Отец Народа (СИ) - Артемьев Роман Г.

— Что?

— Насчет надежды. Мне понимать надо, что на службах говорить.

— Подойди ко мне месяца через три, тогда отвечу. Смету давай.

— Вот, прошу.

Крипта, это кладбище. Сеть помещений под главным храмом, где хранятся поминальные таблички. Когда кто-то умирает, тело покойника сжигают, и урну с прахом отдают родственникам. Что они с ней сделают, никого не касается. В саду зароют, на помойку выбросят, в доме на полочке поставят — их дело. Прядь волос, коготь или кусочек шкуры отдают мастерам в храм. Частицу плоти используют при изготовлении таблички, кладут её в углубление и заливают прозрачным лаком. На лицевой стороне пишут имя усопшего, имена его родителей, даты рождения и смерти. Сзади добавляют сведения, показавшиеся полезными, или просто что-то, что покойный хотел дописать. Занимаемая при жизни должность, упоминание о полученных из моих рук наградах, сделанный рукой любимой внучки рисунок — на что фантазии хватит.

Первые лет триста-четыреста табличка висит в храме, на стене под особым навесом. К ней приходят, молятся, оставляют приношения. Затем, по прошествии долгого времени, её переносят в крипту, где таблички хранятся в помещениях в особом порядке, в специально подобранных условиях. Фактически, мы имеем копию архивов, потому что краткую биографию на табличках тоже часто записывают.

У казненных или предателей табличек нет. Их имена забыты, а память стерта.

Наконец, под самый вечер забрел Фома, директор городского театра. Театров у нас три, но один, скорее, детский, а во втором не столько спектакли играют, сколько песни поют. Фома просил денег и протекции. Он написал пьесу про недавнюю победу, хотел её поставить на своей сцене, и обломался — Дарина сказала, постановка случится только через её труп.

— Читал я твою пьесу, — от первых моих слов автор расцвел, но ненадолго. — Не всю, отрывки. Запрет Дарина наложила для твоего же блага.

— Почему?

— Потому, что благодарная публика тебя тухлыми яйцами закидает. Нет, гнилыми помидорами — их больше, и они дешевле. Текст пафосный и унылый. Он идеально подойдёт для верноподданнической постановки в центральном театре какого-нибудь крупного людского государства, там любят всякое такое, прославляющее сказочную мудрость правителя и доблесть его преданных генералов. У нас — будет смотреться как, то ли не смешная комедия, то ли издевка. Трёхчасовая, без перерыва. Ты не на те образцы ориентируешься.

— Для творчества не важно, кто автор, старший! Вспомни, в прошлом году мы поставили «Свобода это яд» Толстовского, спектакль чуть ли не всё население посетило.

— Верно. Только Толстовского казнили за непочтительность, а его пьесу запретили. Её теперь подпольно играют.

— Как⁈

— Вот так. Специфика мировоззрения, культурные особенности. Словом, что-нибудь другое напиши.

Искусство людей в настоящее время повсеместно представляет собой вызывающее зевоту зрелище. Я имею в виду не ярмарочные гулянки с выступлением скоморохов, а театр и прочие места, куда ходит образованный люд. Нам такого не надо, у Игривого Народа совсем другие требования к зрелищам. Культура другая, обычаи. Попробовал бы Фома зайти без предварительного уведомления к любому, самому мелкому князю, его бы мигом на голову укоротили. А у нас — пожалуйста. Не демократия, просто все друг другу родственники, и я в роли всеобщего деда.

К тому же, не надо сейчас напоминать о войне. Несмотря на небольшие потери, в нашем маленьком социуме у каждого погибшего была масса знакомых и друзей. Душевные раны ещё не затянулись. Вот годика через два они вспомнят вторжение волков без боли, тогда и поставим спектакль.

Может, я сам чего-нибудь напишу.

Глава 11

Люди мыслят шаблонами.

Приехавшие по делам купцы или управляющие феодалов не привлекают внимания, они в Триединстве появляются тысячами, все более-менее одинаковые. Не в смысле внешности или характера, а в смысле запросов. Сразу понятно, чего хотят, сколько готовы заплатить за исполнение своих хотелок, насколько упорно готовы торговаться и так далее. Клиенты есть клиенты. Вопросы они задают однотипные, цели и стремления у них тоже похожие, их даже уговаривают одинаковыми фразами.

Совершенно иное отношение к людям, прибывшим с целями нестандартными. Послам, например, ищущим вдохновение поэтам и прочим мутным личностям, от которых непонятно, чего ждать. Маги сами часто прикидываются художниками, монахами, странствующими сказителями, поэтому по умолчанию подозревают в представителях творческих профессий коллег. Шпионов почему-то нигде не любят… Между прочим, зря — профессия-то интересная, мы много чего можем рассказать!

Данное вступление объясняет, почему в Триединство я въехал не под легендой чернодольца, привычной и отработанной, а прикрываясь совсем иной маской. Посланца мелкого клана, подумывающего о вхождении в состав Гильдии. С одной стороны, подобные соискатели удивления не вызывают, их в год трое-четверо прибывают. После войн или катаклизмов больше. Вместе с тем, избранная личина позволяла задавать практически любые вопросы, интересоваться любыми темами, в том числе табуированными. У человека серьёзное задание, речь идет в прямом смысле о жизни его близких и его самого, конечно, он постарается исполнить порученное со всей тщательностью, во все щели влезет!

— Количество голосов зависит от силы клана, — пояснял местные реалии Ибрагим Троицкий, мой новый знакомый. Мы разговорились во время обеда в забегаловке, я специально выбрал дешевую и загруженную, чтобы подсесть за занятый столик. — По умолчанию у клана, какого бы размера он ни был, один голос. Дальше идут добавления. Маг среднего круга обеспечивает клану один дополнительный голос, за старшего дают три, высший приносит сразу пять.

— Младших не считают?

— Нет, их слишком много. Зато добавляют голоса за должность и особые достижения. Есть такой парень, Андрей Панов, он как раз из младших. Какая-то мутация золотого тела, я не вникал. Но зато он очень хорошо прятаться умеет, запредельный контроль над собственной энергией. Вот его за проникновение во вражеский штаб на прошлой войне отметили, в числе прочего правом голоса наградили.

— Кстати, по поводу войны. Сколько воинов должен предоставлять клан? Всех мужчин, или есть какие-то нормы?

— Зависит от того, кто войну объявлял, — вступил в разговор второй маг, Иван Беров. Исходя из внешности, не удивлюсь, если у него в роду кто-то из Фредерикиных ухарей отметился. — Гильдия или князь. Лучше, конечно, если князь, потому что обязаловки меньше. Гильдия по договору обязана предоставить ему каждого десятого бойца, причем у них только первые пятьдесят дней казной не оплачиваются. Всё, что свыше, идёт за отдельную плату. С трофеями тоже проще, они налогами не облагаются. При гильдейских войнах тяжелее: там и ценз повыше, вплоть до призыва вышедших в отставку магов, и оплата намного ниже. Считай, за один день боевых действий, воюя за князя, получаешь столько же, сколько за три дня, воюя по приказу Гильдии.

— Гильдия своим правом редко пользуется, — уточнил Троицкий. — Совет кланов не хочет главе слишком много полномочий давать.

— Какие-нибудь льготы новичкам положены? — с мрачным лицом спросил я. — Хотя бы на первое время. У нас с бойцами сейчас… не очень ладно.

Собеседники с пониманием покивали. Ясное дело — у клана, потерпевшего поражение в междоусобице, вынужденного бежать из родных краёв, и не от хорошей жизни ищущего, куда бы приткнуться, не может быть много бойцов. Хотя, справедливости ради, редко кто готов похвастаться более чем сотней воинов в действующем составе.

— Зависит от договора. На каких условиях сторгуетесь, то и будет. Думаю, если у вас хотя бы один маг старшего круга есть, администрация пойдёт навстречу. Особенно если вы свои голоса Лапиным отдадите, или с кем-то другим о поддержке договоритесь.

— Старших у нас даже два. Правда, одна уже старенькая, и бойцом никогда не была.

Очень неплохой показатель для маленького клана, кстати, реально существующего. От Швецов, никогда не отличавшихся особой силой или численностью, уцелели немногие, всего-то десяток человек. Они сейчас в Наяли остановились, передохнуть и определиться, как жить дальше. Молодой глава у них толковый — окольными путями нанял нас, оплатил помощь в эвакуации и сбитую со следа погоню. Свои обязательства Народ выполнил в полном объёме, доведя заказчиков до безопасного места, после чего мы предложили дальнейшее сотрудничество. Наяли по ряду причин Швецов не устроил. Они прикидывали, куда двигаться дальше, нам требовалось прикрытие для работы в Триединстве. Мы нашли общий язык.