Побочный эффект - Панов Вадим Юрьевич

— Ты производишь для нас биочипы, — напомнил Кравец. — Это твоё место за столом, и мы оба знаем, что это очень серьёзное место.

Но у молодой женщины было собственное мнение о происходящем.

— Ты правильно подметил, Эдди: я произвожу для вас биочипы. А корпорация JDFKZ производит для вас точнейшее оборудование, с помощью которого вы синтезируете генофлекс. Все вокруг работают для вас. Работают на Би-3.

— Такова договорённость, Альбертина, которую не позволят нарушить. — Кравец наконец-то понял, что владелица «MechUnited» не шутит, и перешёл на очень серьёзный тон. — Никто не сможет собрать в своих руках всю власть. Би-3 синтезирует генофлекс, ты производишь биочипы, «MedConstruction» — робохирургов, которые вживляют биочипы, а JDFKZ — оборудование для синтеза генофлекса. И так будет.

— У Би-3 главные голоса.

— Это заблуждение. И ты об этом знаешь.

— Пусть заблуждение, Эдди, но я хочу больше. Неужели ты не понимаешь?

Это был не каприз, а объяснение давным-давно сформированной позиции. Декларация о намерениях. — Зачем? — недоумённо поинтересовался Кравец.

— Как это зачем? — В её восприятии мира этот вопрос не имел смысла.

— Мы на вершине, мы на самом верху, и этого не изменить. Мы правим планетой как единое целое, каждый из нас — палец, и мы вместе, не всегда дружно, но вместе, держим мир за горло. Конкурентов у нас нет, но это не значит, что мы должны ослабить хватку.

— Ты прав, Эдди, мы на самой вершине. Но что дальше?

— Что дальше?

Альбертина вздохнула.

— Куда нам двигаться? Мы установили власть над планетой, какова следующая амбициозная цель?

— Ты хочешь в космос, — припомнил Кравец.

— Это моя мечта, и я никогда её не скрывала.

— Не думал, что ты настолько романтичная особа.

— Могу себе позволить. Но если я уговорю сообщество всерьёз заняться космосом и вложить в его освоение по-настоящему большие ресурсы, то…

— …Будет сформирована корпорация, — закончил мысль Кравец.

— Скорее всего две или три корпорации, поскольку проект грандиозный. Они отдадут мою мечту какомунибудь болвану, а если я захочу заниматься космосом, мне придётся выбирать между новой корпорацией и «MechUnited».

— А ты не хочешь.

Он не спрашивал, но она произнесла следующую фразу так, словно отвечала на вопрос.

— Нет, конечно, почему я должна отказываться от семейного бизнеса?

— И поэтому хочешь создать прецедент?

— Хочу больше власти, — честно ответила Альбертина. — И не хочу, чтобы мне мешали старые правила.

— Властью наши друзья не делятся. А воевать с ними — верная смерть, достаточно вспомнить, чем всё закончилось для Цезаря.

Он не шутил. Она это понимала.

— Поэтому мне нужны союзники, милый, — объяснила молодая женщина, допивая кофе. — И ты станешь одним из них.

— Первым и единственным?

— Почему ты так говоришь?

— Потому что, Альбертина, ты хочешь абсолютную власть. А значит, союзников у тебя не будет — только подданные. А быть подданным, не важно чьим, никого из нас не устраивает.

— Но ведь ты собирался на мне жениться.

— Это другое.

Они тихо посмеялись, после чего Кравец вновь стал серьёзным:

— Тебе не позволят взорвать сообщество. И не позволят войти в Би-3, сохранив контроль над «MechUnited». Играй по правилам, Альбертина, у нас их не так много, чтобы рисковать жизнью, нарушая их.

— А если я хочу больше? — очень тихо спросила женщина.

Эдмонд вздохнул и покачал головой.

* * *

Счастье — это когда есть место, где тебя ждут. Всегда ждут. Когда есть дом, в который можно явиться в любое время, тихонько забраться под одеяло и провалиться в сон. А открыв глаза, увидеть улыбку. И точно знать, что улыбка предназначена только тебе. И всё тепло — только тебе. Потому что если для тебя счастье — вернуться домой, то для неё — что ты вернулся. Потому что счастье для вас — быть вместе. И улыбаться друг другу, открывая глаза.

Уваров потянулся и поцеловал улыбающуюся Бесс в полные алые губы. Поцеловал крепко, как любил.

Поцеловал, как целовал всегда. И прошептал:

— Привет.

— Привет, — прошептала в ответ вампиресса.

— Прости, что разбудил ночью.

— Прости, что не дождалась и заснула.

— Ты дождалась… — Иван коснулся пальцами её плеча. — Ночь получилась тяжёлой: два захвата и два допроса.

Бесс никогда не спрашивала Уварова о службе, знала, что если захочет — расскажет. Сегодня захотел.

— В городе попытались обосноваться новые крупные оптовики, но сдуру связались с ненадёжными поставщиками. С дарвинистами.

— Которые подсунули им палёный генофлекс? — догадалась вампиресса.

— Да, на складе он был, — кивнул Иван. — Однако Мирам они не травили. Была другая партия.

— Которую ты пока не нашёл.

— Угу.

— Найдёшь. — Бесс не сомневалась в своём мужчине и не позволяла ему сомневаться в себе. — Ты выспался, отдохнул и сегодня спокойно закончишь начатое.

— Надеюсь…

— Уверена, что так будет… — Вампиресса прильнула к Уварову всем телом и тихо повторила: — Ты выспался, отдохнул…

Повторила в шутку, потому что знала, что можно ничего не говорить, что Иван ощущает её желание и отвечает на него; чувствовала, что его касания становятся другими — нежными, но не слабыми; чувствовала его губы: на шее, плечах, груди… А потом её накрыло… Их накрыло — одновременно… Взорвало изнутри, но взрывы не обратились в пар или дым, не улетели прочь, а слились в невероятную волну блаженства и радости… в волну, накрывшую с головой… В волну, имя которой «Вместе!».

Потом они лежали, уставшие, потные, поперёк широкой кровати: Уваров на спине, Бесс — прижимаясь справа, положив голову на его плечо, чувствующие друг друга абсолютно и потому счастливые. Лежали долго, молча, а затем Иван спросил:

— Почему ты не пьёшь мою кровь?

— Почему ты спрашиваешь об этом именно сейчас? — промурлыкала в ответ вампиресса.

— Не знаю, — ответил Уваров. — Давно хотел спросить, а почему сейчас ляпнул — не знаю.

Подавляющее большинство вампиров ограничивалось установкой клыков, выдвижных, разумеется, чтобы не мешали в повседневной жизни. Чуть более продвинутые добавляли к ним коррекцию метаболизма, благодаря которой человеческая кровь превращалась для них в лёгкий стимулятор. При этом кровь они пили донорскую. Но вершиной считались «настоящие» вампирские клыки с тончайшей капиллярной системой, позволяющие пить кровь непосредственно из людей, и в том числе — во время занятий любовью. До знакомства с Уваровым Бесс этим занималась — она честно рассказала Ивану о своём прошлом, но после всё изменилось.

— Ты бы хотел?

— Я подумал, что ты можешь этого хотеть.

— Ты бы согласился? Если бы я попросила?

— Конечно.

— Потому что хочешь испытать что-то новое?

— У меня такое было. — Он помолчал. — Согласился, потому что ты бы попросила.

Он был честен, она это знала. Улыбнулась, потёрлась о его плечо носом и ответила:

— Я не хочу. И сама этому удивляюсь. Даже когда забываюсь в твоих объятиях, когда накрывает с головой и хочется «Ещё! Ещё! Ещё!», у меня ни разу не появилось желания твоей крови. Наверное, потому, что я хочу тебя. Целиком.

— Я у тебя есть.

— И это — счастье, — очень серьёзно произнесла Бесс. — Мы ничего друг другу не обещали, но с момента нашего знакомства я не была ни с кем, кроме тебя. И не хочу. Сама мысль, что я могу оказаться с кем-то другим, вызывает у меня отвращение. А прошлые игры не вызывают даже сентиментальной ностальгии. С тобой невероятно хорошо, только с тобой, и я не вспоминаю о том, как было раньше. И подумываю о том, чтобы вернуть обыкновенные, человеческие зубы.

Некоторое время он молчал, затем привстал, посмотрел Бесс в глаза и тихо сказал:

— Я никогда не слышал настолько важных и значимых слов.

— А я не слышала важнее слов, чем те, которые ты говорил мне.

— А я…