Легенда о Рэндидли Гостхаунде 6 (СИ) - Voytsekhovskiy Evgeniy "puddles4263"

Другая женщина вздохнула. — Его внимание вдыхает жизнь в объект его внимания, и это отличается от всех других даров, которые он приобрёл в борьбе под гнётом Системы. Он может просто верить во что-то, просто взглядом, знать его суть и доверять ему, чтобы оно стало лучшей версией себя, воображаемой, драматизированной версией себя. Это его величайший дар, но я не думаю, что он даже понимает, как это работает.

— Разве не так? Так трудно ценить наши величайшие таланты, как следовало бы, именно из-за того, как легко они нам даются. — Лованна стряхнула пыль с руки о кожаный фартук. — Что ж, на сегодня, пожалуй, достаточно болтовни. Кажется, у меня гость.

— И мир в радиусе пятидесяти миль вот-вот рухнет, — кивнула в знак согласия другая женщина, так и не взглянув на Энмию. Затем она шагнула вперёд с такой внезапностью, что Энмия рванулся вперёд, чтобы защитить свою драгоценную Судью Пустоты. Однако вместо атаки другая женщина обняла Лованну. — Ах, я буду скучать по тебе. Было весело. Я очень редко встречаю кого-то, кто так одарён в шахматах.

— Все ходы — это лишь заимствованные течения, — сказала Лованна, повторяя знакомый мотив из её собственных безуспешных попыток научить Энмию наслаждаться различными стратегическими играми, но она так широко улыбалась, что его сердце сжималось при виде этого. — Это было действительно приятно, Невеа. Я надеюсь ну. Я надеюсь, вся наша работа не прошла даром.

Разум Энмии закружился. Всё это, все усилия, которые он вложил в последний месяц своей жизни, были направлены на её спасение. И всё это казалось таким бессмысленным, глядя на неё сейчас. Как будто он ей совсем не был нужен.

— Определённо, мы чего-то добились. Изучение связей Пустоты приведёт к конкретному результату. — Женщина, Невеа, отступила на шаг. — Ты недолго была с нами, но, честно говоря, ты просто учишься верить, когда сражаешься с ним на своей стороне.

— Каждый верит, что он исключение, пока не осознает, что это не так, — улыбка Лованны померкла, старый шрам проявился в её запавших глазах.

Однако другая женщина усмехнулась. — Все ходы — это лишь заимствованные течения, Лованна. Когда тебе не нравится, как развивается твоя история, измени игру, в которую играешь. Проведи время, говоря о других формах и паттернах.

Невеа ушла, оставив Энмию на холме, а Лованна смотрела на грязь и пучки листьев перед собой. Он не двигался, пока она не была готова, подняла глаза и поманила его. — Иди, Энмия. Я скучала по тебе.

— Я — Энмия прыгнул с такой силой, что расколол холм позади себя. Он врезался в пространство рядом с садом, стараясь не испортить места, которые Лованна возделывала. Его сердце колотилось, когда он споткнулся на последних шагах и встал перед ней. — Ты Я думал, может быть Я не мог—

— Я знаю. Тебе было тяжело. Я не оставила никаких вестей, я отослала тебя, зная, что произойдёт в тот день. Я думала, что спасу тебя от грядущего Я думала, что знаю всё. Что судьба будет течь под откос до моей смерти, и что мой выбор в тот день избавит тебя от большей части страданий. Избавит наш народ. — Лованна протянула руку и провела пальцем по его скулам. Она покачала головой. — Но я ошиблась. Я не могу читать будущее, я могу только убеждать себя, что могу. Так что Так что прости. Отныне я буду честна с тобой.

Её знакомое присутствие, пульс её Пустоты, теперь почему-то ещё более всепоглощающее, чем прежде, ослабило глубокое напряжение в теле Энмии. Он улыбнулся ей, прощая её, просто радуясь, что она вернулась к нему. Его эмоции оставались хаосом, но он старался сосредоточиться на будущем. — Что ж, твоё присутствие всё меняет. Эта война с Эфиром — теперь нет даже шанса на наше поражение. Мы можем сокрушить их всех, за преступления, которые они совершили, за уничтожение нашей истории. Эфирный народ—

— Есть кое-что ещё, Энмия, — прервала Лованна. — Я не буду сражаться. Ты знаешь, я не могу рисковать. Но помимо этого, есть более важный вопрос, чем месть.

— Что может быть важнее утраты нашего прошлого? — выдохнул Энмия. Как только он попытался создать новый канал для своих негативных эмоций, она разбила его.

Лованна сжала губы. — Будущее нашего народа, Энмия. Это, всё, что мы видим вокруг, — мощная проекция. Созданная существом, которое достигло Эфирного Пика и запечатлело момент. Мы — эхо этого момента, мчащееся к нашему финальному выходу. Но за пределами этого момента ну, я не знакома с деталями, но наш народ будет истребл ё н в грядущих войнах. Я хочу помочь Королю Пустоты Голодному Глазу возродить—

— Что? Это невозможно. Нас не истребят. — Энмия обвёл взглядом окрестности. — Ты видишь войско, которое мы собрали? Хотя старым фракциям нужно будет преподать урок, силы, которые мы собрали, несравнимы. Мы идём под единым знаменем, полные праведной мести! Эфирные Земли рухнут в память—

— Нет, не рухнут, — Энмия видел, как Лованна сжимает руки в кулаки. — Я знаю это. Мне это было показано. Король Пустоты Голодный Глаз объяснил суть этого места, и после некоторых расследований—

— Король Пустоты Голодный Глаз. — Глаза Энмии расширились. Внезапно он понял. Он оглядел Лованну с головы до ног, почти не веря. Теперь, когда он знал, что искать, он чувствовал сущность странного темноволосого мужчины повсюду в этом месте. Его глаза сузились.

— Он это тот, кто тебя забрал!

— Нет, Энмия—

— Я не могу поверить, — он стиснул челюсти, не в силах постичь водоворот раздражения и уверенности, который он чувствовал. Его голова стучала. — Я не видел этого раньше. Что всё это время Король Пустоты Голодный Глаз намеревался извратить структуру Нидерландов. И ты

позволил

ему это! Я предполагал разве тебе было хоть сколько-нибудь не всё равно, когда горел Виндаос? Когда детей убивали и оставляли гнить среди серебряных песков?

— Энмия, послушай меня, — Лованна снова протянула руку, но Энмия сделал шаткий шаг назад, всё ещё пытаясь осмыслить. Её глаза сморщились по краям, когда она медленно опустила руки. — Наша Пустота, номинальный глава Судьи, всё это было чтобы поймать нас в ловушку. Мы не можем так продолжать. Вся наша сила, наш творческий дух, заперты—

— В этом всегда была твоя проблема, Лованна, — Энмия стиснул зубы. — Ты видела лишь оковы в наших связях. Но изящество и сдержанность — дисциплина и умеренность, которыми ты обладаешь — почему ты не можешь понять, что единственная тюрьма, в которой ты сидишь, это твой собственный разум?!?

Лованна замерла. Она подняла голову и посмотрела на Энмию запавшими глазами. — И чего ты никогда не понимал, о великий Владыка Бездыханной Стражи, так это того, что для жизни нужно не только выдерживать голод.

Она развернулась на каблуках, изящная и прекрасная, даже когда у него упало сердце. Он наблюдал за ней несколько секунд, прежде чем прочистить горло. — Значит, ты бежишь? Всего за несколько часов до величайшей битвы века?

— Наследие, которое я оставлю, не будет кровавым счётом во время битвы. — Когда Лованна заговорила, её голос гудел такой огромной Пустотой, что Энмия вздрогнул и отступил. Она скользнула прочь, злобная и решительная. — Если ничего другого, я найду слова, чтобы сказать одну правдивую вещь о народе Пустоты хотя это может обречь нас всех, чтобы я преуспела.

Глава 2275

Фатия Лазурный сидел в своей палатке, ощущая, как гнев Деганавиды оседает на нём, покалывая кожу, словно тяжёлое одеяло из металлической мочалки, даже с той стороны равнин, через Хоумвелл, что находился между ними. Это сводило ему зубы, заставляя желать рвать плоть, чтобы утолить свою тревожную энергию, но Фатия не мог не уважать Деганавиду; это был враг, которого ничто не отвлечёт от его добычи.

Он будет охотиться, пока его враг не умрёт, или пока не умрёт он сам.

Отсутствие подобного антагонизма по отношению к Повелителю Пустоты Голодному Глазу немного настораживало Фатию, но в этом районе было так много сильных присутствий, что стало трудно разобраться в их мотивах. Сговор казался маловероятным, но это не означало, что он был невозможен. Даже местонахождение Повелителя Пустоты Голодного Глаза в последнее время стало расплывчатым, но Конструкт Раптор об этом не беспокоился.