Ферма (СИ) - Янук Елена Федоровна

— Да, да, давно что-то такое подозревала… — осуждающе сверля меня взглядом, вторила рядом Милана.

Я только медленно качала головой. Чувствуя себя словно в страшном сне. Еще немного, и проснусь, и весь этот ужас исчезнет, развеется как дым…

Но как же Жорж… это так несправедливо!

Я оттолкнула вопящую Красотку и, решительно распахнув двери, вернулась в кабинет.

— Чего тебе? — холодно поинтересовался Георг.

— Я прошу вас, верните Жоржа! Он пострадал из-за меня, это я виновата, что он подрался с Аманом. Если сомневаетесь, спросите Марину, она знает, она лечила его той ночью! Доктор знает, что он пострадал из-за меня!

— Я ни в чем не сомневаюсь, и никого слушать не стану! — раздраженно рявкнул хозяин, в то время как мышцы на его подбородке напряглись. — Мне просто надоело это выслушивать. И без вас проблем по горло!

Я в отчаянии взмолилась:

— Прошу вас, спасите его! Это не справедливо, он уже дважды пострадал из-за меня… Он там пропадет! Вы же не такой как остальные упыри! Прошу вас…

Георг в бешенстве отмахнулся:

— Не справедливо?! А чего ты ждала? Вселенской любви и счастья? Мне некогда, иди к себе!..

— Но хозяин, вы же не допустите этого? — с надеждой спросила я. — Прошу вас, помогите ему…

Георг, с отвращением отвернулся к окну и сквозь зубы прошипел:

— Совсем этот говорящий скот обнаглел! Мы не зря изначально охотились на людей, пили кровь и презирали вас как низший вид, служащий лишь источником пропитания. Я всего лишь добавил вас в отряд млекопитающих приносящих прибыль, и все! А они сели мне на голову!

Я в отчаянии покачала головой:

— Не верю, что все так плохо… Вы ухаживали за мной, кормили по часам, заботились… и не только обо мне. Вся ферма процветает благодаря вашим заботам.

Георг резко развернулся ко мне и агрессивно спросил:

— Ты знаешь, во сколько мне обошлась со всеми штрафами и взысканиями по неустойке? Это прохиндеи из питомника отправили на фермы явный брак! Я должен был отбить хоть часть вложений, а лекарство от твоей болезни в общем стоило мне пять здоровых мужиков. Мне было выгодней заняться тобой самостоятельно, чем оплачивать где-то его лабораторное синтезирование. Теперь ты приходишь и что-то требуешь! Знай свое место!

Все еще не веря, я в ужасе покачала головой. Но Георг продолжал:

— Меня не волнует, что ты там себе выдумала! Я хозяин и за подобную дерзость ты будешь наказана. Десять плетей и неделю хлеб и воду…

Корбан что-то тихо проворчал о перегибе, но вмешиваться и перебивать хозяина не стал.

— Хорошо. Наказывайте, как хотите… но я жду вашего решения о Жорже! — стиснув зубы, чтобы не разрыдаться, я строго на него посмотрела.

— Остановись! Иначе я придушу вас обоих! И тебя, и его! — прорычал Георг, награждая меня тяжелым взглядом.

Я захлопнула рот, делая, как сказано. Он отвернулся и в бешенстве сквозь зубы процедил:

— Точно, на голову посадил! Вот мой ответ: Жорж останется в лесу, а ты сейчас идешь к себе, о дополнительном наказании мы поговорим позже.

Сломав меня морально, он резко распахнул дверь и взглядом показал мне на лестницу. Я кивнула и ушла к себе.

Мелкий дождь, сын внезапной оттепели, омывал окно моей комнаты, спускаясь тонкими струйками. Благородный, странный, умный хозяин, ни на кого нее похожий в своей заботе и доброте, оказался обыкновенным самодовольным торговцем-упырем, спасающим прибыль, а я унылой дурочкой выдумавшей себе невесть что…

Георг

— Они сегодня все взбесились что ли? Прибить готов… Всех!

Корбан недовольно покачал головой:

— А зря, надо было девчонку спокойно выслушать. Что же там такое произошло, что она готова унижено просить за однорукого. Это ведь не Красотка, Ивета для зрелищности рыдать не будет. Хотя кто ее знает…

Я устало отмахнулся, да уж, Красотка — та еще актриса. Сегодня для разнообразия выдумала историю с пропажей украшений, мается от нечего делать и достает окружающих своими затеями.

Корбан продолжал на нее ворчать:

— Так чего эта краля сюда пожаловала?! Скучно стало, развлечений ищет? И Миланку прихватила для солидности… вот же стерва. Завтра эти сороки наплетут селянам невесть что, и те детей больше на уроки к Ивете не отпустят…

— Это сейчас это не столь важно, — в душе соглашаясь с Корбаном, с досадой отмахнулся я, прерывая бессмысленный разговор. — Сегодня над северной стеной у леса сбили беспилотник. И как хитро запустили… из-за деревьев, прямо над стеной, — без специальной аппаратуры не заметишь.

— Вот, и до нас добрались… — Корбан устало покачал головой. — А я пришел сказать, что нашел топливо. Тут в сутках езды, на кровь меняют… в районе Старого города. Но как теперь ехать? Страшно ферму оставлять.

— А что делать? Будто у нас есть выбор! В любом случае, если это единственное предложение по топливу, нам только и остается ехать на свой страх и риск, пытаясь купить что есть. Может, если наберем топлива сколько нужно, тогда сразу все и закончим? — Да, я уступал свои позиции по книгам и лекарствам, которые раньше твердо отстаивал и до этого, и на такие зыбкие условия изменения нашего плана никогда не соглашался.

— А как же книги? — язвительно заметил Корбан.

Я повернулся к нему и устало спросил:

— У нас что, есть выбор? Если получится, достанем и книги и лекарство и что сможем найти необходимого. А если нет… успеть бы людей спасти!

— Ладно… Я бы на твоем месте Миланку предупредил, чтобы не болтала об Ивете много… На этом этапе занятия прекращать нельзя.

Я кивнул. Сейчас этим займусь.

Ивета

Я сидела на кровати с ногами, подтянув к себе колени, и бессмысленно смотрела в одну точку. Внутри меня будто все умерло. Даже стыд перед Жоржем. Я словно вновь оказалась в питомнике, где для меня главным и радостным событием была смерть.

По лестнице кто-то спускался. В мою дверь постучались. Это мог быть только Корбан. Ни Георг, ни Милана себя этим не утруждали.

Мне никого не хотелось видеть. Тем более слушать или говорить. И я знала, что если не отвечу, он входить не станет, но из уважения к нему пришлось отозваться.

— Входите.

Корбан вошел и сел на единственный стул.

— Веточка-Иветочка… Ты плачешь?

Я быстро вытерла щеки и отрицательно покачала головой. По сути, я давно уже не плакала. И слезы заметила только после его слов.

— Звать тебя посмотреть фильм сейчас бессмысленно. — Это был не вопрос. Я только молча кивнула, не желая говорить.

Горло болело от крика, и вообще было ощущение, что я долго и страшно кричала, в груди и выше все болело, словно горло было разворочено раскаленным ножом.

— Понимаю. Но, в общем, хотел расспросить тебя о Жорже. Что такое там произошло?

Я пожала плечами. Отстраненно размышляя над тем, а что, собственно, такого страшного случилось, что я развела столько шума? Упыри есть упыри. Они те, кого я ненавижу и всегда ненавидела. Просто теперь буду знать, что они, не меняя своих свойств, делятся на два вида: те, кто ведет себя откровенно, не скрывая своей упырячьей натуры, и те, кто прикидываются нормальными. Неизвестно кто из них хуже…

— Так ты мне расскажешь? — У Корбана явно кончилось терпение ждать моего ответа. — Я, конечно, просмотрю все данные с камер, но мне интересно услышать тебя.

— Лучше спросите Марину… — тихо через силу отозвалась я.

— И ее спрошу. Но боюсь тебя расстроить, Жоржа вернуть невозможно. Он ушел в лес, и где теперь его искать никто не знает.

Опять кивнула, отведя взгляд.

Корбан вздохнул и встал со стула.

— Ладно…вижу говорить ты сейчас не в настроении… — произнес он после паузы, — тогда позже все обсудим, хорошо?

Я подняла на него глаза, пытаясь понять, что он думает на самом деле.