Клан Борзых 4: Барон (СИ) - Шаман Иван

— Вероятно, ты что-то не так понял. Если у тебя был договор, значит, его нужно исполнять, — решила стоять на своём Жанна.

— Как сказал князь Владимир, и я, проверив документы, склонен ему верить, после того как я стал главой клана, пусть и не оформленным в должной мере, у меня появились новые обязательства перед городом. Как и новые права. А вот часть старых стала неактуальна. Так что, я пришёл закончить оформление моего статуса. А после можно обсудить и то, как мы с инквизицией будем сотрудничать. Или не будем.

— Ты ведь сейчас шутишь? Что значит не будем? — нахмурилась Жанна.

— То и значит. Я, как глава клана, имею право вообще ничего и никому не давать. Просто сесть на поставки элементарных деталей, в которых город нуждается. Не делать ничего прорывного, не участвовать в сражениях, послать куда подальше всех, кто решил наплевать на договорённости со мной и спокойно жить в центре города. А с проблемами разбирайтесь сами.

— Ты не можешь не сотрудничать с престолом и инквизицией, — настойчиво проговорила Жанна. — Это поставит под угрозу человечество. Прямое нарушение устава.

— Ну что ты, я буду сотрудничать. Строго в рамках законов и уставов, — усмехнулся я. — Вместе со своими людьми буду нести повинность торговцев и ремесленников во втором поясе. Делать всякие важные приятные мелочи, например, часы заводные или перископы. И в таком случае у вас не будет ни шанса привлечь нас не только на передовую, но и на стену. Не говоря уже о том, что никаких доспехов, дронов, микрочипов… об этом можете забыть.

— Ты в своём уме? — вскочила со своего места инквизитор. — Хочешь отказаться от титула и статуса для того, чтобы… чтобы что? Просто жить как серая масса?

— Если твоё начальство решило играть в бюрократию, если решило отложить общение со мной в долгий ящик и сыграть на моей мнимой слабости, я покажу вам, что есть настоящая слабость, — рыкнул я, уперевшись ладонями в стол. — Никто не смеет диктовать мне свои правила, если я с ними не согласен. Попробуют меня нагнуть, я нагну их сам, выпотрошу и высушу. Можешь так и передать тому, кто тебя сюда послал.

— Ты изменился, — поджав губы, проговорила попятившаяся девушка.

— Да. Я получил сродство со своим духом. Думаю, ты слышала о финале поединка, — усмехнувшись ответил я. — Жаль, не видела своими глазами.

— Я хотела его остановить, но не успела, — сказала девушка. — Сейчас, вижу, что должна была стараться лучше.

— Не стоило. Если бы не та схватка, я бы не понял, кем являюсь, — выпрямившись, улыбнулся я. — Ты права, я изменился. У меня появились люди, за которых я отвечаю, и силы, которыми владею. А сейчас можешь пойти к референту магистра и передать, что Старый готов обсудить новые условия сотрудничества. Справедливые. Но если они хотят продолжить играть человеческими и своими жизнями, я найду иной выход.

— Я передам, — ответила Жанна и, поджав губы, выскочила из кабинета.

«Ты же понимаешь, что она ни в чём не виновата? Просто выполняет приказы», — уточнила Сара, когда мы остались наедине.

— Как же так получается, что никто ни в чём не виноват, один я кругом крайний.

— Что? Смена условий договора? — магистр, услышавший доклад Жанны, вызвал её в кабинет главы департамента, который временно оккупировал. — Хм. Ладно, попробуем продержаться на тех поставках, которые нам обещали Борзые. В чём дело?

— Я видела их нового главу, вместе с княгиней Ольгой в приёмной. Вероятно, они ждут появление Максима, — ответила инквизитор.

— Какого чёрта… — не понимающе проговорил магистр, нахмурился, на секунду прикрыв глаза. — Ясно, скорее всего, они поссорились со Старым, когда выгнали его слуг. Единственная причина, почему они могли так резко изменить своё мнение — он испортил оборудование. Ох, боги, за что мне это? У нас тут Бедствие в самом разгаре, а единственный создатель технологии ведёт себя как маленький капризный ребёнок. Обидели мышку, нагадили в норку…

— Прошу прощения, это может быть важно, — быстро набросав слова на листочке бумаги, Жанна подвинула его к магистру. Пришлось задействовать другого жучка, чтобы увидеть надпись: «Он говорил, что мы его нарочно тормозим. Возможно, подслушивает».

— Да ты шутишь. Это же… перебои с электричеством. Грозовые тигры и раньше умели манипулировать током, но не на таком уровне. — проговорил задумчиво Филинов, а потом ударил себя по лбу. — Вот я старый дурак. Мог бы и раньше догадаться. Живой металл, дроны, которых он использовал с первого дня, фея из жидкого железа. Конечно!

— О чём вы говорите? — нахмурилась Жанна.

— Не переживай, милая, тебя это волновать не должно, — отмахнулся магистр, оглядываясь по сторонам. — А что до обиженного мальчика, то тут я могу лишь повторить: так глупо слиться на мелочах, на эмоциях, мог только подросток. Или тот, кто не сумел до конца подчинить звериные инстинкты собственного духа!

— И что мне делать? — спросила инквизитор.

— Что делать, что делать… раз уж вы оторвали меня от дел по обороне города, надеюсь, новые условия будут достаточно весомыми. Веди его сюда. А Борзые пусть промаринуются, сами заварили кашу, которую не в силах расхлебать. Да ещё и оборудования лишились. Хорошо хоть Старый жив.

Делать вид, что я ничего не слышал и не видел, было довольно глупо и наивно, но я постарался. Ну просто, а почему нет? Не признаваться же сразу, что я шпионю за половиной города и могу с лёгкостью подслушать разговор любого главы клана, Генерального штаба и прочее.

— Ну здравствуй, Максим, — указав мне на стул напротив, сказал магистр. — Жанна, подожди снаружи.

— Добрый день, ваше сиятельство, — ответил я, когда девушка вышла.

— Рад, если ты и в самом деле так считаешь. Правда, сомневаюсь, что это так, — хмыкнул магистр. — Я знаю, что ты знаешь. А ты знаешь, что знаю я.

— Вы заключили договор с Борзыми, хотя точно знали, что у них нет и не может быть никаких прав на мои станки, — сухо ответил я. — Можете отпираться, но если бы не ваше решение, конфликта можно было бы избежать, задавив его в зародыше.

— Умные мысли посещали его, но он старательно уворачивался, — хмыкнул глава ордена Обелиска. — Предположим, ты прав, и мы в самом деле знали, что такая возможность есть. Но ты не учитываешь, что был в коме, и неизвестно очнулся бы или нет. С кем нам вести дела? С твоими людьми? А с какими? С неоформленными? Кто твой заместитель, кто доверенное лицо? Можешь не отвечать, до этого момента ты даже не думал о подобном, по лицу вижу.

— Это не отменяет, что решение перезаключить договор было подлым.

— Предусмотрительным. Хоть мы и не сумели верно оценить риски, — легко ответил магистр. — Но, как говорится, кто не рискует, тот не ест.

— Не пьёт шампанского, но про еду тоже можно, — на автомате поправил я. — Для вас это даже актуальнее.

— Слова изменились, смысл остался прежним. Сейчас мы с тобой находимся наедине, и никто не сможет нас подслушать. Верно?

— Не понимаю, о чём вы.

— Ладно, пойдём длинным путём. Понимаешь, прямо сейчас ты доставляешь множество неудобств и создаёшь такие угрозы, что проще тебя устранить, — с мягкой улыбкой проговорил Филинов. — До прошлого бедствия мы были единственной технологической силой, диктующей свои правила всем остальным. Мы собираем, документируем, систематизируем и формируем всю техническую документацию, по которой позже работают все мастерские, фабрики и заводы полиса. И тут появляешься ты.

— Гхм. Ну, так получилось, — невольно подобравшись в кресле, ответил я.

— Да-да, я прекрасно понимаю, никто не хочет умирать, — легко отмахнулся магистр. — Но видишь ли, в чём дело. Ты нарушаешь сложившийся порядок вещей. Более того, ты смертен. Ты не создаёшь структуры, которая могла бы функционировать после твоей гибели. А теперь выясняется, что и созданные тобой станки и минифабрики мгновенно выходят из строя, стоит этого пожелать. А значит, и с твоей смертью они тоже перестанут работать. Не слишком надёжно, верно?