Легенда о Рэндидли Гостхаунде 6 (СИ) - Voytsekhovskiy Evgeniy "puddles4263"

— Нет, — произнес человек по имени Шал с огромным выдохом.

Они сидели на том, что выглядело как край острова, дрейфующего в космосе, а над ними искрились и клубились огромные облака кристаллической пыли. Их ноги свисали с края камня над бездной, где различные силы сталкивались и рычали друг на друга. Спутники Шала спорили неподалеку, поскольку ни один из их вариантов выхода из сложившейся ситуации не казался осуществимым. Несмотря на грохочущую обстановку, им, казалось, удалось найти маленький островок покоя.

Судьба была довольна, позволив этим двоим долго беседовать о своих жизнях.

Монарх Кармы несколько секунд ерзал, прежде чем набраться смелости, чтобы сформулировать свой вопрос. — Какую из них ты хочешь, чтобы она была настоящей?

— Разве желание — это так просто? — И снова каждое произнесенное Шалом слово сопровождалось мощным выдохом из его легких. Весь стресс в его теле, казалось, просачивался в циркулирующий кислород, и он не жалел сил, пытаясь выдавить из себя этот избыток.

— Для меня. лёгкость, с которой я чего-то желаю, порой пугает меня, — признался Монарх Кармы. Из них двоих он говорил меньше за последние полчаса. Но это не означало, что он не чувствовал себя чрезвычайно уязвимым после их разговора. В тот момент он очень старался не задерживать свои мысли на том, как было бы хорошо иметь кого-то, кого можно было бы назвать другом.

На краткий миг в глазах Шала мелькнул свет. — Я не имею в виду низменную алчность, которая проявляется всякий раз, когда взгляд падает на нечто новое. Я говорю о желании, которое позволит тебе выстоять на протяжении всей жизни. Поддерживающем желании, которое формирует твой Путь и позволяет тебе овладеть своей судьбой. Однако где-то по пути я потерял свое. Я легок и пуст; малейший ветерок теперь унесет меня.

— Рискуя обидеть тебя, разве это не своего рода благословение? — Монарх Кармы развел руками. — Эта легкость — своего рода преимущество. Тебе был дан чистый лист, ты вернулся к началу. Отсюда ты можешь открыть себя заново. Ты можешь жить без бремени твоего прежнего желания.

— Ты говоришь правду. Но меня разрывает источник моей боли; скучаю ли я по направляющему желанию или чувствую себя слишком старым, чтобы найти другое? — Шал покачал головой.

Монарх Кармы наблюдал за сверкающими волнами битых кристаллов, циркулирующих в небе над ними. Дрейфующие кристаллы начали втягиваться в вихревые потоки, которые он принес с собой. Скоро они наберут инерцию и создадут непредсказуемый эффект. Поэтому он пока молчал, потому что ему не хватало духу сказать Шалу, что бездействие тоже было выбором. И надвигались течения, которые унесут их, хотят они того или нет.

— Тебе не нужно желать. Ты мог бы остаться здесь, — сказал Монарх Кармы, неуверенный, с кем именно он говорил.

Шал, снова с тем же двусмысленным выражением, покачал головой. Монарх Кармы кивнул в знак согласия. Потерянные в мутной реальности бытия, оба мужчины обратили свои неуклюжие мысли к тому, чего они желали.

Актус Супрем хотелось замурлыкать от удовольствия, ощущая рваные эмоциональные отголоски, когда Рендидли Гостхаунд шел через заброшенный бальный зал и поднимался на её балкон. Он обладал всеми её любимыми эмоциями для разжигания насилия. Она смотрела вперед, наслаждаясь этим чувством, не желая портить момент взглядом на его судьбу.

Его шаги эхом отдавались. Он приближался. Он вышел на балкон. Он был всего в нескольких метрах. Вблизи его эмоции клокотали и кипели даже сильнее, чем она могла бы надеяться. Его эмоциональное мастерство было просто поразительным.

Она почувствовала значимость этого места, когда столкнулась с альтернативной версией себя, и была рада, что сможет использовать это, чтобы уколоть Рэндидли. Это первобытное негодование заставило её сердце трепетать.

Однако часть этого удовольствия угасла, когда он вышел на балкон, поприветствовал её лишь кивком головы, а затем поднял взгляд, чтобы осмотреть её объединение собранных Великих Судеб, задавая при этом бессмысленный вопрос о своих подчиненных.

Когда он заговорил, его тон был небрежным. В его обращении не было даже намека на формальность. — Должен ли я беспокоиться, что ты разлучила меня с моими подчиненными? Леди Иеллая дала слово, что они не пострадают.

— Конечно, у тебя нет причин для беспокойства, — сладко солгала Девик, внимательно наблюдая за его эмоциями. — Если уж на то пошло, я оказываю твоим подчиненным услугу. Просто занимаюсь легким рекрутингом. После всех тяжелых боев, через которые ты провел своих людей, я просто подумала, что они могут рассмотреть возможность следовать за мной некоторое время.

Если вы обнаружите это повествование на , знайте, что оно было украдено. Сообщите о нарушении.

Её игривые слова не заставили его внимание сдвинуться или его эмоциональное море забурлить; он уже знал ответ. Внезапно уголки её рта опустились. Иногда наличие умных соратников портило часть удовольствия. Она задумалась о нем. — .ты вообще пришел сюда с намерением встать на мою сторону и договориться с Элхумом?

Губа Рендидли Гостхаунда изогнулась вверх. — Конечно, нет. Думаю, мы оба ясно обозначили свои позиции раньше.

Она превратилась в ярость. Массивная рука безумия и ржавых цепей материализовалась в воздухе над её головой. Долю секунды спустя она

бы

обрушилась бы вниз и начала бы апокалипсис. Все, кому не посчастливилось оказаться в пределах досягаемости этих пальцев, плакали бы и проклинали свою неудачу. Но Девик смогла сдержать себя, прежде чем её эмоции вышли из-под контроля и высвободили её образ. Потому что, если бы она сконцентрировала так много своей истинной силы, силы, подпитываемой её Девиковым Отклонением, она потеряла бы значительную часть собранных ею Великих Судеб.

Рендидли наконец снова посмотрел на неё, приподняв одну бровь, совершенно непринужденно. Всё его презрение исчезло.

Девик почувствовала, как иголки покалывают её кожу: вверх и вниз по рукам, по лопаткам, по шее.

провоцировал

Он чувствовал себя абсолютно уверенно. Он понимал игру, в которую они играли, и был готов играть в неё тоже. Он наблюдал за ней и вступал в бой, не дрогнув.

Девик не могла решить, хочет ли она сорвать с него лицо или немного лизнуть его.

Она остановилась на раздраженном вздохе. — Дети действительно могут быть такими своевольными, не так ли? Никакого уважения к тщательно разработанным планам.

— К лучшему или к худшему, мы учимся у наших родителей, — ответил он тем же отрывистым тоном. Он сделал несколько шагов вперед, встал рядом с ней и посмотрел на Великие Судьбы.

Все больше цепей тянулось из её рук во все стороны, соединяя её с её добычей, но те, что были в небе, были подавлены и собраны в светящуюся туманность. Каменные арки потрескивали её ржаво-красным изображением, удерживая поверженные Великие Судьбы в повиновении. Полмиллиона сфер чистого сияния отскакивали друг от друга в своих границах, взаимодействуя и создавая завораживающие оттенки. Эмоции и форма свободно смешивались в хаотичный беспорядок, любопытный суп из силы, который, казалось, только усиливал свою мощь по мере того, как отдельные детали сливались воедино.

— Несмотря на весь ужас, что ты сотворила, это довольно красиво, — тихо сказал Рэндидли.

Девик посмотрела на его профиль. Она поняла, что совершила ошибку: он не только не пришел сюда для переговоров с ней, он был здесь с намерением убить её. Укол предательства застал её врасплах, всаживая кинжал в её сердце и поворачивая его, снова и снова, пока её плоть не стала скорее искажением, чем органом. Однако в следующий момент дикое предвкушение начало бурлить в её теле.

Она была благодарна, что ей не нужно было слишком пристально изучать свою боль. Она перескочила через эту маленькую заминку.

— Знаешь, довольно грубо дразнить танцем с таким твоим убийственным намерением, когда мои руки уже заняты, — Девик одарила его своей самой сладкой улыбкой.

Рендидли Гостхаунд посмотрел на неё, с обеспокоенным лицом. — Я не хочу убивать тебя, Девик.