Клан Борзых 3: Комиссар (СИ) - Шаман Иван

А ведь мы шли по замёрзшему руслу реки. Несколько метров льда, покрытые сверху ещё парой метров сугробов. В результате дорога получалась почти ровной. По крайней мере, куда более удобной, чем ухабы по сторонам.

— Чёртовы маги, им-то в любой мороз тепло, — тихо, чтобы никто посторонний не услышал, выругался Сопля. — Хорошо им, иди куда хочешь, скачи в любую сторону. Слышь, Лютый, а что ты из дружины ушёл.

— Это моё дело, — спокойно ответил я, не первый раз меня донимали этим вопросом.

— Лютый, подойди! — крикнул староста, и мне пришлось выходить из тепла, поднимая воротник и запахивая лицо. Даже в метре от телеги мороз начинал щипать глаза, почти мгновенно покрывая брови и ресницы изморозью.

— Да, Седой, в чём дело? — спросил я, выдыхая облачко пара.

— Рябой не вернулся. И остальных не видно. Мы как раз должны были до них дойти, — тихо ответил староста, махнув рукой в сторону леса. — Задние как раз прошли с вязанками, слишком большими. Сами бы они столько не собрали.

— Хочешь сказать, наших охотников убили задние? — я повернулся в сторону саней, что шли за нами следом. Не лучшее место в караване, им приходилось отправлять своих добытчиков дальше, они больше мёрзли, а собирали чуть ли не меньше хвороста и дров. С каждым днём теряя всё больше сил. — Если так, надо оповестить Красных.

— Ничего не хочу сказать, — нахохлившись, проговорил староста. — Сходи и проверь. Мы должны знать.

— Ладно, — в этом он был прав. Мы должны знать. Если дров не будет, это мы станем окоченевшими трупами завтра утром.— По левой стороне? Снегоступы только возьму.

Короткие и широкие лыжи легко скользили по мягкому снегу, но стоило подняться на берег, как даже они начали проваливаться на несколько сантиметров, и пришлось больше идти, чем катиться. Благо, что обнаружить следы, по которым шли добытчики, не составляло никакой проблемы. Рябой ушёл всего пять часов назад, и его маршрут пересекался с другими отрядами в нескольких местах.

Дважды я приходил не туда. Находил следы вырубки и сбора хвороста. Из занесённых многометровых сугробов всё ещё торчали верхушки сосен и елей, а из-за морозов они высохли, потрескались и могли послужить отличным топливом. Стоило только спилить и набрать их в специальные носилки. Невеликий труд, если бы не холода. Даже смазанное гусиным жиром лицо мёрзло, пальцы коченели в варежках, надетых поверх перчаток.

И всё же, я нашёл нужный след. Когда в глазах уже начало белеть от однообразного пейзажа, я нашёл его. Вернее, то, что от него осталось.

Поломанные носилки, наполовину набитые хворостом и аккуратно распиленными чурками. Застрявшая в стволе пила. И тело молодого мужчины, валяющееся в нескольких метрах от лыжни. Верхняя половина с разодранной грудной клеткой и обезображенным лицом, с которого будто слизали часть кожи. Руки и ноги откусаны. Таз пропал, но я не стал его искать. Если тело в таком виде, лишь пара зверей могла сотворить такое. И один я с ними не справлюсь.

Наскоро затянув тесёмки рюкзака, я закрепил дрова, выдернул пилу из ствола и поспешил из лесу. Пришлось ослабить завязки на шапке, чтобы больше слышать, а это сейчас было куда важнее отмороженных ушей. Поскрипывал продавливаемый снег. От мороза трещали перекрученными стволами деревья. Но я боялся услышать другой звук.

Не вой и не рычание. Волков можно отогнать. Медведь, даже голодный, сперва изучит добычу, а я слишком близко от каравана. Вон он, отсюда дым видно. Но если моя догадка верна… Дышать ровнее, не сбивать темп. Не жалеть сил. Не останавливаться…

— Рябой не вернётся? — мрачно поинтересовался у меня старейшина, когда я подошёл к саням. Вначале чуть ошибся, на две повозки в конец каравана, но быстро нагнал наших.

— Загружайте, чтобы не простаивало, — ответил я, скидывая носилки с хворостом. — Шуба порвана, нужно будет починить. И добытчиков…

— Шерстерог! Спасайся кто может! Шерстерог! — раздался истошный крик позади, и на холме появился несущийся к повозкам парень-собиратель.

— Идиот, он привёл тварь прямо к каравану! — яростно выкрикнул Седой. — Смена! Взять копья!

— Стройся! Копья на изготовку! — рыкнул я, а в следующую секунду двухметровый сугроб разнесло в пыль, и сквозь снежное облако выскочил шерстерог. Гигантский зверь, покрытый толстой шкурой, которую не брали ни стрелы, ни копья, выскочил на протоптанную сотнями людских ног дорогу, и тут же ухватил пастью зазевавшегося переселенца, не успевшего податься назад.

Раздался душераздирающий крик, громкое чавканье и шерстерог перекусил несчастного пополам. Тут же в зверя полетели стрелы и метательные копья. Несколько даже попало по морде, но лишь разозлили чудовище. С налитыми кровью глазами оно бросилось на нападавших и с рёвом ударило по саням, круша лёгкую конструкцию.

— Держать строй! Копья вперёд. Стоим! — приказал я, собрав десяток мужчин с длинными двухметровыми пиками. Каждая из них заканчивалась шилом с три ладони: хватит, чтобы под собственной массой зверя пробить ему шкуру и нанести достаточно повреждений, чтобы отпугнуть. Увы, убить его нашими силами почти нереально.

— С дороги! — раздался недовольный крик, и мимо нашего строя промчался один из красных. Жидкая капля пламени сорвалась с его посоха, ударив в зверя, и тут же начала пожирать шкуру.

— Ратибор, стой! — с запозданием крикнул другой маг, но было уже поздно. Юнец подскочил слишком близко. Разъярённый раненый зверь прыгнул в сторону обидчика и смял его вместе с боевым конём. Втоптал в сугроб, проломив лапой-бревном и кирасу, и грудную клетку. — А-а! Сдохни, тварь!

— Держать строй! Стоим! — прикрикнул я на подавшихся вперёд мужиков. Второй маг оказался опытней. Держался на расстоянии, грамотно поливая шерстерога огненными каплями. Конь скакал из стороны в сторону, не позволяя твари приближаться, и вовремя уходил от безумных атак. Через несколько минут противоборство закончилось победой человека, вероятно, просто вскипятившего мозг твари внутри черепа.

— Ратибор⁈ — старший подскочил к хрипящему магу, но даже с нашей позиции было видно — тот не жилец. — А вы что стояли, трусы! Вы должны были атаковать его сбоку!

— И всем погибнуть, только чтобы отвлечь монстра? — мрачно поинтересовался я. — Простите, но мы делали то, что должны. Вы же вполне могли отступить за наш ряд.

— Простите его, господин. Он не ведает, что лопочет, — тут же запричитал староста, оказавшись рядом и согнувшись в три погибели. — Соболезнуем вашей утрате.

— Трусы, — гневно процедил маг. — Носилки мне! Нужно доставить Ратибора в головные сани.

Приказ красного никто не посмел оспаривать. Тем более после такой потери. И через несколько минут носильщики уже утащили изуродованное тело. У нас же возникли другие проблемы.

— Больше людей мы не возьмём. Места нет, — сказал Седой, когда люди от развалившихся саней начали тянуться к нашему очагу. — Лютый, отгони их.

— Нам нужны только собиратели. На одного мужчину в шубе и со снегоступами мы возьмём одну женщину, без детей! Мужчины предпочтительней! — решил я, видя десятки испуганных, отчаянных взглядов.

Сейчас эти люди ещё не до конца осознаю́т положение, в котором оказались, они ещё не понимают, что для большинства из них надежды нет. Но когда до них дойдёт, что сани после тарана шерстерога уже не восстановить. Когда они начнут замерзать… мы должны оказаться как можно дальше от развалин.

— Эта девка с уродцем только место занимает! Выгоните её! — почти сразу женщину с ребёнком вычленили из общего числа. И общине куда важнее получить двух работоспособных взрослых. А детей потом и наделать можно.

— Они из наших. А наших мы в обиду не даём, — резко сказал я, преступая дорогу уже наметившему слабое звено мужчине.

— А ты кто такой, чтобы решать за всех⁈ — взвился тот, вытаскивая кинжал из ножен. Хороший, сантиметров тридцать. Но моё копьё успело быстрее, и бунтарь с криком опустился на снег.

— Уберите его с дороги, иначе привлечёт хищников. Мы берём только мужчин, а не слизняков, — ещё раз повторил я. Всё было решено за минуту, дерзкого раздели и прикопали, люди навалились на жерди с удвоенной силой, стараясь как можно быстрее уйти с места, провонявшего смертью.