделать?».

Она начала просматривать видение сначала, теперь уже с куда большим вниманием к деталям. Королева Муравьёв, Королева Пауков и Король Арахнидов.

Исполинские создания, которых обычно никто не видел. Они всегда находились «под защитой» в своих логовах.

Поэтому это была ценная информация. Как-никак, это «соседи» и одни из самых опасных врагов.

Затем началась сцена битвы. И здесь Ярослава заметила то, что пропустили остальные.

Да, защитники Цитадели проигрывали. Да, ни сильные воины, ни крепкие стены, ни магические формации не смогли остановить нашествие.

Но битва не была лёгкой прогулкой для орд. Защитники держали оборону долго и упорно, тварей падало так много, что их трупы буквально переваливались через стены. Даже объединённые три орды понесли колоссальные потери.

«Значит, они не непобедимы?»

«У нас есть шанс!»

А затем видение показало последствия: город в руинах, люди мертвы, дома полуразрушены.

Цитадель превратилась в логово тварей, которые ползали по развалинам в поисках последних остатков пищи.

Но вдруг в углу изображения мелькнула небольшая деталь: на стене разрушенной Цитадели стояла фигура человека.

Он смотрел сверху вниз на тварей, на руины, на всё это разрушение, и в его позе не было ни страха, ни отчаяния.

Фигура была едва заметной точкой, и не будь Ярослава такой внимательной, она могла бы её пропустить.

— СТОП!

— Да? — переспросила Пелагея, вздрогнув от неожиданности.

— Можешь отмотать назад?

— Да, конечно.

— Ещё…

— …

— Ещё немного… Вот здесь! Да. Теперь приблизь получше.

Пелагея увеличила изображение, и Ярослава почувствовала, как сердце пропустило удар.

Ту-дух!

На стене стоял молодой человек. Чёрные волосы, фермерская одежда, покрытая пылью, но зелёные глаза смотрели с той же упрямой решимостью.

«Брат?»

«…»

«Что он там делает?»

Первый.

Я лежал на своей кровати в нашей первой квартире, той, которая досталась от ныне покойных родителей, и наслаждался блаженным сном после тяжёлого дня.

А что?

С самого утра пахал как проклятый: сначала решали дела на ферме. Работы там стало столько, что стоит только зайти, как на тебя наваливается тысяча дел: пропали там, полей в другом месте или урожай начинает чуть ли не гнить, а значит, быстрее беги собирай его.

Вторая же половина дня полностью состояла из битв в пустоши. Мерзкие твари расплодились так сильно, что мелкие стычки превратились в одну — бесконечно долгую.

Целый день только и думал о том, как добраться до кровати и забыться. И вот, когда я наконец-то погрузился в сон, до моего уха донёсся странный звук.

Сначала кто-то пытался возиться с замком: слышно было, как ключ возился в замочной скважине.

Ха! Удачи тебе, приятель.

Недавно у нас сломался старый замок, и мы поставили новый, который открывается только нашими ключами. Поэтому этому незнакомцу не удалось войти.

Когда попытки с ключами провалились, раздалась долбёжка в дверь:

ТУХ! ТУХ! ТУХ!

Я сразу понял — это либо Ярослава, либо какой-то придурок, который хочет получить по морде.

И почему-то интуиция подсказывала мне, что это точно сестра. Кто ещё будет так нагло колотить в дверь посреди ночи?

Проблема была в том, что в нашей квартире сплю не только я. Это место напоминало какой-то вшивый хостел для бедных мигрантов.

На соседней кровати мирно посапывал Второй, раскинув руки и ноги в разные стороны. Спать в такой позе было не очень удобно, но он тоже так устал, что ему всё равно.

Уверен, что даже если бы ему сказали, что место есть только на потолке, он всё равно умудрился бы там улечься и уснуть.

В комнате Ярославы устроились Третий и Четвёртый. А на кухне, прямо на матрасах на полу, расположились Десятый и Одиннадцатый.

Стук разбудил не только меня — все остальные тоже моментально открыли глаза. В такие моменты наша мысленная связь включалась автоматически:

— Кто-то пришёл?

— Да!

— И что делать?

— Давайте дадим им звездюлей.

— Нет. Лучше притвориться, что никого нет дома.

— Ну, это может быть сестра…

— Быть может, что-то срочное!

Все говорили, но решение принимать всё равно предстояло мне. Я нехотя поднялся с кровати, босиком прошлёпал по холодному полу к входной двери и, прислонившись к ней, спросил:

— Кто там?

— …

В ответ — тишина. Как будто за дверью никого и не было.

— Если не скажешь, то я не открою!

— Кто! Кто! Я, конечно же! — раздался знакомый голос Ярославы, полный возмущения. — Ты что, замки от меня поменял?

— Он сломался, — объяснил я. — Ты что ночью припёрлась, пугаешь только!

— Открывай давай!

Пока мы препирались через дверь, в квартире развернулась настоящая операция по экстренной уборке.

Как по команде, все начали убирать лишние вещи, складывать кровати, прятать всё, что могло выдать присутствие «лишних» жильцов.

Это был отработанный до автоматизма ритуал — за считанные секунды наша коммуналка превращалась в обычную квартиру для двоих.

Когда я наконец открыл дверь, передо мной предстало крайне недовольное лицо Ярославы. Она окинула меня взглядом — я стоял в одних трусах, растрёпанный и явно сонный — и с ехидной улыбкой спросила: