Для обнаружения подводных угроз приспособил старый эхолот, модифицировав его для работы в режиме сонара. Чувствительность была невысокой, но позволяла заметить приближение крупных объектов под водой.
— А это что за конструкция? — спросил Такаши, указывая на странное устройство в носовой части корабля.
— Таран, — пояснил я. — Усиленный форштевень с шипами. Если встретим лодку с пиратами или крупного водного мутанта — сможем протаранить без риска для нашего корпуса.
Для улучшения ходовых качеств корабля я модифицировал винты, добавив лопасти с оптимизированным профилем для лучшего КПД. Для экономии топлива установил дополнительные паруса, которые можно было использовать при подходящем ветре.
Отдельную гордость вызывала система фильтрации морской воды, собранная из деталей бытовой техники отеля. Она позволяла получать пресную воду прямо в море, решая критическую проблему автономного плавания.
— Настоящий корабль апокалипсиса, — с уважением заметил Кендзи, осматривая результаты модификаций.
Но я не останавливался на достигнутом. Параллельно разрабатывал новые типы ловушек и мин для защиты острова и проведения спецопераций.
Особенно удачной оказалась система "умных" растяжек — механические устройства, способные отличать обычных мертвецов от живых людей по силе давления на проволоку. Мертвецы двигались иначе, с другим усилием и ритмом, что позволяло нашим ловушкам реагировать только на настоящую угрозу.
Для защиты периметра острова я разработал систему автономных сигнальных буев. Простая конструкция из пластиковых контейнеров, солнечных батарей и самодельных датчиков движения. При обнаружении активности в воде буй передавал радиосигнал на базу, предупреждая о приближении угрозы.
— Ты не спишь вообще? — спросила однажды Рей, заглянув в мастерскую глубокой ночью и обнаружив меня за работой над новым вариантом бесшумного оружия.
— Сон — роскошь, которую мы не можем себе позволить, — ответил я, не отрываясь от работы. — Мутанты не спят. И люди вроде Капитана Шторма тоже.
Но одним из самых важных моих проектов стала модификация нашей системы связи. После обнаружения мутантов с коллективным разумом я понял, что нам нужно что-то подобное — возможность координировать действия группы без слов.
Используя детали от рации и наушников, я создал систему тактической связи. Компактные наушники с микрофонами и система условных сигналов позволяли общаться в бою, не привлекая внимания противника. Для ночных операций добавил светодиодные индикаторы разных цветов на шлемах, видимые только через специальные очки — еще один способ тихой коммуникации.
Для Саэко я создал модифицированный меч — к её традиционному боккену добавил выдвижное стальное лезвие, скрытое внутри деревянной конструкции. В сложенном состоянии оружие выглядело как обычный боккен, но при необходимости превращалось в полноценный боевой клинок.
Такаши получил модифицированный дробовик с подствольным огнеметом ограниченного радиуса действия — идеально для борьбы с группами обычных мертвецов в ближнем бою.
Для Такаги я разработал компактную систему запуска сигнальных ракет с возможностью дистанционного управления. Это позволяло создавать отвлекающие маневры, направляя внимание мертвецов в нужную сторону.
Рей, показавшая себя отличным снайпером, получила модифицированную винтовку с самодельным глушителем и улучшенной оптикой.
Шизука-сенсей, не участвовавшая в боевых операциях, не осталась без внимания — для нее я создал усовершенствованный медицинский набор с инструментами для экстренной хирургии в полевых условиях.
За несколько недель интенсивной работы наш арсенал и защитное снаряжение вышли на новый уровень. Мы были готовы не просто выживать, а активно противостоять угрозам нового мира.
— Теперь мы готовы, — сказал я, когда вся группа собралась для презентации результатов моей работы. — Готовы не только защищаться, но и атаковать. Искать и уничтожать "узлы" новой инфекции, подобные Курате. Возможно, даже найти противоядие.
— Ты действительно веришь, что оно существует? — спросила Такаги.
Я посмотрел на разложенные на столе чертежи, на созданное своими руками оружие и снаряжение:
— Не знаю. Но знаю точно — мы не сдадимся. Будем сражаться, пока есть силы. И с такой экипировкой наши шансы значительно выше.
В тот вечер, стоя на балконе своей комнаты и глядя на звёздное небо, я впервые за долгое время почувствовал нечто похожее на надежду. Тело Коты Хирано, в котором теперь жила душа русского десантника, изменилось — стало крепче, выносливее, больше соответствовало моему внутреннему "я".
Мир вокруг превратился в кошмар, но мы адаптировались. Стали сильнее, умнее, изобретательнее. Я создал оружие и защиту, которые давали шанс на выживание. А большего в этом новом мире никто не мог требовать.
Впереди ждали новые сражения, новые угрозы, новые открытия. Но теперь мы были готовы к ним. По-настоящему готовы.
***
Прошло три месяца с момента нашего столкновения с доктором Курата. За это время мы превратили остров Танегасима в настоящую крепость. Укрепленный периметр, автоматизированные системы наблюдения, модернизированное оружие и снаряжение – все это давало ощущение безопасности.
Но в наших сердцах оставалась пустота – неизвестность о судьбе близких. Такаши постоянно вспоминал записку, оставленную его отцом. Такаги часами просиживала над картами, пытаясь вычислить возможное местонахождение своей семьи. Даже Саэко, никогда не говорившая о родных, иногда останавливала взгляд на горизонте, словно искала там ответы.
Однажды утром я обнаружил Такаши на вершине смотровой башни. Он всматривался в серую линию материка через мощный бинокль.
– Думаешь о родителях? – спросил я, подходя к нему.
Он кивнул, не отрываясь от бинокля:
– Каждый день. Не могу перестать думать, что они там, ждут помощи, надеются на встречу.
– Лагерь Фукухара, – тихо произнес я. – Мы так и не проверили его.
После минутного молчания Такаши повернулся ко мне:
– Почему бы не сделать это сейчас? "Клинок" на ходу, оружие готово, мы стали сильнее.
Я не ответил сразу, взвешивая все "за" и "против". Лагерь Фукухара, согласно имеющейся информации, находился примерно в двухстах километрах к северу от нашего острова. Путешествие туда и обратно займет минимум три-четыре дня, даже если все пройдет гладко. А гладко в нашем мире не бывает ничего.
Но я понимал, что неизвестность хуже любой опасности. Она разъедает душу, не дает двигаться дальше. И если есть хоть малейший шанс найти родных ребят – мы должны попытаться.
– Соберем совет, – решил я. – Обсудим план экспедиции.
